Дмитрий Казаков - Кровь ангелов

Он то ли снова уснул, то ли провалился в очередное видение, но обнаружил, что вокруг него словно листья в вихре крутятся все, кто когда-либо занимал Мерцающий трон, начиная от Антея Основателя, что предстал в виде маленького лысого старичка с колючим взглядом.

Никто не называл имен, Ларс просто знал, кто есть кто.

Они походили на живых, но в то же время были плоскими, как психокартины, и рты, открываясь, не производили звуков, и в них не имелось ни зубов, ни языка, лишь нечто серое, клубящееся.

Без удивления Ларс обнаружил среди прочих Нервейга, мрачного и насупленного, с кровью в рыжей бороде, и подумал, что тот тоже мертв и погребен неподалеку. Почему только он не услышал похоронной процессии?.. Хотя, учитывая размер Некроурбиса, звуки могли сюда не донестись, и никто из провожавших Божественную Плоть в последний путь не приблизился к той аллее, где стоит похожая на храм усыпальница из синего с белыми прожилками мрамора…

Затем бывшие хозяева Империума сгинули, и Ларс провалился в обычный сон.

Прошел то ли день, то ли два, и он понял, что перестал испытывать голод, а в теле появилось странное онемение. Упражнения он забросил, зато видения стали куда более яркими, чем темная, вонючая, заключенная в четырех стенах реальность.

Когда послышались шаги и слабый свет проник в подземелье, Ларс решил, что это ему кажется.

– Что-то тихо, – сказали наверху. – Не помер ли он?

– Не должен, – второй голос, хриплый, принадлежал Янитору, и сердце забилось чаще, а кровь побежала по жилам – за ним пришли, собираются его вытащить, а значит, он не погибнет.

Ларс смирил порыв вскочить на ноги и заорать, остался лежать как лежал.

Нужно показать, что он беспомощен и слаб, и тогда у него будет шанс отомстить, застать их врасплох.

– Ладно, спускайся, – велел усач, и вдоль стены с шорохом скользнула веревочная лестница.

– Ну и воняет же там, – пожаловался человек, что заговорил первым, и послышалось тяжелое сопение.

Свет был слишком ярким для привыкших к темноте глаз Ларса, и он лежал, опустив веки.

Кто-то спрыгнул на пол, закряхтел, и сильная рука потрясла его за плечо.

– Ты жив, парень? – спросил некто, пахнущий потом и чесноком, после чего с легкостью поднял Ларса. – Эй, Эний, давай скидывай веревки, сам он вряд ли поднимется, бедолага еле дышит.

«Ага, Янитор – не настоящее имя, хотя это сразу было понятно…»

Ответный возглас, шорох, Ларса положили в нечто похожее на гамак и потащили вверх. Пару раз он задел локтем о стену, а когда оказался на твердом, рискнул приоткрыть глаза.

Вот он, лысый ублюдок с холодными глазами, точно такой же, как и в тот день, когда они познакомились, даже в том же комбинезоне, и кобура с лучевым пистолетом на месте, разве что на пальцах теперь красуются ипсе-перстни.

От ярости и гнева Ларс задрожал, резко выкинул руку, хватаясь за застежку кобуры, а второй вцепился склонившемуся над ним Янитору в горло. Тот удивленно захрипел, потерял равновесие, но не упал, смог упереться в стену, лицо его побагровело.

Слабые неловкие пальцы шевелились с трудом, и сил не хватало, чтобы сжать их как следует.

– Эний, что у тебя там? – донеслось со стороны гробницы.

– Еле дышит? – просипел усач, оторвав руку Ларса от своей шеи. – Ха-ха!

Ожидаемого удара не последовало, что-то зашипело, сладкий аромат пощекотал ноздри, и стало темно…

Равномерное гудение, какое может издавать мощный двигатель, нечто мягкое под спиной и головой, кто-то пытается насвистывать песенку, но получается у него очень плохо. Слабость во всем теле, но не мерзкая, иссушающая, какой она была в гробнице, а другая, обычное состояние истощенного тела, колющая боль в затылке, и разноцветное мельтешение под опущенными веками.

Последствия той химической гадости, с помощью которой его вырубили!

Хотя руки и ноги свободны, на теле не чувствуется ремней, а это значит, что он вовсе не пленник… Но кто тогда?

– Открывай глаза, – хрипло сказали рядом. – Я знаю, что ты очнулся.

Ларс лежал на заднем сиденье карпентума, и похоже, того же самого, на котором его привезли в Некроурбис. Янитор располагался прямо за его головой, а за пультом сидел тот человек, что помогал ему в подземелье, – виднелся плотный бритый затылок, слышался немелодичный свист.

– Я должен попросить у тебя прощения, Ларс Карвер Примус, – очень серьезно сказал усач. – Я, Эний эру Альдерн, эдил городской канцелярии Монтисполиса, прошу извинить меня за то, что я совершил с тобой. Я действовал в неведении, не имея полной информации, и причинил тебе физические и моральные страдания, о чем сейчас сожалею.

Ларс так удивился, что несколько мгновений пролежал с открытым ртом, моргая и пытаясь собраться с мыслями – он ждал чего угодно, но никак не извинений, да еще и настолько высокопарных.

Эдил, да из патрициев, ничего себе!

Ларс по-прежнему злился, было обидно, что его вот так взяли и засунули в гробницу, посадили, словно животное, в клетку… хотя, может быть, тем самым его и вправду спасли?

– Ну, это… хм… я не знаю… – выдавил он.

– Я, Эний эру Альдерн, готов искупить свою вину, – сказал усач и протянул ладонь. – Так, как тебе, Ларс Карвер Примус, будет угодно.

– Хорошо, прощаю, давай-ка, – пробормотал уроженец Аллювии, думая, что с этого типа он еще стрясет что-нибудь, и лучше всего помощь в возвращении на родную планету.

И он пожал протянутую руку.

– Благодарю, – Эний склонил лысую голову. – Чего-нибудь хочешь? Есть или пить? Мы ввели тебе стимуляторы, но мягкие, и часов за двенадцать организм полностью восстановится.

– Нет, не хочу… – Ларс сел, что далось с некоторым трудом, закружилась голова, а на лбу выступила испарина, но он удержался, не лег обратно. – Скажите лучше, куда мы направляемся и что вообще происходит, почему вы со мной так носитесь?

Сидевший за рулем человек повернул голову, стало видно круглое лицо с носом-картошкой и удивленные синие глаза.

– Неужели ты не знаешь? – спросил он.

– Он не знает, Келус, – сказал Эний. – А ты заткнись и веди машину.

Он смотрел на Ларса испытующе, в холодном взгляде читался интерес, и разговаривал совсем не так, как раньше, исчезло пренебрежительное «парень», тон стал совсем другим.

– Ты помнишь тот момент, когда верховный понтифик чуть не прирезал тебя? – спросил усач.

– Да, – Ларс вздрогнул. – И что?

Как такое забудешь – страх, дикий страх, даже не ума, а готового к смерти тела, и ты видишь нож, что оборвет твою жизнь, и знаешь, что твою кровь выпьют, а мясо сожрут те, кто смотрит на тебя?

– Тебя спасло вмешательство Альенды, увидевшей в твоих жилах кровь ангелов. Ты знаешь, что это?

– Нет.

Ларс несколько раз спрашивал о «крови ангелов» обитателей внутреннего двора, но они то ли не хотели отвечать, то ли просто не знали, что это такое, и разговор всякий раз уходил в сторону.