Дмитрий Казаков - Кровь ангелов

Вальгорн прихлебывал вино, жевал орехи и слушал рассказ.

Мальчишка на пару с телохранительницей разделал троих безликих-убийц – почти невероятно, он сам должен быть отличным бойцом, а уж баба эта не уступать ликторам Нервейга.

Те были из особо удачной партии, созданной восемь лет назад.

Так кто же она такая?

Но ничего, пацан выжил, а затем выслушал речи наших «благородных» сенаторов, предложивших уроженцу Аллювии Мерцающий трон. Обещал, что станет хорошим правителем, велел гостям возвращаться и ждать его скорого появления на Монтисе, собирать силы и готовиться к встрече.

– Хм… ты говоришь – через стандартный месяц? – протянул Вальгорн, отставляя руку с кубком.

Подскочил гомункул и наполнил посудину.

– Так точно! – подтвердил Ретир.

Что-то тут не складывалось, не мог мальчишка не понимать, что патриции, едва вернувшись, попадут в руки Вальгорна… А значит – это дезинформация, призванная смутить его, сбить с толку, и все остальное, что могут рассказать старикашки, тоже не более чем ложь…

– Налет на Монтис силами их-керимберов? Попытка захватить планету! Бред! – заявил хозяин Империума, сделав еще глоток. – Подобное невозможно, и эру Сильварда не надо звать, чтобы разобраться в ситуации, но вот пригласить его для того, чтобы укрепить оборону инсулы…

– Мой государь! – В голосе Ретира прозвучала обида.

– Да, знаю, – махнул рукой Вальгорн. – Твои преторианцы хороши, это факт. Только вот легион, размещенный в окрестностях столицы, не будет лишним. Начальник генерального штаба должен провести передислокацию в течение стандартной недели, ведь тот засранец с Аллювии наверняка явится раньше срока, который назначил.

– Засранец с Галликума, мой государь, – подсказал префект.

Вальгорн вздохнул еще раз – да, у каждого глупца есть предел полезности, и именно этого надо менять.

– Неважно, – сказал он, вставая. – Старикашек – на Блаженные Острова, пусть пока посидят.

Казнить сенаторов нет смысла, в конце концов, он сам спровоцировал их на измену, но и оставлять на свободе нельзя, обязательно кто-нибудь начнет молоть языком. Поэтому лучший выход – дать каждому в бессрочное пользование по камере в самой секретной тюрьме Империума.

А там видно будет.

Просторная комната, или, скорее, даже зал, стены украшены занавесями-тенерум, еле слышно шелестящими и плавно меняющими цвет – от пастельно-розового до темно-красного. Большой стол, над ним мерцает карта инсулы Монтиса, и световые указки оставили на ней не одну метку, пахнет потом, благовониями, перегаром и раскалившимися мозгами.

Эрус-контроллеры во Дворе Судьбы не используют, и воздух не очищается.

Сейчас говорил Варего, нынешний гортатор «Фалько мальтуса», а в прошлом – офицер армии Империума. Остальные слушали – Марибод, два его полководца-десятитысячника, коренастый Фенератор, для всех играющий роль советника Ларса, сам Ларс и изображающая телохранителя Ультима.

– …по следующим направлениям, причем размещенные за облаком Оорта силы Девятого легиона смогут подойти к планете только через пять-шесть стандартных часов. – Губы на раздвоенном лице шевелились, Варего неспешно водил указкой туда-сюда. – Если базовые задачи за это время будут решены, то мы преуспеем, если же нет, то нам останется только погибнуть.

– Или уйти в перлаборацию прямо из окрестностей планеты! – рыкнул Марибод.

– Это, скажем так, то же самое, – пожал плечами гортатор «Фалько мальтуса». – Готов ответить на вопросы.

С того дня, как делегация сенаторов улетела с Галликума, миновало три недели. Обман, вложенный в патрицианские головы, дошел по назначению и произвел именно тот эффект, на который они рассчитывали.

Вальгорн взял посланцев в оборот и выбил из них все, что они знали.

Естественно, он не поверил, что Ларс с их-керимберами явится к Монтису ровно в назначенный срок, и решил, что нападение последует раньше. По последним данным, в столичной инсуле появился снятый с фронта Девятый легион, чей командир безоговорочно предан Божественной Плоти.

И он, и преторианцы вот уже две недели находятся в состоянии боевой готовности.

Но при этом, что важно, легион не пустили внутрь планетной системы, с давних времен являвшейся вотчиной гвардии, а разместили на ее окраине.

– Можно, я? – мягко попросил Фенератор. – Меня интересуют аспекты подавления и преодоления системы ПКО в третьей, решающей фазе операции, когда начнется штурм столицы…

То, что они затеяли, выглядит откровенным безумием – атака на великолепно защищенную планету, прорыв в зону низких орбит и захват наземного объекта с собственным гарнизоном, особой системой защиты! Чтобы сделать это впрямую, понадобится такая мощь, какой не обладают вооруженные силы всех варварских планет, так что вся надежда на хитрость и быстроту.

Кроме того, они вовсе не собираются завоевывать планету целиком, как полагает Вальгорн.

Еще неделя, пройдет назначенный Ларсом срок, и правитель Империума будет вынужден снять боевую готовность – невозможно держать ее так долго, зря изматывая людей и рискуя тем, что размещенные в инсуле войска потеряют боеспособность. Любой, сколь угодно мощный корабль представляет собой огромную железяку, напичканную дорогущим оборудованием и энергией и без экипажа годную лишь для того, чтобы пугать врага издалека.

– Да, это безобразно опасный момент, – Варего начал объяснять, а Ларс принялся рассматривать человека, для всех вокруг, кроме Ультимы, бывшего всего лишь заменой погибшему Энию.

Фенератор – это наверняка прозвище, имени коренастый так и не назвал.

«Тот, кто постиг сущность явления сверхчеловека» – так когда-то охарактеризовал его бывший эдил.

Сам Фенератор ничем особенным не выделялся и не производил вообще никакого впечатления. Лицо его забывалось мгновенно, стоило только отвернуться, и выглядел он скорее тенью, чем человеком.

Говорил мало, частенько цитировал «Книги Заратустры» и еще какие-то тексты, которых Ларс не знал. Никогда не повышал голос, даже во время спора, и порой казалось, что коренастый просто не способен испытывать сильные эмоции, что он вообще ничего не чувствует.

Только думает и действует.

Он был главой люциферитов или одним из высших лиц этого тайного ордена – Ларс до сих пор не знал, как тот устроен, хотя, честно говоря, не интересовался этим вопросом.