Владислав Выставной - Штука

– Ты только веди себя спокойно, – сказал зачем-то Крот. – Он не любит, когда психуют или проявляют слишком много внимания.

Я только пожал плечами. Подумаешь – какой нервный Клоун!

Крот открыл дверь и поманил меня за собой. Мы вошли.

Первое, что ощутил – это запах. Я помнил его – такой исходил от сундука с древними бабушкиными нарядами: затхлость, к которой примешивалась какая-то химия. А потом в глаза ударило фантасмагорическое буйство форм и красок.

Здесь, как в гардеробе какого-нибудь сумасшедшего дома, висело на длинных вешалках, чудовищное множество кукол: люди, животные, принцы, нищие, львы, зайцы, птицы, старухи, царевны, щуки, медведи, коньки-горбунки… Огромные стеклянные глаза смотрели во все стороны – но мне сразу почудилось, что они просто делают вид – что в сторону, на деле же вся эта орава тайком наблюдает за моей реакцией…

– Здравствуйте, – из-за повешенных непонятно, за какие преступления, Трех богатырей донесся голос Крота. – Ну, как, готово?

Кроту что-то невнятно ответили. А я стоял и заворожено смотрел, как покачивают сафьяновыми сапогами несчастные богатыри…

В сопровождении какой-то женщины появился Крот.

– Вот, – сказал он. – Знакомься. Это Клоун. Клоун, это Близнец…

Снова стою с выпученными глазами, не зная, как себя вести. И в голове только тупой вопрос: почему эту миловидную полную женщину называют Клоуном?!

– Здравствуйте, – говорю и протягиваю руку. – Очень приятно…

– Близнец! – укоризненно произнес Крот. – Вот Клоун!

Действительно, в руках у женщины небольшая кукла. И вправду – клоун. Если точнее – шут – на голове колпак с бубенчиками, размалеванный рот. Маленькие ручки врастопырку…

Клоун смотрит на меня, медленно склоняет голову на бок. Вроде бы даже прищуривается. И холодок пробегает между лопатками: я чувствую, что он видит меня насквозь…

– Все готово, – говорит женщина. – Латку вот здесь поставила, глазик пришила. Смотрите – как новенький!

Клоун закривлялся, замахал ручками, и я понял, что он сидит верхом на правой руке женщины, а она ловко управляет игрушкой…

– Привет! – сказал Клоун искаженным голосом женщины. – Ну, чего язык проглотил? Клоунов не видел, что ли?

Крот толкнул меня локтем в бок.

– Здравствуй, Клоун… – сказал я деревянным голосом.

– Спасибо, удостоил вниманием! – сварливо сказал Клоун, но в следующий момент соскользнул с руки женщины, смялся, сник, будто жизнь вдруг покинула его. Теперь он простой тряпкой болтался в руках Крота.

Это чудесное превращение ошеломило меня. Наверное, я так и стоял бы столбом, если б Крот не окликнул меня:

– Пойдем, пойдем! Хиляк нас ждет.

Баян притормозил на автобусной остановке. Дверь зашипела и открылась. В нее немедленно полезла какая-то старуха.

– Куда, бабуля! – крикнул Баян. – Нам не по пути!

– Тогда сам и слазь! – довольно бодро отозвалась старуха. – Мне всего две остановки проехать!

– Да пусть прокатится! – вслед за старухой в автобус поднялся довольно ухмыляющийся Хиляк.

– Как скажете, – пробурчал Баян, неприязненно поглядывая на нежданную пассажирку.

Меня старухино поведение сначала ошеломило. Но я быстро понял: мы, слабаки просто не силах были что-то противопоставить этой сильной женщине, которая, небось и войну прошла, и репрессии пережила. Вот, даже говорить в ее присутствии как-то робеем…

Старуха будто нутром почуяла слабину и потребовала – ласково, заискивающе – но именно потребовала:

– Сынок, сверни здесь, ага. Вот-вот, замечательно… И у магазина притормози, милок! Ой, дай бог тебе здоровья!

– И вам не болеть! – весело сказал Хиляк, приподнимая шляпу.

Старуха с достоинством сошла на тротуар, и Баян торопливо захлопнул за ней двери.

– Забрали Клоуна? – поинтересовался Хиляк.

Вместо ответа Крот приподнял странную куклу и покачал ей в воздухе.

– Хиляк, я так и не понял этого прикола с куклой, – признался я. – Зачем она нужна?

– Сам ты кукла, – усмехнулся Хиляк. – Хорошо, что он тебя сейчас не слышит…

– Вы что, действительно верите, что у куклы… у этого Клоуна есть что-то в голове? – я недоуменно пожал плечами.

– Близнец, не вникай, – сказал Хиляк и обратился к водиле. – Где Кум живет, знаешь?

– Это который Кум? У которого глаз дергается? Тогда знаю. Я ж его давеча из больницы забирал. Припадочный он какой-то… Так куда сейчас – в больницу или к нему домой?

– Домой, – сказал Хиляк. – Наверное…

Кум жил в ветхой пятиэтажке в окружении рахитичных деревьев. Автобус с трудом втиснулся в маленький тихий дворик, откашлялся и затих. Баяна мы оставили в одиночестве, сами же отправились в гости. Когда заходили в тесный подъезд, я поинтересовался:

– Хиляк, а разве этот Кум имеет доступ к нашей операции? Что-то мне про него не говорили…

– Кум не имеет. Клоун имеет, – загадочно ответил Хиляк.

Крот деликатно кашлянул в кулак.

Дурдом какой-то, честное слово…

Когда открылась дверь, в нос ударил характерный холостяцкий запах. Да еще потянуло дымом дешевых сигарет. Облик открывшего дверь в потемках разобрать не удалось.

– Здоров, Кум, – сказал Хиляк. – Клоун вернулся.

– Скажите, какая радость… – сипло отозвался хозяин и раскрыл дверь шире, пропуская нас. – А то мне без него плохо было…

Мы вошли. Кум чуть попятился и теперь стоял в сторонке, лениво почесываясь, отставив в сторону пятерню, в которой дымилась сигарета без фильтра. Был он тощий, кожа грязного цвета, вся в дряблых складках, в которых теряли всякий смысл многочисленные «наколки». Голова непропорционально крупная, лишенная всякой растительности, в таких же бульдожьих складках. Из одежды на нем была затасканная майка с перекрутившимися лямками, да трико с протертыми коленками.

Больше всего он напоминал тоскующего по «зоне» зэка.

– Вот… – Крот протянул Куму куклу.

Тот неприязненно посмотрел на Клоуна и буркнул:

– Что, даже докурить не дадите?

– Ты же знаешь, Клоун не любит, когда накурено, – заметил Хиляк.

Кум исподлобья глянул на меня и поинтересовался:

– А этот чего оскалился? В цирк пришел, что ли?

– Близнец, прекрати! – строго сказал мне Хиляк.

Я только плечами пожал: что прекращать, если мы ничего не начинали? Странные поездки, туманные разговоры, куклы какие-то, загаженные конспиративные квартиры. Я иначе представлял себе работу суперагента Клана.

– Ладно, – тоскливо сказал Кум. Бросил окурок прямо на паркет, задавил его тапком. – Пошли на кухню…

На древней газовой плите закипал чайник. Хиляк открывал форточку, Крот с брезгливостью мыл чашки. Кум же сидел в уголке, задумчиво разглядывая лежащую на столе куклу, и скреб тощую грудь грязными узловатыми пальцами. От этого зрелища мне самому захотелось чесаться. Тут, главное, не сосредотачиваться на этих мыслях.