Михаил Белозеров - Возмездие теленгера

– Хотите списать на «время-марь»? – осведомился Дядин и посмотрел на них тяжелым взглядом. – Не получится! Этот ваш, как вы говорите, «промысел» нелегальный, вы присвоили государственное имущество. Учтите, что стоит новой власти разнюхать о нем, как его конфискуют на законных основаниях, а вам еще и достанется по полной программе. Деревню вашу сожгут, а вас отправят на урановые рудники рак зарабатывать. Кайманы шутить не будут. А если еще и повстанцы узнают, как вы относитесь к России, то я за вашу жизнь гроша ломаного не дам. Так что нам лучше договориться.

– Чудной ты, однако, – не совсем уверенно засмеялся донельзя знакомый Косте мужичок и чуть повернулся.

Костя увидел его лицо, и его словно шваркнуло обухом по голове: малый-то был точь-в-точь из его сна – худой, верткий, в черной куртке и мягких сапогах без каблуков. Такие сапоги шьют только таежные охотники. Легко в таких сапогах ходить, а главное – бесшумно. Костя понял, что упускать его ни в коем случае нельзя, что мужик бывалый и в тайге с ним не сладить. А если у него еще есть и нож… В общем, думать об этом даже не хотелось.

А худой и верткий продолжал:

– Мы тебя сейчас убьем и в болото бросим. И никто тебя не найдет. Знаешь, сколько здесь таких лежит? – Он снова оскалился, как крыса, показав щербатые, гнилые зубы.

– Знаю, – терпеливо согласился Дядин и подал знак Косте, что видит его. – Только и вы меня поймите, у меня дело государственной важности, я на это хранилище очень даже рассчитывал. А если вы мне топлива не дадите, то история страны изменится коренным образом.

– Чего-о-о?.. – как блатной, заговорил толстяк в шапке-ушанке и даже приложил ладонь к уху. – Чего?! Не понял! Какая история? Какой страны?

Худой и верткий оказался умнее.

– Может, действительно, дать ему этой солярки? – предложил он. – И пусть катится на все четыре стороны. ГСМа и так навалом.

– А завтра придут еще трое и попросят бензина. И тем дашь? – с презрением осведомился толстяк в шапке-ушанке.

– Не дам, – согласился с его доводом худой и верткий.

– Мужички, вы все-таки подумайте, я же не для себя стараюсь, для страны, для вашего же блага. Через пару лет жизнь может измениться коренным образом.

– Чего ты нам втюхиваешь?! – обозлился толстяк в шапке-ушанке. – Чего?! Мы тебя знать не знаем. Нам на тебя положить с прицепом! Иди своей дорогой, а будешь здесь крутиться, зашибем ненароком, ты уж извини.

– Может, все-таки договоримся? – спросил Дядин, и Костя понял, что переговоры зашли в тупик.

Он приподнялся и одним бесшумным броском преодолел расстояние до ближайшей сосны, подумав, что сейчас Дядина в самом деле убивать будут. Единственное, что его беспокоил, – еще двое в бункере. Но он тотчас забыл о них, потому что пришло время действовать.

Толстяк в шапке-ушанке, как гора, навалился на Дядина. Костя прыгнул, сунув руку в карман, и с ужасом сообразил, что пистолет за что-то зацепился и вытащить его в мгновение ока нет никакой возможности.

Он вырвал его вместе с дырявой подкладкой и едва не испортил все дело: в последний момент худой и верткий неожиданно извернулся, схватился одной рукой за ствол пистолета и рванул на себя. Второй же рукой он потянулся к голенищу, где у него был спрятан нож. Но, во-первых, Костя был все-таки тяжелее и, чтобы сбить его с ног, надо было дернуть не на себя, а вбок, а во-вторых, малый все же растерялся. Для того чтобы удержать пистолет в руках, Косте пришлось положить на рукоятку вторую руку, и он абсолютно случайно снял его с предохранителя. Не успел малый вытащить нож, как сам собой раздался выстрел. Малого отбросило в кусты на спину, и он сильно ударился головой о дерево. Раздался звук, словно на мерзлую землю упало пустое деревянное ведро. Костя страшно удивился, а потом наклонился посмотреть, что же произошло с мужичком, и тогда из бункера раздался тот страшный шипящий выстрел, который предвещает мгновенную смерть, и луч «плазматрона» ожег Косте ухо. Инстинктивно подавшись в сторону, Костя, тем не менее, успел выстрелить два раза. Недаром атаман Рябой настойчиво учил его этому искусству. Главным в нем было не упускать цель из вида. «Что бы ни происходило, держи противника на мушке», – говорил Рябой. А мушка везде одинакова – что на пистолете, что на карабине. Все произошло словно в жутком замедлении. Костя увидел, что первая пуля ушла мимо, и, прежде чем в него выстрелили еще раз, успел довернуть ствол пистолета на полмушки, и вторая пуля попала в темное пятно чуть выше среза мха и ниже веток ивняка. От кустарника отделилась мешковатая тень и рухнула на землю. Костя подскочил и ударом ноги отбросил «плазматрон» в сторону. Человек лежал на боку и смотрел на него. Он был ранен в шею, кровь фонтанировала при каждом вздохе, ею были залиты все кусты вокруг. В следующее мгновение глаза его потухли и он умер.

– Молодец! – похвалил Дядин, поднимая с земли «плазматрон». – Стреляешь хорошо. Только поздновато подскочил. Я уже с ними и так и эдак, а ты знай сидишь себе в кустах.

Костя испуганно обернулся, он вспомнил о толстяке в шапке-ушанке, однако толстяк хрипел, схватившись за шею, сквозь пальцы у него били фонтанчики крови.

– А ты думал, я без оружия хожу? – хищно ощерился Дядин, показывая Косте крохотное лезвие, спрятанное в ладони, и моментально сделался не тем добрым и доходчивым Дядиным, к которому почти привык Костя, а совершенно незнакомым, страшным, непонятным, словно приоткрыл Косте темную и мрачную сторону своей личности.

– Захар Савельевич, там еще один… – сказал Костя, боясь оглянуться и на толстяка, и на худого и верткого малого.

Но они опоздали. Четвертый мужичок в синих габардиновых штанах выскочил из противоположного выхода из бункера и задал такого стрекача, что только пятки засверкали.

В этот момент из-за деревьев показались Чебот и Телепень. Чебот воинственно размахивал ножом с эбонитовой рукояткой, который подарил ему Рябой, а Телепень держал «тулку» дулом вперед. Правда, увидев мертвяков, они побледнели, но по-прежнему смотрели Захару Савельевичу в рот.

– Вот и подмога прибыла! – искренне обрадовался Дядин. – Так, ребятки, я сейчас «росомаху» подгоню, а вы набирайте в канистры дизельного топлива летней марки и тащите наверх.

А ведь он хладнокровный убийца, понял Костя, и что-то нехорошее отложилось у него в душе. С этого момента он стал опасаться северного куратора.

* * *

Через час они уже были на трассе, а через два часа заметили за собой погоню. Это был черный вертолет.

– Ну вот… гости… – зловещим тоном сообщил Дядин, поглядывая в окно.

Действительно, вертолет летел параллельным курсом километрах в трех. И уйти от него в ясный весенний день не было никакой возможности.