Александр Быченин - Огонь на поражение

– Я же говорил – ничего интересного, – попенял мне док. – Время только теряем.

– Это для вас, доктор, ничего интересного! – возмутился Сашка, сунувшийся в модуль следом за мной. – А мне, например, очень интересно. Все-таки пришельцы, а не какие-то паршивые аборигены! Когда еще такое увидишь!..

– Хочешь посмотреть мир? Тогда Флот ждет тебя, сынок! – ехидно ввернул Волчара. – Дерзай, Саня, сейчас перед тобой все дороги откроются! Скоро у нас на планете будет свобода, равенство и братство. Плюс демократия, туда-сюда!

– Ты, похоже, и не рад? – хмыкнул Сашка. – Вот уж не думал, что майор Волчара такой ретроград! Что ты имеешь против Федерации?

– Долго объяснять, – нахмурился майор. – Подрастешь, сам поймешь. Одно ясно – никуда нам от этого не деться. И это меньшее из зол, туда-сюда.

– Вообще Игнат прав, – добил я Сашку. – Но не расстраивайся, на твой век приключений и свободы – настоящей, а не на бумаге! – еще хватит. Вот примерно через поколение превратится Ахерон в обычный мир, каких в Федерации множество. Будет здесь такое же сытое болото, как и везде. Кстати, насчет Флота Игнат тоже в яблочко попал – если захочешь, сможешь завербоваться. Или в академию поступить, по возрасту тебе еще можно. Выучишься на штурманца или пилота. А вот в десантные вузы тебя уже не возьмут. Впрочем, можешь пойти служить по контракту, рядовым.

На Сашку моя речь произвела неизгладимое впечатление, и он надолго погрузился в задумчивость, машинально переставляя ноги и не обращая внимания на окружающие чудеса. Впрочем, смотреть особо было не на что – все тот же унылый коридор с бесконечными дверями жилых модулей плавно загибался, обтекая какое-то обширное помещение. Док Исайя вновь вернулся к роли лектора и принялся грузить нас очередной порцией ненужной информации:

– По нашим прикидкам, на базе обитало около двух тысяч существ. По крайней мере, именно столько могло разместиться в каютах. К сожалению, никаких изображений мы не нашли, ни фотографий, ни голограмм, вообще ничего. На носителях информации тоже никаких графических файлов не обнаружилось. Да и нашли мы лишь пару кристаллов, в одной из самых отдаленных комнат. Больше ничего похожего не попалось. Складывается ощущение, что все компьютерные комплексы и инфокристаллы были сознательно уничтожены. Я подозреваю, что в руки нам попали какие-то околонаучные труды, вроде наших учебников истории. Им не придали значения как источникам информации или просто забыли.

– И из таких обрывочных и неполных данных вы сделали столь далекоидущие выводы? – осведомился я, намекая на вчерашнюю беседу.

– Так я и не претендую на роль высшей инстанции! – парировал доктор. – Я всего лишь высказал гипотезу. И она основывается на куда более достоверных сведениях, чем утверждения моих оппонентов. К тому же вся историческая наука по большому счету куча домыслов. Машину времени еще не изобрели, так что на сто процентов подтвердить тот или иной факт, имевший место в прошлом, физически невозможно!

– Ладно, док, не кипятитесь! – поднял я руки в примирительном жесте. – Я все это прекрасно знаю, у меня отец кандидат исторических наук. Да и сам я не чужд историческим изысканиям, правда, в области вооружений. Так что все я понимаю и спорю лишь из вредности. Уж простите великодушно за маленькую слабость!

Тем временем мы добрались до развилки – коридор уперся в округлый холл, из которого выходило еще три тоннеля одинакового диаметра. Помещение носило явственные следы боя – выщербленные стены, размазанные по каменной поверхности осветительные панели, какие-то угловатые валуны почти в самом его центре… И внушительный провал перед одним из проходов.

– Док, куда дальше? – озадаченно осведомился я. – Что-то мне это напоминает…

– Ага, до боли знакомое! – поддержал Игнат. – Направо пойдешь – коня потеряешь; налево пойдешь – друга потеряешь. Прямо пойдешь – этих самых огребешь, на букву «пэ» которые.

– Без разницы, – безразлично отозвался доктор. – Прямо вперед если идти, в оранжерею попадем. Направо – в ангар. А в левый тоннель мы не совались, поостереглись через воронку лезть.

– А куда ближе? – Игнат, как всегда, предельно прагматичен.

– В оранжерею метров через тридцать выйдем, а в ангар попетлять придется, там все сто по закоулкам.

– Может, разделимся? – очнулся от раздумий Сашка.

Ответить я не успел – в эфир вышел Димин напарник:

– Эй, спелеологи, как у вас там дела?

– Все в норме, – отозвался я. – Как снаружи обстановка?

– Тоже порядок. – Голос пилота прямо-таки лучился оптимизмом, хотя и искажался легкими помехами. – Круг дали, обнаружили пару стойбищ, но там все тихо – шли на четырех тысячах, никого не потревожили. Плюс подвесили несколько «птичек», так что подходы контролируем.

«Птички» – это миниатюрные беспилотники, коих в комплекте на борту полагалось иметь не менее десяти штук. Опытные ребята наши пилоты, не поленились наблюдательный комплекс запустить, за что честь им и хвала.

– Ладно, отдыхайте, – закруглился я. – Мы тут еще долго будем шариться. Можете вздремнуть даже.

– Принял. Конец связи.

Сашка между тем развил мысль:

– А что, давайте разделимся. Быстрее получится, чем кучкой ходить. Мне вот в ангар интереснее, что я в оранжерее забыл?

– Твое дело вообще маленькое – обгадился и стой, туда-сюда! – сурово осадил молодого коллегу Волчара. – Тебя чему в «мародерке» учили? В незнакомых местах не разделяться. Или ты старинных ужастиков насмотрелся и считаешь, что так круче? Чтобы по одному прищучили в случае чего?

– Господа, господа, вы явно преувеличиваете степень опасности! – вмешался в беседу ученый. – Самое страшное, что нам грозит, – напороться на аборигенов. А для них мы проход перекрыли, установили защитный контур на центральном входе. Впрочем, я об этом уже упоминал. Так что давайте не будем ссориться.

– Кстати, а зачем вообще они сюда лезли? – сменил я тему.

– Они называют базу местом, где говорят боги! – усмехнулся док. – Это у них нечто вроде святилища, за пророчествами сюда ходят. Я сначала воспринял эту ахинею как бред, но, самое смешное, тут действительно говорят боги. Недалеко от входа есть активная зона, искажающая сознание. У всех, кто туда попадает, возникают галлюцинации, причем достаточно связные. Мы обследовали этот участок тоннеля и обнаружили там поле неизвестной природы. Похоже, оно воздействует напрямик на кору головного мозга. Я думаю, это нечто вроде системы оповещения. Хотя как она работает, ума не приложу.

– Я бы на это чудо посмотрел, – задумчиво протянул я. – Заодно и в ангар бы заглянул. А на обратном пути в оранжерею завернем.

На том, собственно, и порешили.