Андрей Левицкий - Битва героев (сборник)

Полы куртки, которая была вдвое больше Бяшки, волочились по грязи. Георг убьет его за то, что взял куртку. Но она такая теплая, кожа мягкая на ощупь, и главное – в ней полно карманов, куда можно сложить мелкие находки.

Поднявшись на крыльцо, Бяшка оглянулся на дорогу, убегавшую к вершине холма, толкнул дверь и решительно шагнул в дом.

И тут же отпрянул. Наступив на длинную полу куртки, загремел спиной по ступеням. В комнате за дверью кто-то был – расположился в кресле напротив входа и смотрел на Бяшку.

Когда незадачливый искатель старины вскочил, чтобы дать деру, незнакомец не шелохнулся. Сидел, не меняя позы, положив руки на подлокотники. На коленях его лежала сабля. Подавив приступ страха, юный бурильщик остановился в шаге от крыльца, присмотрелся и понял, что кресло занимает высохшая мумия. На ней был светло-коричневый мундир с расшитыми золотой нитью погонами и фуражка с оранжевым околышем.

Погладив жесткий чубчик, Бяшка нервно хихикнул, подобрал полы, стянул узлом на животе – и как сразу так сделать не догадался, тогда бы куртка чистой осталась и он не упал. Скинул с плеч лямки походного мешка и прошел в дом.

Первым делом он забрал саблю. Обернул мешком ножны, украшенные дорогими камнями, потянул на себя. Захрустели кости, мумия подалась вперед, будто живая. Бяшка дернул сильней и вырвал оружие из рук истлевшего мертвеца, повалившегося обратно в кресло.

Вот это находка! Бяшка радостно шагнул к дверному проему, разглядывая саблю в лучах восходящего солнца. Да за такую вещь в Лужниках отвалят целое состояние.

Убедившись, что на ножнах и гарде с рукоятью не осталось следов некрозной плесени, он снова подступил к креслу и склонился над воякой.

В том, что это именно вояка, Бяшка нисколько не сомневался. Погоны, серебристые шевроны на рукава цепляли только омеговцы. Правда, у наемников форма была черного цвета, и они носили матовые шлемы, а не фуражки, но все равно. Одно было непонятно: как этот офицер оказался в доме богатого фермера. Точнее сказать – когда? До появления некроза или… Тьфу ты, не об этом надо думать. В Пустоши полно загадок и тайн – одной больше, одной меньше…

Бяшка осмотрелся. Под окном стоял покрытый пылью стол, на нем аккуратной стопкой лежали несколько толстых книг в кожаных обложках – тоже дорогая вещь, древние записи у старьевщиков в особой цене. Бяшка не умел читать, поэтому сразу убрал книги в мешок, сгреб со стола пару хрустящих упаковок с яркими надписями, показавшимися ему привлекательными, и нахмурился, озадаченно глядя через проем в соседнюю комнату.

Мешок заметно потяжелел, увесистая сабля в дорогих ножнах приятно холодила руку. Чего еще надо? Желание бродить по дому в поисках древностей пропало: ну какой смысл заглядывать в комнаты, когда ты уже и так разбогател. К тому же можно напороться на остатки некроза. Вон, обгоревшая пристройка до сих пор покрыта плесенью…

Он вышел из дома, посмотрел на небо. Солнце едва поднялось над холмом – время завтрака. Вскоре бурильщики соберутся на перекличку, но Бяшка успеет в лагерь до ее начала. Была бы возможность вернуться по дороге через холм, он бы и позавтракать смог. Но на въезде в Капотню, перед лагерем, стоит застава нефтяников, они непременно остановят и обыщут юного бурильщика и отнимут все находки.

Повесив мешок за спину, Бяшка побежал к причалу. Свернул, чтобы обогнуть вдоль берега ферму, и остановился. С пустыря в сторону озера, рокоча мотором, катил сендер. У машины был угловатый ржавый капот, решетка радиатора с гнутыми прутьями, вместо фар из черных глазниц по бокам торчали пучки проводов, дверей и кабины нет. Громко дребезжало смятое гармошкой правое крыло, из-под колес, обутых в широкие шины, летели пыль и мелкое крошево. В открытом кузове сидели трое. На головах у двоих были повязаны рыжие банданы.

Кетчеры! Бросив мешок, Бяшка повалился на живот и пополз к причалу, меся локтями глину. Как он про кетчеров не подумал?! Должно быть, у них схрон где-то поблизости, землянка, потому что на пустыре, кроме торчащих из земли фундаментов древних домов, оплавленных каменюк и покосившихся решетчатых мачт с обрывками проводов, никаких построек нет. Тут никто не живет, даже мутафаги. На пустыре полно некрозных пятен – а там, где некроз, все живое быстро гибнет.

Что делать? Завод нефтяников далеко, стоит на самом краю Капотни, до него полдня шкандыбать, лагерь бурильщиков за холмом – зови на помощь, не услышат. Было б какое оружие…

Он встал на четвереньки, тяжело дыша, вытащил из ножен сверкнувшую на солнце саблю, взмахнул и сразу передумал выходить с ней против кетчеров. У бандюков наверняка есть огнестрелы. Завалят – пикнуть не успеет. В мешке остался молоток, прихваченный в мастерской у Георга, – но какой с него толк? Бяшка отбросил саблю и пополз к воде: может, кетчеры позарятся на находки, а его не тронут, уедут.

Рокот быстро приближался.

Промокшие штаны и куртка потяжелели от грязи, прилипли к телу, предательски громко стучали зубы – то ли от холода, то ли от страха. Бяшка вжался в глину, надеясь, что сендер сейчас взрыкнет мотором и порулит прочь от озера. Но этого не случилось. Машина подкатила к причалу, двигатель потарахтел на холостых и смолк.

Вверху раздался кашель, и хриплый голос произнес:

– Где он?

– Вниз уполз, – пробасили в ответ.

– Шпага, давай за ним, – приказал хриплый.

– А чего я? – фальцетом возразил третий кетчер. – Чуть что, Шпага – туда, Шпага – сюда. Пусть Кент под плиту лезет.

– Лезь! – рявкнул первый и заперхал.

Захлюпала грязь. Бяшка встал на четвереньки и, забравшись в холодную воду, спрятался за сваю.

– Кент, – откашлявшись, сказал хриплый. – Вон мешок на берегу, принеси пока.

– Угу, – буркнул кетчер и, чавкая по глине, побежал вдоль берега.

– Эй, головоногий! – позвал Шпага. – А ну вылазь от-тедова!

Бяшка закусил губу, сжал кулаки.

– Кому говорю, вылазь! А то как шмальну, – прозвучало уже под плитой.

Клацнул затвор.

Вздохнув, бурильщик выглянул.

Между сваями, пригнув голову, на полусогнутых стоял худой как жердь кетчер. Лицо вытянутое, уши оттопырены, смотрит не моргая темными глазами-пуговками, словно рыбеха из аквариума на банку с кормом.

– Ну! – Толстый ствол штуцера дернулся вверх. – Руки!

И Бяшка, приподнявшись, показал открытые ладони. На кетчере была затертая до дыр куртка из шкуры пятнистого маниса, узкие грязные штаны и кирзовые сапоги.

– Шагай наверх.

Шпага посторонился. Недалеко от него на берегу стоял Кент.

– Гля, чё нашел! – воскликнул тот. – Э, слышьте, да тут сухпаек, журналы нашей армии и еще во!

Кент обернулся, помахал саблей.

– Холера, смотри! – крикнул он.