Николай Раков - Операция Гемма

Шип-топ очень любил своего носителя, но всегда отказывался поработать в качестве разведчика, внедрившись в мозг постороннего человека. Он признавал и по-своему прислушивался к мнению Шамана, изредка выигрывающего мозговые сражения, и фактически сейчас участвовал в обсуждении сложившейся ситуации.

Диверсанты ни секунды не сомневались, что смогут по своему желанию выйти из тюрьмы, но вот дальнейший путь успешного отхода вызывал немалые сомнения. Здесь нужно было действовать наверняка, а спонтанность действий в отсутствие необходимой информации могла привести к гибели группы.

Самум пообещал шип-топу прочитать для него всемирную энциклопедию, а Шаман, связавшись с сущностью, пригрозил, что в случае отказа покопаться в мозгах советника, он полетит вместе с психологом на Смекту и с помощью заклинаний сурусу изгонит его, оставив местным жрецам.

Шип-топ, поворчав, выдвинул условие, чтобы Самум почаще менял игры в персоналке, на что сразу получил согласие.

Теперь оставалось только дождаться очередной встречи с советником и, получив информацию, выработать план побега.

Колдун не обманул о договоренности насчет хорошего питания, или это просто была инициатива советника. Охрана, похоже, принесла ужин из офицерской столовой. Все с удовольствием поели, хотя инженер громогласно заявил, что советник его не понял, пища оставляет желать лучшего, а следовательно, соглашение одной из сторон не соблюдается.

За ночь диверсанты отлично выспались и, неплохо позавтракав, под ворчание Колдуна, стали с нетерпением ожидать вызова к советнику.

Конвой не заставил себя долго ждать, и вскоре Шаман оказался в знакомом кабинете.

— Здравствуйте, советник.

— Что решили ваши люди?

— Насколько я знаю, камера контролируется видеонаблюдением. Ваш вопрос риторический, но я отвечу. Все что мы обсуждали, осталось в силе. Мой инженер выразил согласие с моей позицией. Психолог колеблется. Вы обещали нам встречу.

— Да, это очень интересный и ценный для нас человек. Он помог нам справиться с местным сопротивлением и держать в узде ублюдочное правительство геммов, с которым заигрывает император.

Советник нажал кнопку вызова, и в кабинет кто-то вошел.

— Привет, Шаман, — послышался знакомый голос.

— Не стой за спиной, Крис. Я могу подумать, что ты меня боишься, — не оборачиваясь, проговорил нетрац.

Каянов обошел сидящего в кресле Смирнова и встал сбоку у стола. Форма штурмовика сидела на нем отлично. Было видно, что он давно к ней привык.

— Я рад, что ты принял предложение старшего советника О-Тука и мы теперь по одну сторону.

— Что-то в этом роде я и предполагал, — произнес диверсант. — Значит, наше нынешнее положение мы обрели благодаря тебе.

— Вы еще скажите мне за это спасибо. Воевать за идею — верх идиотизма. Меня просто бросили на произвол судьбы. Сейчас я богат и служу в контрразведке. Когда война закончится, я буду одним из тех, кто управляет человеческим стадом на захваченных территориях, от кого зависит жизнь и смерть.

— Не совсем плохой расклад, — задумчиво протянул Шаман. — Но если что-то менять, то менять кардинально. Честно говоря, мне и моим людям надоела эта мясорубка и постоянный риск своей шкурой. Нам бы не хотелось выполнять ту же работу, но на другой стороне.

— Ваши знания и навыки будут высоко оценены, — вмешался в разговор О-Тук. — Не думаю, что таких высококлассных специалистов пошлют выполнять обычные задания. Преподавательская работа вам и вашим людям гарантирована, естественно, с хорошей оплатой.

— Я понимаю ваше настроение, — продолжал Каянов. — Вы не только не выполнили свою миссию, но еще и оказались в руках противника. Забудьте о провале. То, за что спросили бы с вас там и спросили очень строго, здесь ставится вам в заслугу. Позвольте дать вам мой дружеский совет и вы обретете здесь настоящих друзей. Откровенно ответьте на вопросы советника — и в дальнейшем вы сможете всегда на него положиться. Я прав, мазан О-Тук?

— Без всякого сомнения. Все что будет в моих силах.

— Хорошо, я согласен. Но куда торопиться. Мы с советником обговаривали несколько другую тактику.

— Дело в том, мазан Смирнов, что вы слишком знаменитая личность. Завтра вас забирают у меня. Корабль уже подготовлен. Похоже, вы встретитесь с многоликим, а возможно, и с кем-то из шепчущих его императорского величества.

— Не сказал бы, что это приятная перспектива. С одним из них я заочно знаком и, как мне кажется, не оставил о себе приятных воспоминаний.

— Да, ваша работа на Сохара стоила многим головы, но об этом не стоит беспокоиться.

— Хорошо, мазан О-Тук, давайте работать.

Четыре часа допроса-беседы пролетели практически незаметно. Регистрационную и контролирующую аппаратуру советник включал периодически и, как ему казалось, незаметно. Нетрац не сомневался, что она не зарегистрирует ни одного факта лжи. Он постоянно торговался, давать или не давать ответ на тот или иной вопрос, мотивируя тем, что другой следователь тоже должен получить часть ценной информации.

Расстались они с советником почти друзьями. Каждый получил долю нужной ему информации и собирался ее использовать в своих целях.

Контакт с Колдуном и Самумом он поддерживал постоянно. Многие варианты вопросов и ответов были учтены и согласованы еще вчера в камере. Через два часа с допроса вернулся психолог, а еще через час — инженер.

Самум, войдя, молча упал на кровать и просто поднял большой палец сжатой в кулак руки. Колдун, более эмоциональный и несдержанный, кипел от злости.

— Удачливый подонок, — проговорил он, имея в виду Каянова. — Если он мне еще попадется, то я сверну ему шею.

— Надеюсь, ты вел себя прилично? — спросил Шаман.

— Не сомневайся, командир. Беседа прошла в полном взаимопонимании сторон. Похоже, нас купили по хорошей цене. Но за нахождение в гостях он мне все равно ответит.

В ходе обеда Самум передал информацию, полученную от шип-топа. Теперь диверсанты знали, что находятся в подвалах контрразведки. Срок этапирования их вполне устраивал. Оставался открытым вопрос транспорта, но они не без оснований надеялись, что это будет не крейсер с экипажем триста человек.

Послеобеденный сон и последовавший за ним плотный ужин привели диверсантов в хорошее настроение. До окончания операции и ухода с Портейна оставалось меньше суток.

В течение двух последующих часов они, для наружного наблюдения, обсуждали планы своей будущей жизни и, наговорившись вдоволь, уснули.

Утро началось с ранней побудки. Их по одному выводили в коридор, где, надев ручные и ножные браслеты, подняли на лифте верх. Охрана вывела группу по узкому полутемному коридору во двор, в котором, лениво раскручивая лопасти, стоял транспортный топтер.