Иван Мак - Стой, бабка, стой

− Да вот я тоже думаю, что не так, а профессор? − Спросил Лоренс.

− Яркость у них в несколько раз меньше, чем могла бы быть. − Ответил Хан.

− Вы профессор Ракид?! − Воскликнул человек.

− Я. − Хан усмехнулся.

− Й-я думал, вам за шестьдесят, а...

− Ладно. Как говорится, первый блин. − Сказал Лоренс. − Это лампы мы переплавим, сделаем вводы иначе. Как вы там сказали, профессор, что надо сделать?

− Изолировать, вот до этого места. − Хан показал на лампе. − Стеклом, наверно, проще всего.

− Стеклом не выйдет. Длинный ввод при нагреве... стекло треснет.

− Она греется то не сильно. − Сказал рабочий.

− Да? − Сангор тронул, наконец лампу. − О.. − Произнес он.

− Ну так как? Сделаешь? − Спросил Лоренс.

− Сделаю. Но может лопнуть.

− Увидим. − Ответил промышленник и обернулся к Хану. − Ну, я очень рад. Надеюсь, вы зайдете к нам еще через недельку. Кстати, на счет вашей просьбы на счет ламп для студентов... Хорошая идея. Мне нравится. К тому же, все равно надо промышленное тестирование делать, так что, ждите в ближайшее время. Можете объявить об этом своему начальству, если не говорили.

− Спасибо. − Произнес Хан. − Я рад нашему знакомству. И, кстати, у меня есть кое что, что может вас заинтересовать.

− И что же?

− Цветные лампы.

− Цветные? − Лоренс взглянул на Сангора. − А не проще их будет покрасить?

− Проще вообще не красить. − Ответил Хан. − Просто немного другой состав газа, а все остальное то же самое.

− Хорошо. Я подумаю.

Векслер сидел за столом и читал газету, когда к нему вошел Хан. Теперь его пропускали сразу же, без предупреждения.

− Как у вас дела? − Спросил Ронди.

− Все идет по плану. Есть одна хорошая новость.

− Ну, выкладывай. − Произнес Векслер, откладывая газету.

− Лоренс согласился поставить в университет первую партию опытных ламп.

− Согласился?! Хан, платить за них кто будет?! − Векслер вскочил.

− Никто не будет.

− Никто? − Удивился человек. − Он их бесплатно?

− Да. В качестве промышленного эксперимента. Он же не может продавать непровереный товар. Вдруг они у него цвет начнут менять или лопаться через неделю?

− Если они у нас начнут лопаться, это будет не хорошо.

− В половине аудиторий ламп вовсе нет. − Усмехнулся Хан.

− Впрочем, да. Ты не против, что я на ты?

− Нет. − Улыбнулся Хан. − Я рад.

− Когда они будут?

− Думаю, через неделю или две, когда они технологию подправят.

− Что-то не так?

− Да, местный умелец модернизацию ввел. − Усмехнулся Хан.

Векслер и сам рассмеялся.

Через неделю несколько десятков аудиторий осветились яркими огнями. Акция эта освещалась со всех сторон в буквальном и переносном смысле. Люди смотрели на новое чудо, люди Лоренса во всю раздавали рекламные проспекты, а Хан Ракид отвечал на вопросы по поводу своего изобретения, физические и не очень.

Лоренс выплатил еще сто тысяч за цветные лампы. Красные, желтые, зеленые, синие, фиолетовые. Оттенки самых разных цветов получались просто смешиванием газов. И вскоре цветные лампы начали появляться на улицах, в рекламных щитах и множестве других мест, где разноцветье имело значение.

А Хан Ракид получал новый заказ, на этот раз от Министерства Обороны страны. Контракт был рассчитан на полгода и стоил полмиллиона. Целью стало создание мощных осветительных прожекторов, которые должны были превысить мощность уже имевшихся накальных.

Тансего заканчивал очередное совещание, после чего принял у себя Ронди Векслера. Последние события с получением новых ламп для университета не плохо повлияли на Векслера.

− Ты веришь в чудеса, Ронди? − Спросил ректор университета.

− Ты думаешь, эти лампы чем-то плохи?

− Дело не в лампах, а в их изобретателе.

− В Ракиде?

− Да, именно в нем. − Тансего вынул лист и протянул Векслеру. − Это заключение лучших экспертов по почерку. Они утверждают, что нынешний Хан Ракид и тот − одно и то же лицо.

− Да не шути так. − Усмехнулся Ронди. − Уж во что бы я ни поверил, а в машину времени, вряд ли.

− А в средство от старения? − Спросил Тансего.

− Ты думаешь, он остался, каким был? Это не он. Почему он промолчал?

− Потому что никто не поверит. Но мы уже видели чудеса, Ронди. Мы видели летающие машины, которые совсем не похожи на те каракатицы, что сейчас делают. А тогда вообще их не было.

− Это были машины инопланетян, а не наши. Ты думаешь, Ракид получил вечную молодость и не сказал никому? Даже нам, своим друзьям?

− Тогда, как ты это объяснишь?

− Есть возможность и другая. Что они родственники.

− Тогда, он это сказал бы. Скрывать то незачем?

− Да, это не ясно. И что ты предлагаешь?

− Отправиться в будущее, как Ракид. − Возник голос рядом и два человека обернулись. − Перед ними стоял незнакомец, который внезапно переменился, обращаясь в дикаря.

− Ирринг?! − Воксликнул Векслер, отпрянув назад. Он взглянул на Тансего, затем снова на Ирринга, а тот прошел и сел в свободное кресло.

− Хан Ракид был обвинен в участии в заговоре против Императора. − Произнес Ирринг. − Его увезли в спецтюрьму, где пытали, желая получить признание. Но не получили. Когда я об этом узнал, я его выкрал и переправил на двадцать лет в будущее. И вот он здесь. А я иногда смотрю за ним, да еще за вами.

− Но кто ты? − Произнес Тансего. − Бог?

− Дикари называли меня богом. А для вас я пришелец с другой планеты. Это ближе к истине.

− Ближе? А почему не точно? − Спросил Векслер.

− Потому что иногда мне приходится исполнять обязанности бога, так сказать, по устройству судеб отдельных личностей.

− Получается, что ты не был убит там, в колонии? − Спросил Тансего.

− Как человек, я был убит. Как пришелец, нет. Мы немного не так устроены, как вы, поэтому стрелять в меня из ружья бессмысленно. И поэтому, в частности, я могу выглядеть как мне заблагорассудится. Например, вот так. − Ирринг переменился и стал молодым Императором Вейдом Восьмым.

Два человека поднялись со своих мест, а человек, сидевший в кресле, уже переменился и изображал Императрицу-мать.

− Вы сядьте, господа. − Произнесла она женским голосом, и старика человека сели.

А пришелец уже выглядел молодым человеком, таким каким появился сначала.

− Не нужно думать, что я их подменяю, Ронди. Мне это незачем.

− Тогда, зачем ты это показывал?

− Что бы вы поняли, какова может быть власть в изменении вида. Я могу пройти куда угодно, как угодно, никого не спрашивая и не предупреждая. Могу приказать кому захочу, что захочу, если мне это в голову взбредет. Но эта игра мне не интересна.

− А что тебе интересно?

− Смотреть за людьми. За вами, например. Или за Ханом. А до вас был генерал Раско, а до него другие люди. Я давно здесь. И иногда раскрываю себя. Раско так и не узнал. Не стал я его пугать. А вот Хан догадался сам и я некоторое время игрался, не говоря, да или нет.