Василий Горъ - Ход конем

— Умничка!!! — восхищенно воскликнула Линда. Благо не в транслятор, а в ОКМ. Потом подумала и добавила: — Только тормоз: можно было почесаться и раньше.

— С вами почешешься, — хохотнул Харитонов. — Стоит отвести взгляд — и половины эскадрильи как не бывало.

— Ага! Ходят тут всякие, а потом трусы пропадают, — притворно вздохнув, согласилась Элен.

— Последние небось сперли? — поинтересовался Гельмут. — Кстати, а голая задница к пилотскому креслу не прилипает? Или…

— Харе трепаться, клоуны!!! — перебил его Вик. — Работаем…

За две минуты, потребовавшиеся нам, чтобы облететь только что вывешенное минное поле и догнать уходящие к Ключу корабли, флот, спешащий на помощь гибнущей эскадрилье, подошел практически на дистанцию пуска торпед. Правда, при этом стараниями Вильямс потерял еще семь бортов. Впрочем, ордер из сотни с лишним вымпелов, в котором было «аж два» линкора, выглядел более чем внушительно, поэтому мы «испугались». И атаковали не все уходящие корабли, а только поврежденный крейсер и прикрывавший его истребитель.

Увидев двадцать с лишним меток тяжелых торпед, сброшенных с наших корветов, пилот истребителя прикрытия запаниковал. И разом сбросил весь запас противоракет, имевшихся на борту. Увы, вбитые в подсознание рефлексы сделали свое черное дело, и за пределы защитного поля, снятого им на стандартный промежуток времени, вылетело лишь двенадцать штук, а остальные доблестно врезались в возникшую перед ними стену. Изнутри.

Яркая вспышка в непосредственной близости от истребителя показалась Циклопу той самой, последней. И он увел машину в мерцание. Естественно, вместе со щитом. В результате между защитными полями обеих машин появился весьма солидный зазор. В который при желании можно было впихнуть эсминец. Подходящего эсминца у нас не нашлось, поэтому пришлось ограничиться «торпедками» Линды.

Они скользнули в него легко и непринужденно, а через пару миллисекунд разделились на боевые части, и последний учебный истребитель Дейр’Лос’Эри превратился в мелкодисперсную пыль. А следом за ним на куски развалился и крейсер.

Траекторию боевого захода на крейсер Вик рассчитал идеально: после взрыва флот Циклопов оказался прямо за нашими дюзами, поэтому мы «были вынуждены» нырять в облако из обломков.

В принципе, будь у меня выбор, соваться в него я бы не стала: любой из хаотически вращающихся многотонных кусков мог превратить в лепешку гораздо более массивный корабль, чем мой корвет. Однако, планируя операцию, Забродин и его ребята консультировались с Виком, а не со мной, поэтому я, сжав зубы, бросила машину в эту мешанину. И на всякий случай подвела ее как можно ближе к дюзам машины Волкова.

Нырок «под» несущуюся в лоб посадочную пятку, уход мерцанием от здоровенного куска двигателя, поворот на два и семь десятых градуса к оси движения, короткое, но довольно жесткое торможение эволюционниками, и сразу же выход на форсаж. Уклонение от скрученного в спираль шпангоута, прием на косой щит россыпи чего-то, отдаленно напоминающего корпуса планетарных танков, еще один уход в мерцание, отстрел пары противоракет по куску застывшего топлива, новое торможение.

Трехмерная схема обломка одной из жилых палуб, щедро заляпанная зелеными метками биосканера, вращалась медленно-медленно. Поэтому курсовая линия, проложенная впритирку к нему, выглядела абсолютно безобидно. Но стоило мне перенести схему в реальность, как мне стало не по себе: осколок, который мы догоняли, колбасило так, что от одной мысли о том, что к нему надо притереться, захватывало дух. Подключившись к бэкашке Вика и удостоверившись, что правильно поняла его маневр, я кинула телеметрию Фоггу и одновременно разгерметизировала атмосферный шлюз.

Пара мгновений — и в ПКМе раздался преувеличенно спокойный голос Эрнеста:

— Готов.

— Ни пуха! — выдохнула я и бросила машину к сравнительно ровному участку поверхности. И, на мгновение уравняв относительные скорости, скосила глаза на одно из вспомогательных окон.

Подсвеченный искином бэкашки силуэт моего «пассажира» оторвался от корвета и исчез в дикой мешанине из перекрученных конструкций. Безумно долгое мгновение ожидания — и в ПКМе прозвучал вздох облегчения:

— Я на месте… Все о’кей… Уходи…

Заметив приближающееся начальство, капитан Мергель оторвался от блока универсального анализатора, подключенного к искину системы компьютерной безопасности Бриналя [68] Тюремный комплекс в южном полушарии Ньюпорта. , и вскочил на ноги:

— Добрый вечер, сэр!

— Привет, Дамьен, — поздоровался генерал, опустился в соседнее кресло и, жестом разрешив подчиненному сесть, потребовал: — Давай, рассказывай! Только коротко и по существу.

— Через полчаса после завтрака, ровно в десять часов тридцать минут утра, к двери камеры Максима Рогова была подана кабина внутреннего лифта. В десять тридцать шесть он вошел внутрь и через тридцать семь секунд оказался на уровне «L», прямо перед входом в виртуально-имитационный комплекс, используемый для создания иллюзии прогулок на свежем воздухе. Система идентификации комплекса, определив его личность, разблокировала дверь, и господин Рогов двинулся по дорожке в сторону своей любимой беседки. А через минуту и четыре секунды после начала движения в АЛБ [69] АЛБ — ассоциативно-логический блок. системы контроля за заключенными активизировался вирус.

— Что за вирус? — автоматически поинтересовался Климов.

— Понятия не имею, сэр! — пожал плечами эксперт. — Его следов не обнаружено. Вероятнее всего, он самоуничтожился сразу после срабатывания. Однако я точно знаю результат его воздействия на систему: он изменил базовые настройки АЛБ таким образом, что тот стал воспринимать самые безобидные жесты контролируемого объекта как признаки опасности нулевой категории…

— Угроза жизни персонала? — удивленно переспросил генерал. — Которого в ВИКе нет и не может быть по определению?

— Именно…

— Хорошо. Изменил. А дальше-то что? Ведь, если мне не изменяет память, в случае проявления признаков агрессии нулевой категории заключенный должен обездвиживаться импульсом генератора стазиса.

— Да, сэр! Но только в том случае, если система контроля работает штатно. Увы, в нашем случае ее базовые настройки были изменены, поэтому импульс, который выдал генератор, оказался в двенадцать с лишним раз мощнее стандартного.

— И?

Капитан Мергель криво усмехнулся:

— Моисей — чертовски информированный тип, сэр: не знаю, как вы, а я не знал, что при такой мощности импульса человек превращается в растение.

— То есть, по сути, Моисей подверг Рогова психокоррекции [70] Психокоррекция третьей степени — то, к чему приговорили Демонов в КПС. третьей степени?! — перебил его Климов.