Вадим Денисов - Стратегия. Спасатель

Смотрящими, как выяснилось, местные называют Писателей, Кураторов, Властителей — у каждого анклава Главным Затейникам дано свое название.

Плотный поздний ужин удивил всех.

— Почему-то я думала, что они вегетарианцы, — несколько расстроилась моя подруга.

— Даже такие чудаки на новой планете умнеют, — не переставая жевать, отозвался шкипер, уминавший большой кусок жареной грудинки горного барашка.

В общине уже есть двое детей, на подходе третий, скоро женщину повезут в Медцентр — именно так было сказано, с пиететом и гордостью.

— Пока воспитываем сами, но скоро в Промзоне откроют филиал школы, — сообщила Лилит, поглаживая по голове крошечного оболтуса-эзотерика. Ходит малыш плохо, но ленточку на лбу уже таскает.

Нас «постовцы» по большому счету ни о чем не расспрашивали. Сделали дело, передали информацию по инстанции, встретили — и все, дальше не интересно. Чужие движухи их мало колышут. Тридцать процентов личного времени тратится на служебные обязанности, а все остальные семьдесят — на собственные бзики. И всех это устраивает. Подумалось, что переселение подобных нестандартных людей подальше от центра анклава было гениальным ходом русского руководства.

Оставаться тут на ночь мне что-то не хотелось. Я посмотрел на шкипера, моментально оценив его кислую рожу, и понял, что не одинок. Джай походил по территории с интересом, даже что-то выписал себе в записную книжку, а Ленни в таких случаях никто спрашивать не будет. Тикаем!

— В ночь по незнакомой реке… Могут быть трудности, — предупредил Маурер.

— Ну если так, то встанем на постой у матушки Природы, — предложил я.

Но Эдгар быстро развеял наши сомнения. Ему по барабану, останемся мы тут или нет, очень ровный парень.

— Река вся изучена, я дам вам копию лоции, судовой ход там обозначен. Сложное место всего одно, с порогами по одной стороне. Но на карте отмечено, а на берегу «навигация», прожектор-искатель берет. Радар у вас есть, эхолот наверняка тоже.

Мы с капитаном переглянулись. Если так…

— Да вы не волнуйтесь! Вас встретят и проводят, «Стерегущий» сейчас стоит на причале Промзоны. Еще и навстречу выйдут. Поедете — сообщу в Башню.

И мы решились: нечего тут болтаться, край России — еще не Россия, по Чукотке помню.

На прощанье Ленни поинтересовалась:

— А правда, что большие белые акулы тут плавают?

— Что, не видели? — изумился Эдгар.

— Не попались…

— По весне штук тридцать в Волгу зашло, — утешил нас философ. — Сейчас пусто. Увидите еще… Не трогайте их, и они не тронут, я в каждую местную уже по три пули засадил, так что они свое место знают. Отскакивают.

В чем-то он все-таки противоречив.

Собрались и отчалили оперативно, коротко вякнув ревуном в знак уважения и полюбовавшись на прощальное перемигивание фонариков на берегу. Знаете… Да и эти — нормальные люди. Везде они нормальные, если честно, других я не видел. Правители ненормальные.

Сопровождение появилось быстро.

Заревел мощный движок, в темноте вспыхнула целая «люстра»: два курсовых прожектора и мигающие «полицейские» огни. Рация нам не понадобилась. Подлетевший на огромной скорости катер, на торможении опустив усы-буруны в воду, пристроился по левому борту, тут же гортанно заговорил динамик громкой связи:

— «Клевер», внимание, говорит «Стерегущий»! Сторожевой катер ВМФ России, лейтенант Самохин. Приветствую в русских водах!

Мы тут же отгуделись, отмахались руками, покричали на всех языках.

На борту было двое: сам Самохин за штурвалом — в руках микрофон, второй же стоял у турели какого-то смутно знакомого пулемета, тактично облокачивался на стойку, ствол задран вверх. Типа мы не опасные.

— Вас сопровождать? Или сами сможете идти?

Я уже был вне рубки и мог отвечать по-русски.

— Сможем, лоция имеется!

— Отлично! Тогда я доведу вас до Сены, оттуда вернусь. А вскоре вас уже и…

Тут у «Стерегущего» что-то зашипело, затрещало, динамик пару раз подозрительно крякнул. Самохин кивнул напарнику, тот бросил пулемет и полез в потроха усилителя. И вдруг я услышал заветное! Да так громко!

— Мать… Гангрена железная, чтоб тебя в задницу… Да че ты там возишься, на, засади ей по самые! Провод, млямба, синий! Синий, говорю! Куда! Е-е-оо… Албасов, ты тупой? Твою душу…

Бальзам! Бальзам!

— Ох, мляут! — выругался и я на смеси языков.

Красота-то какая! Услышал родненькое! От своих!

Наши притихли, настороженно прислушиваясь к частично знакомым словам.

Наконец Маурер акцентированно произнес:

— Надо же, и тут северяне!

Я ничего не понял.

— Какие северяне, ты о чем, Ули?

— Да те самые, что в Базель из Израиля приезжали, — перехватив ответ, невозмутимо поведала Ленни. — Мат на мате, вот люди и запомнили. А ты что, Федя, думал, мы тебя так за еврейскую внешность прозвали? Да ты в зеркало хоть изредка смотришься? С твоим картофельным носом…

Давно меня так не разводили! Даже обидно — старался ведь соответствовать…

Сена, впадающая в Волгу, — это не менее круто, чем Ганг, впадающий в Рейн! Но фокус уже знакомый, и я не удивился: сам порядок узнавания мира предполагает подобное. Оказывается, дальше по Сене стоит Нотр-Дам, Замок сельского Парижа — Самохин так и сказал: «село». Франция…

— Боже, Париж… Как давно я там не была!

А я так вообще не был.

Несмотря на помощь звездного неба, видно было плоховато, помогал локатор и прожектора. После Сены «Стерегущий», починив наконец-то свою шарманку, громко попрощался и красивым виражом отвалил на обратный курс.

Последующие восемь ходовых часов прошли спокойно, но очень тяжело — ожидание измучило всех. Пробовал пойти вздремнуть, не получилось, голова полна мыслей, ожиданий и предположений. Эмоции не дают уснуть.

Слева от нас началась степь, бесконечная и бескрайняя.

По понятным причинам Сашке шкипер штурвала не доверил, а вот Ленни порулила — у нее уже есть опыт плавания в темноте. С лоцией плыть просто красота — карта нам была вручена подробная, вся батиметрия имеется, русло на листах — с промером глубин и характером дна. Судовой ход шкипер выдерживал по РЛС и визуально — прибором ночного видения. Казалось, все так просто! Чего плетемся? Меня так и подмывало встать за штурвал.

Да кто бы дал…

Течение на Волге не слишком быстрое, но скорость упала. Да и невозможно набрать крейсерскую в первом проходе по новой реке. Дьявол меня задери, я дождусь когда-нибудь финиша? Лес сменялся полем, горы — равниной.

Монотонность начала раздражать.

Никто не спал: как тут уснешь.

— Судно на радаре! — наконец заорал Маурер.

Отметка на зеленом экране локатора помигивала прямо по курсу, рядом с ней значения вектора и скорость. Вскоре компьютер идентифицировал появившийся объект как «средний буксир водно-морского типа». В реалиях существующего речного многообразия это как крейсер, судно никак не меньше «Клевера».