Кристофер Банч - Космос-Риск, Лимитед

Камеры смертников располагались на самом верху крепости, а вход в тюрьму был на первом этаже.

Робот проводил Гуднайта в комнату с перегородкой от пола до потолка.

По другую сторону перегородки он увидел стол и стулья. На столе был микрофон, а в перегородке — небольшая щель с вращающимся лотком, как у кассиров в банке, для передачи бумаг или каких-то мелочей. У потолка, словно напоказ, были прикреплены две видеокамеры.

В дальнем конце комнаты стояли респектабельный, как дипломат, мужчина и под стать ему женщина, красивее которой Гуднайт до того не видел.

Гуднайт подавил разочарование. Он не имел представления, кому мог понадобиться, — может, брату? Нет, вряд ли. И что бы сказал ему Чес? Только признаться в своем провале. Приятного мало — ведь Рег с некоторых пор опекал его как мог, хотя раньше они всегда были непримиримыми соперниками.

— Я вас не знаю, — сказал он и, доброжелательно улыбнувшись, сел.

— Хасфорд Клингер, — представился мужчина. — Из Общества помощи узникам. А это моя помощница — Холи Уэллс.

— Никогда ничего о вашей организации не слышал, сэр. После произошедшего со мной недавно досадного недоразумения никто не взял на себя труд побеспокоиться о моей судьбе.

— Наше общество, сэр, — заметил Бальдур, — постоянно расширяет сферу своей деятельности. Мы стараемся помочь тем, кто нуждается во внимании и участии. В нашей галактической цивилизации есть силы добра, силы гуманности, и мы испытываем удовлетворение оттого, что являемся их представителями.

Хорошо язык подвешен у этого парня, подумалось Гуднайту. Отбарабанить такую фразу не поперхнувшись мог только прирожденный чинуша из какого-нибудь Общества защиты заблудших овечек.

— В любом случае, видеть вас здесь — большой сюрприз. Вы принесли фрукты и сласти или цветы? — сказал он вслух.

Гуднайт взглянул на Холи Уэллс, с тоской подумав, как было бы здорово, если бы к нему пришла такая жена. Но он тут же заставил себя отбросить эти грешные мысли. Мисс Уэллс, если она и свободна, вряд ли заинтересуется обросшим щетиной и давно немытым заключенным, на шее которого вот-вот затянется удавка.

— Мы не занимаемся созданием мелких удобств для осужденных, — проронил Бальдур.

— Наша цель — обеспечить узникам, которые не являются гражданами этой планеты, равные с ее жителями права и не допустить в отношении них никакой дискриминации, — добавила Кинг. Она открыла небольшой портфель и достала из него какой-то документ, — Ознакомьтесь сначала с заявлением и, если вы с ним согласны, прочитайте все до конца. Здесь три страницы.

Она протянула документ Бальдуру, который бегло его просмотрел.

— Да, это стандартная форма, — сказал он.

— Буду весьма признательна, если вы поставите свою подпись там, где стоит галочка, и внимательно прочитаете остальные страницы.

Гуднайт начал выходить из себя:

— Меня притащили сюда, не дав досмотреть эротический сон. И только для того, чтобы вы убедились, что меня удавят в соответствии с общепринятыми этическими нормами?

— Я понимаю, мистер Гуднайт, — многозначительно заметил Бальдур, что вы сейчас находитесь под воздействием сильнейшего стресса. Но не исключено, что документ, которым мы располагаем, поможет открыть какие-то двери.

— Например, появится возможность подать прошение о помиловании или оспорить обстоятельства вынесения вам приговора и, возможно, даже отсрочить его исполнение, — добавила Кинг.

— Гуднайт смотрел на нее, вытаращив глаза. Он хотел было добавить еще какую-то резкость, но увидел, как Бальдур сделал едва уловимое движение головой.

— Лады. — Терять Чесу все равно было нечего, да и будет что рассказать другим смертникам. Он подошел к лотку для передачи бумаг.

Бальдур открыл папку, взял документ, достал из кармана ярко разукрашенную металлическую ручку и прикрепил ее зажимом к бумагам. В этот момент Кинг зашлась кашлем.

Оба мужчины обеспокоенно повернулись к ней.

— С вами все в порядке? — спросил Гуднайт.

— Это только… только небольшая аллергия, — с трудом проговорила она. — Никак не могу привыкнуть к воздуху Тормала.

Бальдур похлопал свою спутницу по спине, а Гуднайту захотелось погладить ее и успокоить.

Бальдур ждал, когда лоток для передачи бумаг сделает пол-оборота, но ничего не происходило. Он резко повернулся и поднял глаза к одной из видеокамер:

— Ну?

Раздался щелчок, лоток двинулся с места, и его небольшой груз переместился на сторону заключенного.

Гуднайт хотел взять документ, но, протянув руку, вздрогнул от неожиданности. Его пальцы коснулись до боли знакомого предмета, который никак не мог здесь оказаться и уж ни в коем случае не мог быть доставлен представителями Общества помощи узникам, если только эти самые представители не превышали все мыслимые и немыслимые пределы своих полномочий.

Гуднайт двумя пальцами перекатил в ладонь батарейку для своего форсажера и отцепил ручку от документа.

Когда зажим соскользнул с бумаг, они рассыпались на отдельные листки и упали на пол.

Гуднайт тут же их поднял, но после этого батарейка уже покоилась в манжете его тюремного комбинезона.

— Ладно, — проговорил он голосом, вдруг ставшим дружелюбным, расписываясь, где ему было велено. — Простите, если был немного невежлив, когда вы пришли. Надеюсь, что это не последний ваш визит.

— Мы тоже на это надеемся. — Кинг достала еще одну бумагу. — А сейчас мы позволим себе задать несколько вопросов, ответить на которые не составит для вас труда. Во-первых, ваша камера удобно расположена?

Она сделала ударение на последнем слове, и Гуднайт это уловил.

— Да-да, конечно. Она находится у самой крыши, с правой стороны, на восточной стороне, и благодаря этому в ней достаточно солнечного света.

— Говорите, близко к крыше? А шаги охранников по ночам вас не беспокоят?

— Нет, такой проблемы просто не существует. Там все автоматизировано, и слышны только звуки движущихся механизмов.

— Радом с вами содержатся другие заключенные, приговоренные к смертной казни?

В этот момент раздался звонок, и металлический голос произнес:

— Этот вопрос не относится к числу разрешенных.

— О! — воскликнула Жасмин. — Прошу прощения. Давайте перейдем к следующему пункту. Вас кормят в вашей камере или вам позволено во время приема пищи общаться с другими заключенными?

— В отделении смертников нас десять человек. Там есть небольшая комната для отдыха, где нам разрешено бывать в дневное время, и именно в ней мы принимаем пищу, которую нам приносят с кухни в…

На этот раз звонок был более резким:

— Это неразрешенный ответ. Еще одно нарушение — и вашим посетителям придется удалиться.