Вадим Денисов - Стратегия: Русский Союз

Цесарка птица жёсткая, долго её разваривать времени нет, поэтому я сразу посоветовал подруге искрошить мясо в мелкую сечку. Фыркнула, но послушалась.

И шурпа вышла, что надо, главное, горячая. Раз в сутки суп должен быть в желудке!

Сильфида, осторожно держа чайник, разлила кофе.

— Там опять этот дранный Симба пришёл.

— И что?

— Скелет этой суперкурицы доедает, бросила зверю…

Обживаемся в степи дикой, как я посмотрю. А деревню нужно срочно восстанавливать и заселять нормальными людьми, здесь путь на Балаклаву, хорошо иметь в тылах уютную ячейку цивилизации.

Перед началом движения на равнину — а здесь граница предгорий, мы все вместе осмотрели округу. Вскоре Джай в своём секторе наблюдения заметил табунок зебр, чему мы с сильфидой сразу поверить не смогли, уставились в бинокли. Точно! Ленни кинулась фотографировать экзотику, сказав:

— Представляю, как возбудится господин Гольдбрейх, увидев эти фото: — "Мой бог, коллеги, необходима срочная экспедиция, наблюдение и отлов, это же "квагги"! Я сам поеду туда! Это же единственные зебры, поддававшиеся одомашниванию и перебитые в конце XIX века!"

— А ты откуда это знаешь? Про "квагги"?

— Ты что, чувак, не читал в детстве Майн Рида?

Читал. Я вообще сейчас чувствую себя перенесённым не на Платформу Смотрящих, а на берега Оранжевой и Липмопо, во времена великих открытий, путешествий Левингстона и Стенли…

Участок саванны до Холмов группа проходила на скорости, осмелюсь так заявить — мы разгонялись порой до сорока километров, а уж больше никак не получается, трясёт зверски, под колёса постоянно попадают какие-то мелкие препятствия, ещё не хватало кому из группы сверзиться и запросить эвакуацию…

Почему за своей дорогой не следите, басмачи!

Местность вокруг была плоская, ровная, видно далеко — никого не видно, отчего бы не поторопиться. На подходе к цели, когда возвышенности (а это были действительно холмы метров до тридцати, а не халтурные вздутия-поднятия в один-два метра высотой) уже показались на горизонте, я снова связался с Санта-Барбарой.

— У нас ещё один двухсотый, француз, — первым делом сообщил встревоженный Вотяков. — Один из "лаффликов" сбоку достали, не заметили парни стрелка. И трое наших ранены, одного увезли, остальные пока отказались, прикинь, воюют.

Чёрт возьми, уже две потери! Да и ранения могут подкинуть в последствие горьких новостей.

— Группы Гоблина и Эриха тоже подходят к цели, они на твоей стороне дороги, между вами всего километров восемь. Сейчас ещё раз будем пеленгами уточнять, так что, можешь общаться по носимой станции, там, думаю, прострелит, попробуй, на всякий случай. Колонна на дороге, на подходе развернутся в линию взводов. Связь держи с "Бронёй", Бероев теперь там. Локалку там не видишь?

— Нет, не вижу пока. А Гриша где?

— С "тяжёлыми" он пойдёт, с левого фланга ударят. На север духов пропускать нельзя, там кусты сплошные, выход к озеру, разливы, заросли тугаёв каких-то… В общем, нельзя, уйти могут. Разведданные доноси сразу и по принадлежности, сам там решай, что вперёд Гоблину, а что майору.

— Что союзники?

— Знаешь, же, индусов немного, потрёпанные они, здесь они мало что решают. Работает Шанхайский Экспедиционный Корпус, так ребята нормально пашут, продвигаются. Им тоже чуть-чуть осталось, от дороги десять километров, но там заслон стоит…

Мотоциклы пришлось оставить, остаток пути мы шли по низине между холмами, без всякой дороги, она кончилась недавно: ей в Пакистанку, нам к Холмам. Больше рисковать нельзя, услышат, засекут… Шли спокойно, ребята уже умеют двигаться правильно, а зарослей тут хватает. А вот под Холмами с западной стороны — лысяк, ни кустика, хотя холмики тоже есть. Однозначно, с той стороны сюда запросто не рванёшь, погасят.

А нам можно — подойдём, причём, достаточно близко.

На последней остановке, разглядывая Холмы в бинокль, мы с Джаем, не сговариваясь, предположили, что басмачи фланговый заслон с нашей стороны не выставят, для появления противника отсюда в их представлении не может быть никаких предпосылок — им ведь весь сектор перед собой виден, почти на 140 градусов, как на ладони. Максимум, что может быть, так это наблюдатель, совмещающий догляд ещё и за флангом. Ибо народу у них никак не батальон, каждый стрелок дорог.

О! Выстрел со стороны нашего интереса! Посмотрели ещё раз, прикинули.

Подойдя скрыто к заранее выбранной вершинке, мы легли, поползали ужами, как положено, расположились между кустов в ряд. Я посмотрел внимательно, представил, как это выглядит со стороны, чуть передвинул Джая. Ветер сносил серые тучи к океану, расчищая небо. Отлично, теперь садящееся солнце будет слепить глаза, если задержимся, но пока светило нам помогает.

— Наблюдаем, ищем, считаем.

Все замерли, начав изучать позицию противника. Через полчаса картина более-менее прояснилась.

Пш-шш…

— "Броня" — "Тунгусу"!

Давно мне так никто не радовался, давно.

— Федя, родной! По "крупняку" первым делом разберись! Я колонну держу за три километра, задницей чувствую, что у них есть!

— Понял, Руслан. Ты пока ориентир прими.

— Какой!

Кто-то из опытных да мудрых в отряде басмачей имеется, за спиной у них — ни единого заметного ориентира, никаких привязок по рации не дашь, такого мы не ожидали, обычно всегда что-то приметишь… И поблизости выделяющегося объекта нет, чтобы в метрах указать, холмы матричные, волной. Дальше отмерять — шаманство, ничего ты так не укажешь. А всяких былых GPS-ов у нас нет, не дали нам Учителя спутников над головой. Или дали, да не те. Свои.

— Сигнал ловите! Световой! Какой… Зеркалом обозначусь, какой же ещё… вот от меня западней триста пятьдесят их позиция и будет. Через пять минут, готовьтесь там. И ракету пустите над собой, чтобы я хорошо увидел головную.

— Принял, Федя!

Я специально дал время, что бы наблюдатели схватились за стереотрубы и бинокли, приготовили блокноты.

Достав из станкового рюкзачка небольшое круглое зеркало, да не металлическое полированное, а настоящее, идеально гладкое, я посмотрел на часы, увидел подъём зелёной ракеты, поймал солнце и направил на наблюдателей. И ждал, неизбежные дрожания руки и так разбросают луч к остальным.

Пш-шш…

— "Тунгус", сигнал приняли, засечку сделали.

— Принял… Крупный есть, ДШК, с северной стороны фланга, ближе к дороге, вижу неплохо, замаскирован в кустах. Бойцов не меньше двух десятков, автоматов пока три, старые "калаши", у остальных винты, "Ли Энфилд" 1908 года.

— Оружейку свою нашли, гады, — даже по рации было слышно, как Бероев скрипнул зубами. — Ладно, справимся, слушай сюда…

Оказывается, самолёта не будет.

На последнем вылете Эльза чуть не задела крылом землю, всё, вымоталась девчонка, и Бероев волевым решением авианалёты прекратил. Демченко ревёт, но сидит на ВПП.