Вадим Денисов - Стратегия: Русский Союз

Через три часа я уже знал местную жизнь достаточно неплохо, а через четыре вообще стал экспертом. Думаете, что у японцев и средиземноморцев рыбная кухня? Ни фига, вот здесь в разливах Ганга, она действительно рыбная, рыбней некуда. Кроме рыбы в меню обитателей деревень встречается курица, а вот мяса практически не едят, как и не промышляют охотой. При том, что водоплавающей и прочей птицы много, от чёрных уточек до фламинго. Охотничьи общины — их очень немного — стоят в других местах.

Когда мы неспешно возвращались по Гангу к слиянию рек, многие рыбацкие лодки начали подходить уже сами — сработал местный "телеграф", нас явно опознали и определили, как людей дружественных. Судёнышки ловко скользили рядом, порой шли борт о борт, порой даже обгоняли — просто загляденье, как они тут с парусами работают! Люди смеялись, махали руками, что-то кричали, спрашивали, Ахметка переводил всё, что мы орали в ответ.

Картина изменилась, когда "Дункан" вышел в Рейн, поднявшись выше Шанхая.

Вскоре перестали попадаться деревни по берегам, всего пару раз мы увидели силуэты одиноких изб среди деревьев, да и лодок на реке стало меньше. А вода чистая, прозрачная, с борта можно пить.

— Люди боятся… Здесь уже не совсем шанхайские земли. Швейцарские речные патрули всё чащи и чаще появляются в этих местах, — пояснил Ахметка, с неохотой отрываясь от бинокля "Юкон-Эксперт", который ему подарил шкипер. Сам никогда такой не добудет, а дед перед рейсом подарков набрал, на все случаи жизни.

— Ну, так не стреляют же.

— Кто же будет сидеть и ждать стрельбы, господин Кастет?

— И то верно.

Мы стояли в ходовой рубке и смотрели на красивые, но практически пустынные берега.

— Дядь Вова, а в нижнем течении как?

Коломийцев оторвался от эхолота.

— Неподалёку от Шанхая поселений хватает. А вот в районе устья — только артельные лагеря можно встретить, балаганы. Ну и Табор, а как же, посёлок речных цыган, он там центровой.

— Как он вас встретили, кстати?

— Как космонавтов, — улыбнулся Владимир Викторович. — Всё солидно. Подошли мы осторожно, встали, где подсказали. Ну, первым делом я им по громкой приветствие выкрикнул, что Сашка написал на родном языке.

— Обрадовались?

— Что ты… Не то слово. Староста вышел, седой как лунь, бородища…

— Тот ещё волосан? — подзавёл деда Гоблин.

— Брысь, пионер! Дразниться он будет… Волосан… Нормальный такой местный цыганский барон, весь в партаках, что уральская синева! Муни его зовут, а если полностью, — шкипер глянул на листок бумаги, прилепленный скотчем рядом с барометром. — Му-ни-руд-за-ман! Ручкались мы там несколько долго и сложно, у них же всё на ритуалах и регламентах замешано, для местного человека они начинаются сразу после рождения. Вот… Тот выйдет, этот подойдёт… А деткам сразу можно, эти гурьбой налетают. Пообщались, я бумагу от Сотникова вручил с предложениями и схемой работы. Речушка рядом чистая, пополнил запас пресной, дичи свежей подкинули, хлебца. Я подарки выгрузил.

— И что там было? Бусы с зеркалами? — хмыкнул скучающий Сомов.

— Мишка, ты точно дождёшься, — зловеще пообещал капитан. — Какие бусы! Турбину погружную им отвалили, четыре "беретты" гладкие, пять "наганов", рацию хорошую для средних дистанций. И сапоги.

— Причём тут сапоги?

— А легенда в тех краях на реке такая есть, вьетнамцы распространили. Про крутые русские сапоги, — терпеливо пояснил дядя Вова. — На Ганге люди живут понимающие, цену хорошему знают. Это вам, оболтусам, всё "маттерхорны", прости господи, подавай… Вечного не цените, правды не ищете. Наследия не помните.

Справа медленно проплывали чёрно-коричневые скалистые берега, поросшие высоким, но тощим хвойным лесом, краски не по сезону густые, насыщенные. Хорошо! — вокруг что-то такое горно-таёжное, глазу более привычное, почти родное… Наверняка, и боровой дичи в здешних лесах много. А местные тут не живут.

Серебристая вода Рейна покрылась лёгкой рябью. Гляди-ка, чёртова погода опять меняется, целый день скачет, никак не устаканится. Низкие серые облака постепенно сменились кучевыми, тёмными, заряженными — точно, скоро опять с неба хлынет.

— Объекты прямо по курсу! — крикнул Ахметка.

С ним никакого наблюдателя выставлять не надо, вот что значит, вовремя подарить мальчишке хороший бинокль.

Коломийцев машинально глянул на дисплей радара, присмотрелся к отметкам.

— Есть два катера, один побольше.

На длинном прямом участке реки впереди показались две белые точки — это буруны за кормой, хорошо идут, ходко, чуть ли не на реданах.

— К бою, никак, — спокойно, даже как-то скучающе сказал дядя Вова, аккуратно повесил китель на крючок и начал натягивать небольшой чёрный бронежилет, подавая нам и пример, и команду одновременно.

Потом шкипер взял в руки микрофон переговорного устройства.

— Клим, у нас контакт, возможны боевые варианты. Гоша у тебя там? Давай, гони его шустренько к кормовому пулемёту. Всё нормально в машине?

— Так точно, как часы, — ответил динамик голосом моториста.

— Ну, вот и ладушки. Вальтер, становись к ДШК, что ли… Каску!

Нас тоже заметили — ну, ещё бы!

Встречные катера в стороны расходиться не стали: вперёд выскочил среднего типоразмера "Зодиак", набирая скорость, помчался к нам. Второй был пластиковый, насколько я могу разглядеть — самодельный, большой, типа наших легендарных ЛС, работы Ленинградской судоверфи. Надо же, водомёт, это круто!

На флагштоке полощется маленький флажок с крестом.

— Швейцарцы! — опять заорал Ахметка с ненужным пиететом.

— Ну, а кто ещё, — вздохнул дед. — Начинаем, братцы.

Тут же оглушительно взвыла боевым сигналом сирена, мне всё время представляется, что дед, воспользовавшись услугами пьяного мичмана, спёр её тёмной душной ночью с какой-то списанной подводной лодки, под Мурманском такой акустический ужас слышал — это же просто паническая атака, даже перчик сжимается от столь страшного завывания.

Одновременно ксеноновыми вспышками на ходовой рубке засверкал телеграф: "Требую остановиться! Идёт боевая операция!", те же речи громко полились из внешних динамиков. "Зодиак" какое-то время продолжал катить вперёд, потом что-то понял, резко развернулся и помчался к старшему.

— Молодцы, — похвалил их Коломейцев. — Подходим.

И взял в руки микрофон, теперь можно и нужно поговорить живаком, без "фанеры". Капитан крутанул ручку, добавляя громкость.

— Внимание! Здесь фрегат ВМФ Русского Союза "Дункан"! Движение прекратить, встать лагом по течению! В районе идёт флотская операция по обезвреживанию пиратских группировок. Оружие опустить, приготовиться к приёму досмотровой группы!

Опять взревела чёртова сирена.