Евгений Щепетнов - Гладиатор поневоле

'Как же ты выжил, белый раб? Почему они не оторвали тебе голову?' — Неркату всматривался и всматривался в изображение холодного лица, с голубыми сверкающими глазами и нахмуренными бровями. Вид лица раба вызывал воспоминание о горных вершинах, покрытых вечным льдом и снегом — секунда — и покатилась лавина, сметающая всё на своём пути!

'Кто ты, парень?'

Загрузка закончилась, последние керкары выкатились из грузового отсека и капитан задраил внешний люк. Пора было лететь на базу. Сегодняшний груз был хорош — принесёт прибыль не менее миллиона кредитов! И большая часть этой выгоды — этот вот раб.

Неркату опять задумался о том — стоит ли ему продолжать дело? Сколько можно уже летать и летать на планету, обходя кордоны и выплачивая огромные деньги члену совета, курирующему пограничную службу. На счету кругленькая сумма — не пора ли завершить эту торговлю? Рожи керкаров уже снятся — как в дурном сне. Вон, богатеи, летают себе в своих поместьях, и летают. У одного Агарлока пять таких поместий, каждое из которых больше поместья Неркату как минимум в пять раз! Стоп!

Неркату встрепенулся, сдёрнул шлем и отдал управление мозгу корабля, приказав ему держать направление на базу. Он вспомнил! Теперь он знал, что это за раб и предвкушение большого куша наполнило его тело трепетом. Вскочив с кресла, капитан быстрым шагом направился в старпому, сидящему в углу и обрабатывающему судовые электронные документы, ловя в воздухе виртуальные накладные и матерясь вслух, пытаясь достать из базы данных старые — цифры не сходились, потому предстояла проверка накладных на несколько месяцев назад.

— Брось свою хрень! — возбуждённо сказал контрабандист, подбегая к старпому и плюхаясь на кресло рядом — разговор есть! На тридцать миллионов!

— Какие тридцать миллионов, хозяин? — заинтересовался старпом, щуря зелёные веки — а нам чего-нибудь перепадёт?

— Перепадёт! Помнишь Агарлока? Так вот — шесть лет назад…

Неркату рассказывал историю своей встречи с известным рабозаводчиком, и глаза старпома лезли всё выше и выше, вытаращиваясь, как на какое-то чудо. Он некоторое время молчал, потом спросил:

— А вы уверены, что это он? И вообще — там речь шла о двоих, как я понял — но он один! И ещё — отдаст ли он деньги?

— Отдаст! — уверенно заявил капитан — раб ему очень, очень нужен, уж не знаю — почему. Если такие деньжищи сулит!

— А керкары? Они же заплатили за то, чтобы раб спокойно долетел до города — как они поступят, если он не доберётся?

— А откуда они узнают? Кто им расскажет? У нас десять членов команды — вместе со мной и с тобой. Мы пообещаем им большой куш, а когда прилетим — всех вырежем. Сунем потом тела в дезинтегратор, и всё. Мы с тобой летаем уже сколько? Тридцать лет? А команда меняется постоянно — кому нужны эти придурки, кто о них вспомнит? И всё будет скрыто, никто не узнает. Ты получишь пять миллионов! Это хороший куш, согласись! Керкары? Да пошли они на уг, эти керкары! Получим деньги, и разбежимся — я в своё поместье, а ты — положишь деньги на счёт и будешь жить с процентов — выйдет больше, чем ты зарабатывал старпомом! И спокойно, без хлопот! Бабу заведёшь себе — может прикупишь пару девок с Саруга — они сладкие, послушные!

— Я бы хотел десять миллионов — угрюмо сказал старпом — я работал на вас тридцать лет, так что, как мне кажется, заслуживаю хорошего вознаграждения, тем более что дело связано с убийством.

— Хорошо! — с воодушевлением сказал Неркату — десять, так десять! Получишь свои десять! (А про себя пообещал: 'Уг тебе, мерзкая жадная тварь, а не деньги! С каким наслаждением я отрежу тебе башку! Ты бы знал! Видеть твою угрюмую мерзкую рожу тридцать лет — да мне приплатить за это надо!'

Вслух же он сказал другое:

— Собирай людей. Выдай им из оружейной станнеры, игловики, пусть возьмут сеть для поимки рабов. Осторожно — собирай по одному, чтобы он не видел и не слышал! Раб сейчас в грузовом отсеке, сидит на ящиках. Это просто отлично — там просторно, есть где разгуляться с сетью. Командуй! Я останусь в командном отсеке — на всякий случай — вдруг с мозгом опять проблемы, надо контролировать. Последнее время у него совсем ум за разум зашёл — истерики каждые два дня. Вас девять человек — неужели не справитесь с одним мальчиком для удовольствий?!

Неркату решил не участвовать в поимке не потому, что надо было контролировать мозг — внезапно, ему вспомнилось, что Агарлок, в основном, занимался поставкой бойцов для Арены. Участвовать лично в захвате довольно глупо — случайного луча из игловика или удара станнера ещё никто не отменял — и зачем рисковать своей головой, когда можно подставить голову подчинённого? Это же истина, не требующая доказательства!

Что-то бродило у него в голове, какие-то воспоминания, или какие-то мысли…и это тоже было важны фактором, который заставил его остаться в кресле наблюдателя. Что-то ускользало из памяти. Что-то важное, что могло повлиять на решение. Но он выбросил всё из головы — тридцать миллионов! Это ли не главный фактор! Не поймёшь этих сильных мира сего — выбросить такие деньги за простого раба?! Идиотизм.

Неркату поудобнее устроился перед громадным экраном и переключился на грузовой отсек. Раб так и сидел, тупо глядя перед собой и тараща свои отвратительные синие глаза куда-то в пространство. Капитану были видны все уголки огромного помещения, пригодного для того, чтобы загрузить сюда целый отряд одноместных бронефлайеров-истребителей. Собственно — для того ранее и применялся этот отсек, называемый теперь грузовым. У него имелся огромный пандус, он же дверь, при поднятии плотно закупоривающий выход наружу, и пять дверей изнутри, ведущих из внутренних помещений корабля.

Неркату не знал, для чего нужно столько дверей, ведущих вовнутрь, но полагал что это сделано для того, чтобы экипажи десантных и истребительных флайеров не скапливались в проходах одной двери и свободно проходили к казармам и каютам. Большинство этих казарм и кают были теперь пусты, покрыты пылью, заняты только пять двухместных, где и проживали члены экипажа.

Неркату посмотрел за передвижениями своих людей — они скопились за дверями, ведущими в грузовой отсек, и по команде старпома осторожно открыли бесшумные двери, ушедшие в перегородки и вошли в трюм. Четверо несли сети, применяемые для поимки взбунтовавшихся рабов — это были липкие штукенции, прилипавшие к тем, на кого их набрасывали. Чтобы их снять, требовался специальный состав — жертву поливали им с ног до головы и тогда сеть слетала, как шелуха. Все были вооружены станнерами, оглушающими объекты направленным лучом инфразвука, и на всякий случай — игольными лазерами, ну это так — на всякий случай. Вдруг жертва разбушуется так, что придётся её подстрелить. Неркату никогда не оставлял дело на самотёк и старался предусмотреть все возможные исходы.