Александр Голодный - Нож разведчика. Добро пожаловать в ад!

– Владимирыч, опять?!

– Нет. Просто голова начинает болеть.

– Анальгин в аптечке!

– Спасибо, Костя.

Убрав на предплечье нож, Сергей запил горьковатую таблетку водой, откинулся на спинку сиденья. В мыслях и ощущениях стоял полный раздрай. Абсолютно реальная картина смерти того бойца, провалы в памяти, трупы чеченских дэпээсников… Бурная получилась поездка. На языке еще чувствовался медный привкус заполнившего «форд» тяжелого запаха крови. Последний раз он ощущал его на войне.

Закружилась голова, внутри словно стал надуваться воздушный шарик. Почувствовав горячую струйку, Ратный поспешно приложил к уху уже изрядно запачканный бинт.

– Хорошо, хоть мозги не вываливаются.

– Владимирыч, больно?

– Ты знаешь – вообще нет. Да не переживай, Саня. Это какой-то капилляр. Главное, что выходит, а не остается. Кстати, уже все.

С последними каплями крови ушло и распирающее ощущение. Правда, начало подташнивать и знобить. Немного помогли горячий, настоявшийся в термосе чай и включенная печка.

Без двадцати восемь запыленная светлая «десятка» подъехала к блокпосту Буйнакска. Ознакомившись с отмеченными командировочными, глянув в удостоверения, проверяющий капитан обратил внимание на болезненно-белое, но чисто выбритое лицо майора.

– Товарищ майор, вам плохо?

– Нормально, коллега. Пряниками отравился.-

– Пряниками?..

– Ну, да. Было шесть бутылок коньяка и два пряника. Пряники несвежие и попались. Коньяк ведь испортится не может?

Посмеявшись старой шутке, капитан вернул документы и махнул рукой, разрешая проезд. Когда граница и блокпост остались позади, Сергей разрядил «Глок», поставил на предохранитель, устало откинулся на сиденье, и сам не заметил, как задремал.

Сон явился продолжением последнего видения.

На той же улице брошенного села в сопровождении сержанта к лежащему на спине телу неспешно подошел офицер с капитанскими эмблемами. Недовольно поморщившись при виде развороченной очередями, с торчащими осколками ребер груди, поднял руку с электронным прибором. Полоска яркого света прошла сверху вниз по белому, с широко раскрытыми глазами, лицу мертвого бойца. Его, Сергея, лицу. Но в этот раз он находился где-то сбоку, витая бесплотным духом и бесстрастно наблюдая за действием.

Сканер пискнул, выдав снимок и информацию на английском. По английски же заговорил и офицер:

– Да, это он. «Серый», один из самых знаменитых террористов Подполья. Повезло вам, капралы – награда будет очень солидной.

Кивнув в ответ на синхронное «Да, сэр!», капитан отошел. Трое егерей принялись укладывать тело бойца в черный полиэтиленовый мешок.

– Знаю, кусачий был гад. Я слышал о нем.

– О нем все слышали, Макс. «Серый, который всегда возвращается». Теперь не вернется. Повезло парням.

– Да, награда за его голову большая.

– Идиот. Повезло, что у него кончились патроны…

Сергея разбудил голос Кустова. Костя общался по громкой связи мобильника с женой. Убедив, что все нормально и через три-четыре часа будет дома, сбавив ход, покосился на Сергея.

– Поспал, Владимирыч?

– Да. Даже полегчало немного.

– Ага, вроде стал не такой бледный. Переоденемся? Мы уже в Ставрополье.

– Пора. Подбирай площадку.

***

Вечером, чисто вымывшись и плотно поужинав, Сергей лежал в кровати и анализировал последние события. Обильно смазанные пистолеты-пулеметы распространяли характерный запах оружейного масла, поддельные документы уже сгорели в оном из закоулков двора, оставив после себя лишь черный бумажный пепел. На еще раз застиранной камуфляжке не осталось ни малейшего следа капавшей тогда из уха крови. Взятую «напрокат» форму Саня завтра отдаст своему товарищу из ППС.

Несмотря на сплошной экшен, они, кажется, не наделали ошибок, нигде серьезно не засветились.

Цель достигнута, оружие привезено. Завтра съездить отстрелять (есть подходящее место за городом), и надо приступать к разработке плана проведения акции в Москве.

Поворочавшись, понял, что не может спокойно заснуть. Что-то тревожило, какое-то глубинное ощущение неустроенности, неправильности. Чего-то не хватало. Полежав, Сергей решительно встал, открыл шкаф и взял с полки «НР». Поражаясь самому себе, положил нож под подушку. Лег на правый бок, рука словно сама нащупала и мягко обхватила удобную рукоятку. Вместе со спокойствием пришел сон.

***

Ках-ках, ках-ках-ках – щелкая затвором, издавал кашляющие звуки из глушителя ППШ. Вполне рабочие оказались машинки, да и среди патронов пока ни один не подвел. Конечно, снаряжать дисковые магазины оказалось изрядным геморроем, но солидный боекомплект стоил того.

– Владимирыч, рубанем без глушителя?

Александр точно фанат стрельбы. Глаза горят, руки поглаживают вороненую сталь, опробовал уже все стрелковые стойки в поисках лучшей.

А пистолет-пулемет после переделки неизвестного умельца оказался удачным. Ухватистая скорострельная машинка, самое то для городского ближнего боя. Или для того, чтобы взять на гоп-стоп левую лавочку продажных тварей. Отправив Константина на склон оврага с биноклем контролировать местность, Сергей скомандовал:

– Саша, короткими, максимум по пять-семь патронов. Огонь!

Р-р-рах, Р-р-рах!

Тоже не сказать, что очень громко. Калаш лупит на порядок звонче.

– Боекомплект израсходован, товарищ командир. Мишень поражена, отказов и задержек при стрельбе не наблюдал.

– Принял, боец. Теперь я магазин достреляю и будем собираться.

Р-р-рах, Р-р-рах!

Стрелять – это как плавать. Если научился, то навыки вспоминаются мгновенно. Изрешетив закрепленный на противоположном склоне лист газеты, Ратный удовлетворенно опустил оружие.

– Класс, Владимирыч! Отличные пушки.

– Да, неплохая вещь. Жаль, что глушитель один.

Достав из сумки масленку, шомпол и ершик, Сергей наскоро обработал стволы маслом – откисать. Плотно запаковав изрядно отдающие кислым запахом сгоревшего пороха ППШ в полиэтиленовые пакеты, уложил в сумку. Собрали гильзы, и Ратный дал команду возвращаться.

– Как, Костя, громко лупит?

– Не сказал бы. Владимирыч, в округе никого.

– Это радует.

Когда, разместившись в машине, возвращались в город, Ратный мысленно вернулся к утренней странности. Приходы – вещь уже понятная. Провалы в памяти тоже достаточно объяснимы. Но вот очнуться ото сна перед кухонной плитой, причем, судя по ощущениям, уже сделав неслабую зарядку (мышцы все еще побаливают), приняв душ и выбрившись – это неожиданно. Так же неожиданно, как обнаружить закрепленный эластичным бинтом на левом предплечье НР, да еще тщательно вычищенный и отточенный до бритвенной остроты.

Что включила в мозгах болезнь, какие скрытые резервы задействовала?