Александр Тестов - Проверка на прочность

Всеволод прошел по коридору, спустился по лестнице на первый этаж. Все военные сводки за последний месяц он помнил почти наизусть. Да и как тут забыть, когда от этого зависит не только твоя жизнь, а судьба всего княжества. Старший гридень вышел на улицу. У подъезда его уже ждал штабной самоход, который любезно предоставил воевода Зорян Кнут. Водитель вытянулся в струнку, открыл заднюю дверь.

— Здравия желаю, господине, — поприветствовал он Волкова, слегка склонив голову.

— И ты будь здрав.

— Прикажете сразу на порт?

— Да, — ответил Всеволод, уже удобно устроившись на кожаном диване.

Дверь почти бесшумно захлопнулась. Водитель занял свое место, а еще через секунду наземный самоход покатил по почти пустынной улице.

Единственной странностью всех этих месячных боев с высадившимся десантом, пожалуй, было удивительное бездействие флота врага. Наступление поддерживали лишь десяток боевых ладей да «шустрики». Броненосец в единственном числе появился единый раз — дал залп и ушел. А ведь совсем недавно этот флот нанес серьезное поражение Первой и Второй армиям белградцев. Хотя может быть этим все и объясняется. Враг тоже понес ощутимые потери и теперь зализывает раны. Броненосцы просто не рисковали спускаться с орбиты вниз. Во всяком случае, дозоры совершенно точно сообщали о группировке вражеских кораблей на низкой орбите. Чего они ждали? Этот вопрос неоднократно задавал себе не только Всеволод, но и большие воеводы. Прикрытие? Засада? Резерв? Старший гридень нахмурился, глядя сквозь тонированное стекло на просыпающуюся столицу. Еще пару минут — и они выехали на загородный тракт. По хорошему покрытию всего полчаса ходу до цели.

Собственно, какая разница — чего вражеский флот завис наверху. Как говорил один из воевод много веков назад, врага не надо считать, его надо бить!

Вот этим Всеволоду Волкову и еще сотням других командиров боевых судов и придется заняться.

Сначала удар по наземной группировке, а затем по флоту лжеликих…

Время в размышлениях пролетело стержнем и остановилось подле массивных ворот воздушного порта. Необходимая процедура проверки кодов допуска и документов отняла чуть больше десяти минут. И вот посыльный коч с бортовым номером «один», уже нес нового командира «Яробоя» к стыковочному шлюзу броненосца. Всеволод натянул белые кожаные перчатки и приготовился торжественно вступить на палубу самого мощного корабля всего княжеского флота.

Он никого не удивил своей парадкой. Почти все летуны и прочие командиры явились именно так — как на парад. Вот только стрельцам, дружинникам, техникам, пушкарям и всем прочим было не с руки. Но и они все в чистом нательном белье и аккуратно отглаженной повседневной форме выглядели как на подбор.

— Господа-а-а… — чуть протянул голос дежурного, — командир на мостике!

Послышался шелест подошв и удары каблуков.

— Вольно, господа, — разрешил старший гридень и прошел в своему месту.

Он обернулся. «Что еще нужно… — Всеволод первый раз ощущал столь торжественный момент. По-настоящему смертельно-торжественный. — Нужно что-то сказать? Ах да».

— Господа! — он обвел всех присутствующих долгим взглядом. И не потому, что он хотел найти поддержку в их глазах — нет. Он просто подбирал слова. Чтоб не банально… что-то не пафосное…

— Господа! Я надеюсь, каждый из вас с честью выполнит свой долг. Я надеюсь на вас, господа.

Секунда… еще секунда — тишина. Нет, это была не первая встреча с экипажем, и все же времени на то, чтобы познакомиться со всеми поближе у старшего гридня просто не было.

Еще одна томительная секунда безмолвия, а затем…

— Мы исполним свой долг, господине, — первым ответил второй летун.

— Солнце за нас! — И его тут же поддержали все остальные: — Солнце за нас!

На душе стало сразу спокойнее.

Грянул государственный гимн белгородского княжества. И звучные голоса солистов потекли по всем палубам, обволакивая экипаж боевой ладьи, вставший как один и склонивший головы.

Эти слова вселяли боевой дух в сердца русичей. В них звучала славная тысячелетняя история его народа. Память — ее нельзя посрамить. Это понимал каждый — от воина до техника и пушкаря на корабле.

Перед глазами Всеволода вставали лики погибших друзей. И они пели вместе с ним тихо, но проникновенно. Ничего. Он отомстит за них. Поквитается за каждую каплю крови, пролитую русичами.

Слова этого гимна были написаны давно-давно. И пускай имя автора строк не сохранилось, но память о нем продолжала жить в сердце каждого жителя княжества.

Отгремела музыка и стихла. Всеволод обвел взглядом экипаж, выдержал многозначительную паузу и сказал:

— Прошу, господа, — займите свои места. Старт по команде большого воеводы.

Почти монолитный стук сошедшихся каблуков — и офицеры разошлись по боевым постам.

Всеволод опустился в кресло командира и принял короткие текстовые сводки о состоянии броненосца. Все службы рапортовали о полной боевой готовности. Теперь оставалось дождаться только команды с броненосца «Секира» от большого воеводы Бурислава Секиры, что командовал всем объединенным флотом. Именно так: Секира воевал на «Секире» и менять место не собирался. Совсем недавно он вынужденно пересел на «Яробоя», пока его броненосец был в ремонте после битвы с железноликими. Но как только его любимая «Секира» была готова, воевода охотно перебрался на своего «старика».

«Вот Секира на „Секире“, рубит всех секирою…» — невольно вспомнил Всеволод прибаутку и тут же пожурил себя за глупость. И вовремя. Монитор высветил кодовое слово — старт!

Враг, перейдя к активной обороне, сумел возвести долговременные опорные пункты почти по всем направлениям. Захваченные крепости: Перст, Длань и Опрох были спешно восстановлены, насыщены огневыми средствами и укомплектованы личным составом. От крепости к крепости тянулась замаскированная нить секретов, огневых точек и батарей. Ближе к фронту окопались и отгородились минными полями восемь полков пехоты. Трудно было счесть всех врагов, но дозоры уверяли воевод, что первую линию (вместе с крепостями) занимают по меньшей мере до ста тысяч бойцов. На других направлениях по периметру всего удела еще двести — двести пятьдесят тысяч. И, наконец, главная база врага, где сосредоточились резервы и почти все ударные бронеходные части, могла иметь не менее полумиллиона бойцов. Что скрывает враг в плотных порядках своих кораблей, выяснить доподлинно не удалось. Но то, что там должны быть транспортники, не вызывало сомнений.