Уильям Форстен - Разящий меч

– Простите, что побеспокоил вас, сэр, – встревожено сказал Барни, – но мне хотелось, чтобы вы это сами услышали.

Эндрю хотел было съязвить, что неплохо было бы сначала поставить в известность командира дивизии, а также старину Барри, который теперь командовал корпусом. Но потом решил промолчать, не показывая своего недовольства. Иногда сообщение по цепочке в соответствии с субординацией приводит к катастрофическим последствиям.

– Что там? – спросил он, пытаясь поплотнее завернуться в плащ – утренний холод пробирал до костей.

– Барни прав, Эндрю, – вмешался Пэт. – Послушай-ка сам.

Эндрю по-птичьи склонил голову к плечу и перегнулся через стену. Стоящие рядом замолчали.

Раздавался какой-то шорох, стук молотков, тихие голоса, едва слышные на фоне плеска волн.

– Это началось около полуночи, сэр. Послышалось несколько выстрелов, крик – похоже, кричал человек. Мы с парнями всю ночь глаз не сомкнули.

Эндрю посмотрел на восток. Небо уже начало светлеть, приобретая красивый оттенок индиго, но до рассвета было еще далеко.

– Поднимайте людей.

Через несколько секунд сигнал «к оружию» разнесся по всему форту и дальше. С дальнего берега больше не было слышно шума; солдаты, ворча и ругаясь, занимали позиции. Всех интересовало, ради чего их подняли среди ночи. Эндрю отлично знал, что по традиции мерки, как и тугары, избегают ночных атак. Но в конце концов тугары нарушили устоявшиеся правила, и для армии Эндрю это едва не кончилось очень плачевно.

Минуты, казалось, тянутся бесконечно долго. Подошел ординарец с кружкой горячего чая и бутербродом. Отпивая обжигающий напиток, Эндрю смотрел на светлеющее небо. На юго-востоке поднялась вторая луна – совсем тоненький серп месяца, всего два дня после новолуния.

Середина реки терялась в тумане. Его бледные языки наползали на укрепления, дальний берег вообще был скрыт туманом, словно пеленой. Однако что-то там изменилось. Эндрю поднял бинокль, пытаясь увидеть хоть что-нибудь, но туман и тусклый свет разгорающегося утра не позволяли рассмотреть вражеский берег как следует.

Тихо выругавшись, он допил чай и приказал ординарцу принести еще две кружки – для него самого и для Барни.

Небо продолжало светлеть, на востоке оно окрашивалось в нежно-алый цвет. Послышался вой нарг, потом грохот барабанов и звук сигнального рога. Внезапно раздалось низкое, леденящее душу завывание. Слов было не разобрать, но завывание становилось все громче.

– Молитва солнцу? – предположил Эндрю. В нем внезапно проснулся профессор, который смотрел на мир с жадным любопытством. – Мусульмане молятся на рассвете, может, и здесь то же самое?

Песня звучала, разносясь над степью, и достигла крещендо как раз в тот момент, когда над горизонтом показался край солнечного диска. Красный луч пробежал по степи.

Туман порозовел, по-прежнему укрывая дальний берег. Наконец солнце появилось целиком, и они сразу почувствовали его тепло.

– День будет теплый, – сказал Барни.

– Теперь туман быстро рассеется.

Эндрю направил бинокль на противоположный берег. На минуту в кисее тумана образовался просвет. На берегу шевелились сотни неясных теней.

– Люди? – шепнул Барни. Эндрю взглянул на него.

– Ты лучше видишь, – отозвался он. Он никак не мог решить, надо ему снимать очки или нет, когда он смотрит в бинокль или подзорную трубу.

– Я думаю, это люди, – сказал Барни.

– Не стрелять!

Зычный голос сержанта заставил Эндрю оглянуться.

Полдюжины людей – мужчин и женщин – вынырнули из тумана. Они шли по пояс в воде, махали руками и кричали.

– Что за черт? – прошептал Барни. Шестеро продолжали переходить реку, продвигаясь с ужасающей медлительностью. Эндрю снова вцепился в бинокль.

Грянул мушкетный залп, четверо беглецов упали в воду. Эндрю разглядывал их в бинокль, и хотя лица были едва видны, он явственно различал ужас, написанный на них.

Следующая пуля попала в пятого, а последний упал, когда до берега оставалось не больше нескольких метров. Несколько мерков спрыгнули с берега в воду и схватили ближайшие тела.

Солдаты открыли беспорядочный огонь, вода вокруг мерков забурлила от пуль. Один из врагов оступился, схватившись за плечо, и со стороны русских раздался радостный вопль. Двое других тащили четверых пленников, один из которых отчаянно сопротивлялся.

– Завтрак, – мрачно сказал Пэт.

Мерки исчезли в редеющем тумане вместе со своими жертвами. Солдаты продолжали стрелять, и Эндрю с раздражением посмотрел в их сторону. Офицеры успокаивали бойцов, приказывая беречь боеприпасы.

– Туман рассеивается, – прошептал кто-то. Туман вдруг исчез, словно на сцене раздернули занавес. Эндрю почувствовал, как желудок у него сжался. Со всех сторон неслись проклятия его солдат.

На дальнем берегу по всей ширине брода высилась земляная перемычка, возведенная прошлой ночью. И сейчас, в утреннем свете, были видны мелькающие лопаты – они взлетали на мгновение над земляной стеной и снова исчезали.

Однако не это привело его в ужас. Они могли копать на той стороне реки все, что угодно, если бы не одно но…

– Ублюдки, – прорычал Барни. Эндрю кивнул в знак согласия.

Широкая земляная дамба вдавалась в реку. С их стороны ее защищала деревянная стена. По дамбе сновали сотни рабочих, таская корзины с землей и камнями на плечах. Добегая до конца дамбы, они высыпали камни и землю и возвращались обратно.

Рабочие были карфагенянами.

Эндрю огляделся – все смотрели на него, ожидая приказаний.

Он попросил подзорную трубу, вытянул ее из футляра и стал рассматривать вражеские позиции. На берегу стояли часовые-мерки с луками и мушкетами, нацеленными на дамбу. В любого, кто решил бы бежать, они выстрелили бы без промедления. Как раз в тот момент, когда Эндрю навел трубу на дамбу, один из рабочих отшвырнул в сторону корзину и прыгнул в реку, но тут же упал, сраженный стрелой.

Направив трубу повыше, он увидел, как по берегу тянется длинная цепочка мужчин и женщин с корзинами. Они напоминали муравьев, деловито спешащих за очередной порцией стройматериала для муравейника.

– И сколько, по-твоему, они успели построить за это время? – спросил Эндрю, не отрывая глаз от противоположного берега.

– Ярдов тридцать, а то и больше, – сказал Барни.

– Дальше по реке еще одна дамба, – сообщил один из офицеров. Эндрю повернул трубу в указанном направлении.

В паре сотен ярдов от брода начиналась другая рукотворная набережная, возле нее виднелись связанные вместе бревна и грубо сколоченные лодки, в которых были навалены огромные валуны.

Эндрю отступил на шаг назад, пытаясь обдумать увиденное.

– Так говорите, первые звуки вы услышали около полуночи?