Роман Злотников - Последняя крепость Том 1

— Заночевать остановимся там, где нас застанет ночь. Надо спешить, братья. Надо спешить, ваше высочество.

Четверка всадников развернула коней в сторону города, туда, где должна была пролегать проезжая дорога на Дарбион.

Жара к полудню разгорелась вовсю. Небо, раскаленное громадным солнечным шаром, словно стало еще выше, и дорога побежала быстрее: то взлетая на очередной невысокий холмик, то соскальзывая с него. Будто желтый змей по волнам необычайного зеленого моря, несла дорога вперед четверых всадников.

С самого раннего утра, как только растаяла ночь, можно было углядеть на горизонте очертания великого Дарбиона. Будто огромная скала, укрытая одеялом тумана, высился вдалеке древний город. Лишь через несколько часов пути стало возможным разобрать нацеленные в небо стрелы башен королевского Дарбионского дворца, увенчанные сверкающими под солнечными лучами игольными остриями шпилей. Тогда же и начали попадаться путникам выстроенные обочь дороги отряды стражников. Ратники приветствовали встреченных звонким боем мечей по щитам. Надо ли говорить о том, что дорога с самого утра была свободна от случайных прохожих?

Ее высочество принцесса Лития ехала впереди, оторвавшись от рыцарей на добрую пару десятков шагов. Рыцари, следовавшие за ней, давно уже вели неторопливую беседу, но принцессе не хотелось к этой беседе присоединяться. Всеми своими мыслями она была уже там — во дворце, где родилась и выросла. И откуда ей пришлось бежать, таясь, словно вору, — больше года тому назад.

— Э–эх! — донесся до Литии сладострастный вздох Оттара. — И славная же встреча готовится нам в Дарбионе! Как мы быстро ни скакали, а молва все равно впереди нас мчалась. Так всегда и бывает. Брат Эрл… то есть его величество наверняка уже знает и день, и час, когда мы близ Дарбиона окажемся.

— Может, и молва мчалась, — усмехнулся Кай. — А может, и гонцы из тех городов и деревень, которые мы последние дни проезжали…

— Ну, все равно, — качнул головой северный рыцарь. — Эх, праздник будет. Вся чернь и шваль городская загуляет… на неделю, не меньше. Оно, конечно, бочек с вином, которые его величество на радостях народу выкатит, только на одну пьяную ночь и хватит, но тут уж… балбесам этим лишь начать. Как халява иссякнет, свои кошельки развяжут.

— В голосе твоем, брат Оттар, явственно слышится предвкушение, — с улыбкой проговорил Герб. — Как будто ты и сам собрался неделю пьянствовать.

— Не, не собрался, — с искренним сожалением произнес северянин, — ни наедаться, ни напиваться. Потому что я хозяин своему телу и способен его в узде держать. К тому же… — хохотнул он, — Жадоеда можно уже не опасаться. Появись он снова, я знаю, что с ним делать.

Упоминание о Жадоеде вовсе не развеселило болотников — как, вероятно, ожидал того Оттар. По лицу Кая пронеслась тень, словно прямо над его головой пролетела птица…

— А впрочем, — задумчиво молвил Оттар, быстро глянув на Кая и на Герба, — разве есть что–нибудь плохое в том, чтобы вкусно пожрать и опрокинуть кружку–другую пива — ежели случай выпадает? Не будешь же сухую корку водой запивать, когда на столе перед тобой эвона чего наставлено, а?

— Даже выбирая из кучки сухих корок менее сухую, — сказал Герб, — ты тратишь частицу себя, которую мог бы потратить на что–нибудь более важное. Человеку не нужно ничего, кроме того, что ему необходимо. Ничего, со временем ты к этому привыкнешь, и тебе уже будет казаться странным, что когда–то ты был способен за общим столом выбирать себе кусок послаще.

— Так ведь сухой корочкой сыт не будешь? Загнешься от корочек–то сухих? Вот, положим, ты великий воин, да? То есть не про тебя речь, брат Герб, хоть ты и на самом деле истинно великий воин, а про другого кого–нибудь, это я к примеру… Неужто великий воин не имеет права потянуться на другую сторону стола, ежели там кость, на которой мяса побольше? Что ж ты, из–за этого малость поплохеешь, что ли? Из–за этакой–то мелочи…

— Нет мелочей! — неожиданно резко произнес Герб.

— Ну уж… — помедлив, буркнул Оттар, но тут же осекся и нахмурился, обдумывая слова старика–болотника. Из этих раздумий его вытащил голос Кая.

— Ты говорил, брат Оттар, — сказал юный рыцарь, явно возвращаясь к оставленной было теме разговора, — что королевская воля — непреложна. О том, что, если каждый начнет приказ, свыше данный, оспаривать, начнутся сумятица и неразбериха.

— Говорил, да, — согласился северный рыцарь.

— Так дело все в том, что не каждому дано такое право, — медленно проговорил Кай. — Ты прав и неправ, брат Оттар.

Лития придержала своего коня. Этот спор, начатый еще близ Арлема, от которого путников отделяло уже более двух суток пути, волновал ее, будущую королеву.

— Погодите, сэр Кай, — сказала она, поравнявшись с рыцарями. — Сэр Герб и сэр Оттар… А вы не слышали сказку о старом караванщике и его глупом сыне?

— Нет, ваше высочество, — ответил за всех Оттар. — Что за караванщики такие? Люблю сказки…

— В стародавние времена жил один караванщик, — начала Лития. — Долгие годы водил он караваны через безлюдные пустоши. И к старости нажил дом небольшой да мешочек с монетами. А как ослабел караванщик и не мог больше делом своим заниматься, так подозвал к себе сына и сказал: «Десять лет кряду брал я тебя с собою в странствия торговые, потому умеешь и знаешь ты все, что умею и знаю я. Следуй науке этой, и доживешь бессильные дни свои в тепле и сытости». А сын его на это ответил: «Долгие годы ты водил караваны через безлюдные пустоши. Реки золота текли через руки твои, а ты то золото удержать не смог. И осталось у тебя: только домишко плюгавенький да мешочек с монетами маленький. Не буду я науке твоей следовать, буду делать, как сам знаю…» «Что ж, — ответил старый караванщик присказкой, в ремесле его принятой, — твоя судьба, твоя дорога…»

— Вот паскуда малолетняя… — пробормотал Оттар. — Простите, ваше высочество…

— Собрался юный караванщик вести первый свой караван, — продолжала принцесса, строго глянув на северянина. — Не стал он нанимать воинов в охрану каравана, на этом денег сберег. Не стал корма в дорогу коням брать — и на этом денег сберег. Пришел к отцу и говорит: «Гляди–ка, за один–то поход сколько мне привалило! Зачем воинов нанимать, если за десять лет только раз пришлось от разбойников отбиваться? Зачем корм коням брать, если и в пустошах трава растет?» На это старый караванщик ничего не стал говорить, потому как что бы он ни сказал, сын все равно по–своему сделает. Двинулся караван в путь. Кони колючки пустынные гложут, рты себе режут, хилеют день ото дня… Задумчив стал юный караванщик, пожалел, что не по отцову завету делал. Но до места, куда направлялся, дошел–таки караван. Ободрился юноша. Товар обменяли–продали, двинулись обратно. Кони–то к колючкам привыкли, да и слуги караванные приноровились мять те колючки, чтобы коням рты не резать. Совсем повеселел юный караванщик. Вслух говорит: «Умнее я старика–то своего! Как сам старым стану, не один домишко у меня будет — а десять громадных домов! Не горстка монеток, а — сундуки несчитаные золота!» Вернулся он благополучно в родную страну…