Алексей Колентьев - Партизаны третьей мировой. Главный противник

Вот он, сюрприз! Однако мне трудно представить, как четыре, пусть и новейших самолёта смогут кардинально помочь победе над противником, у которого таких машин в десять раз больше. Безусловно, сейчас Примак расскажет, как он использует выпавший на его долю шанс сразиться с американцами практически на равных. Вопрос вертелся на языке, но я сдержался и, как потом выяснилось, не зря. Лётчик с горящими боевым азартом глазами увлечённо продолжил, обветренное лицо его с крупными выразительными чертами словно засветилось изнутри:

– Товарищ командующий, в продолжение слов Василия Павловича хотелось бы сказать, что танкистов Чернова будут поддерживать штурмовики Су–25 и две вертолётных пары Ка–50. По итогам последних боёв на северо–западе и под Кемерово, я могу уверить вас: в данном случае группировка воздушного прикрытия атакующей группы войск имеет паритет с наличными воздушными средствами противника. В первой фазе операции мы сумеем нейтрализовать имеющиеся в распоряжении янки штурмовики А–10 и вертолёты «Апач». На случай подключения палубной авиации с «Нимица» я выделил ещё четыре истребителя МиГ–29 и два Су–27. Но это всё, чем мы располагаем на данный момент, остальные машины задействованы на направлении главного удара…

Пока план выглядел слишком рискованным, американцы, с учётом морской авиации и базирующихся на Окинаве сил, имели над атакующими более чем трёхкратноё превосходство. Однако, зная авторов задуманного, с каждым словом Примака у меня крепло чувство, что и это учтено. Поскольку козыри уже лежали на столе, я догадывался, на что именно делают ставку старый лис и этот последователь греческого Икара, но решил не портить людям сюрприз. Тем временем Примак переключил планшет, и на экране возникла трёхмерная карта побережья, где синими пятнами отражались скопления вражеских войск. Словно невиданная чужеродная плесень, пятна покрывали землю, затопив названия прибрежных городов.

– …Нами сформировано ударное оперативно–тактическое соединение, ядром которого являются два истребителя Т–50, один самолёт дальней радиоэлектронной разведки и управления А–50 [71]. В качестве прикрытия, из личного резерва я планирую выделить эскадрилью Су–27. На данный момент в подразделении десять самолётов, все они полностью довооружены и укомплектованы самыми современными средствами ведения боя. Пилоты опытные – большинство с боями вышло из окружения под Новосибирском, есть лётчики–испытатели, в частности – с иркутского авиазавода. Главной задачей для Су–27 является прикрытие Т–50 и самолёта управления. После получения сигнала от диверсионных групп о захвате вражеских пунктов управления и нейтрализации зенитного прикрытия в районе наспунктов Гроссевичи – Нельма – Ванино группа занимает эшелоны для прикрытия наступления мотострелков полковника Нефёдова и морской эскадры контр–адмирала Никифорова. А–50 устанавливает связь с одним из имеющихся в нашем распоряжении спутников шестого эшелона ГЛОНАСС. Возможности космической группировки – лишь тридцать процентов от расчётной, подавлять американские командные радиочастоты мы сможем лишь около сорока минут. Но на первоначальном этапе это должно создать видимость традиционной схемы атаки, к которой противник совершенно готов. Всё это время Т–50 и группа истребителей прикрытия держится вне зоны действия американских систем дальнего обнаружения, пока наземные войска не преодолеют первый и второй рубежи обороны и не выйдут на восточную окраину Нельмы. После подтверждения преодоления ударными группами наземных войск первой линии обороны звено Т–50 оставляет истребители прикрытия и выходит на позицию для атаки, по полученным с самолёта управления координатам производят пуски противоспутниковых ракет. По данным разведки, управление войсками обеспечивают всего шесть спутников, два из которых являются основным звеном коммуникационной цепочки. Задача специалистов РЭБ – отследить их траекторию полёта и передать координаты истребителям. Ракеты, которыми оснащены Т–50, имеют маскирующее антирадарное покрытие, собственно, как и сами истребители. Основная задумка в том, чтобы уничтожение спутников как можно дольше осталось для американцев загадкой. В последующем мы планируем скрывать наличие новых истребителей всеми силами. Думаю, что нам на руку сходство следа Т–50 и Су–27, по которому противник классифицирует воздушные цели. Без прямой утечки информации американцы ещё долго не разберутся, кто и как заставил их ослепнуть…

Дерзость плана поразила даже меня. Применить в реальном бою слабо опробованную систему управления войсками Т–3 [72]и экспериментальные истребители в совокупности с опять же чисто теоретической тактической схемой – это огромный риск. Про ракеты, способные сбивать спутники, я знал давно, только не знал, что есть возможность перевооружения ими такой новинки как Т–50. Тем временем Примак пригласил к планшету своих штатских спутников. Бородатый производил впечатление типичного кабинетного работника – он всё время характерно щурил глаза и сутулился. Его более молодой коллега выглядел спортивно: шёл широким пружинистым шагом, спина прямая, плечи расправлены. Лётчик представил обоих, указав широкой «клешнёй» на каждого:

– Товарищи, перед вами ведущий конструктор Т–50 Валентин Петрович Поповских и главный инженер системы управления «Созвездие» Роман Фокич Ландышев. Если есть вопросы относительно их разработок – задавайте. От себя скажу только, что я лично возглавлю координацию воздушной составляющей операции с борта А–50.

Я перевёл взгляд на худощавого учёного в бифокальных очках, со спортивной походкой – Ландышева. Насколько я понял, именно с ним я разговаривал по поводу выделения для испытаний мотострелковой роты и батальона ПВО. Было это прошлой весной, но на удивление всё обставлялось без обычной помпы: отсутствовали тележурналисты, газетчиков тоже не пригласили. Как мне докладывали позднее, система пусть и с оговорками, но показала себя хорошо. Однако нужно выяснить что и как.

– Роман Фокич, мы с вами говорили по поводу вашей системы полгода назад…

Глаза за стёклами очков блеснули удивлённо, видимо, учёный не привык к подобному отношению человека в чинах, он скрипучим от волнения голосом уточнил:

– Это было тринадцатого апреля, товарищ командующий… Спасибо, что помогли тогда.

– Рад, что так случилось. – Я предупреждающим жестом не дал Константину поправить учёного. – Тогда мы лично не встречались, но с результатами испытаний я знаком. Что изменилось на данный момент?

Ландышев начал было открывать папку, которую всё это время держал в руках, но, передумав, положил её на стол, подошёл к планшету и принялся объяснять: