Карен Трэвисс - Ужас глубин

Хоффман поднял голову и обернулся к Матьесону:

— Лейтенант, свяжите меня с капитаном Майклсоном. Хочу знать, чем там занимаются эти подлодки.

— Мы будем голосовать или нет? — спросил Олливар. — Потому что нам на самом деле совершенно плевать, останется ли ваша база и все вы целы, если в итоге удастся поджарить этих тварей. К Горасной это, разумеется, тоже относится. Можете подыхать на здоровье.

— Спасибо за заботу, — отозвался Треску.

Хоффман потер лоб, на миг прикрыл глаза:

— Никакого голосования. Решение принимаю я. От вас мне нужны идеи. Если у вас нет предложений, заткнитесь, к чертовой матери, и выполняйте мои приказы.

Дом искоса взглянул на Коула, но Коул лишь посмотрел на него с таким выражением, как будто спрашивал: «А нас-то зачем сюда позвали?»

«Зачем? Потому что нам пришлось иметь дело с этими тварями. Хоффман думает, что мы о них кое-что знаем. Но мы-то почти ни черта не знаем — почти».

— Ладно, — заговорил Маркус. — Я возьму патрульный катер и отправлюсь дразнить левиафана, а вы в это время наводите на него лазер. А вот как мне удерживать его на месте во время прицеливания — это уже вопрос посложнее.

— Это займет десять секунд, — сказал Бэрд.

— Обычно координаты цели вводит лейтенант Штрауд, но она сейчас в Пелруане, придется Бэрду этим заняться.

— Эй, вы что, собираетесь меня оставить здесь? — Бэрд лишь на мгновение встретился взглядом с Коулом, но Дом это заметил. — Я же спец по светлякам, забыли?

— Мы не можем тащить Штрауд на базу только ради этого. — Маркус пристально смотрел на Бэрда; взгляд его говорил о том, что он настроен серьезно. — Так что придется тебе посидеть здесь.

Дом решил, что Бэрд, наверное, волнуется из-за того, что не сможет прикрывать Коула в бою, — а может быть, он слишком много додумывает за Бэрда? Если у него такой вид, будто он беспокоится за Коула, это совершенно не значит, что так оно и есть на самом деле. Однако он был зол как черт, это точно.

— Чтоб я сдох, пулеметчик «Ворона» прихлопнул левиафана в Пелруане, а мы не можем? — Бэрд произнес это таким тоном, как будто на «Воронах» летали одни неумехи. — Да хватит вам!

— Соротки считает, что тот был меньше, чем наш, — возразил Маркус. — Митчелл выпустил ему в голову все патроны, какие у него были. Но мы, возможно, не сможем добраться до головы.

Хоффман вмешался:

— И он едва не сбил их вертолет. Мы уже один потеряли таким образом, хватит.

Все смотрели на часы, висевшие на стене. Матьесон сидел, прижав к уху наушник, и ждал ответа капитана.

— Есть связь, сэр. — Матьесон переключил звук на громкоговорители. — Он сообщает, что они следуют за левиафаном. Слушайте.

— Виктор, приготовься, — предупредил Майклсон. — Как только выпустим торпеды, второй сразу обо всем догадается, даже если мы не попадем куда надо.

— Где они?

— «Милосердный» сейчас засек одного и собирается его подбить.

Бэрд всегда умел находить ложку дегтя в бочке меда:

— Может, надо сначала подготовить лазер, до того как они начнут обстреливать левиафана? Как только этот гад поймет, что его приятеля превратили в суп из морепродуктов, он направится к источнику торпеды или к нам — в зависимости от уровня его интеллекта.

Маркус поднялся с таким видом, как будто говорить было больше не о чем:

— Прикажите Майклсону найти катер, с которым он согласен расстаться. Я подойду к твари и разберусь с прицеливанием. Бэрд, ты сделаешь остальное.

Дом вскочил и хлопнул Коула по плечу:

— Ты все твердишь, что мечтаешь заняться рыбалкой, Коул Трэйн. Пошли.

— Ага, если торпеда промажет, рыбка захлебнется в моей блевотине.

— Там действует гораснийская лодка, — вступил Треску, поднялся и направился к двери. — Я отправлюсь с вами вместо Бэрда.

Хоффман с покорным видом слушал этот разговор. Выхода у него не было.

— Я всегда знал, что коллективный орган управления лучше, — устало произнес он. — Ладно, вперед. Запасной план на случай, если полипы прорвутся на остров: загоняем столько, сколько сможем, в подземные склады, запираем двери и заливаем туда горючее.

— А потом, — добавил Олливар, — будем надеяться, что не придет еще столько же.

Лицо Хоффмана мгновенно стало красным, как будто кальмар сменил цвет. Дом шагнул вперед, готовый загородить от него Олливара.

— Мы сражаемся до тех пор, пока у нас не закончатся патроны, солдаты, горючее или все вместе! — рявкнул Хоффман. — Больше мы ничего не можем сделать — только сидеть на заднице и ждать подходящего момента, чтобы начать. Я всю жизнь воюю, ты, паразит проклятый! И воевать все труднее и труднее. Хватит, некогда заниматься болтовней!

Хоффман отшвырнул свой стул и вышел. Отряд «Дельта» вместе с Треску последовал за ним. Снаружи, в коридоре, Маркус преградил Хоффману дорогу.

— Вам бы следовало держать Прескотта в поле зрения, полковник, — заметил он. — Или у вас какие-то особые планы?

— Его дело — разбираться с гражданскими. С этим он прекрасно справится за компанию с майором Рейдом. — Хоффман протиснулся мимо Маркуса. — И на тот случай, если вы забыли: в наши обязанности входит эвакуация правительства в безопасное место в чрезвычайной ситуации. Десять километров от берега — сейчас самое безопасное место, какое у нас есть.

— Мне кажется, вам не стоит отправляться с нами.

— Думаете, я уже стар для этого, Феникс?

— Если вас убьют, высшая власть в КОГ окажется в руках Прескотта и Рейда. Может, Майклсон время от времени будет заглядывать, если решит вести себя как хороший мальчик.

Треску с понимающим выражением взглянул на Хоффмана. Дом знал, что им не суждено стать лучшими друзьями. Но между этими двумя определенно существовало понимание; они разделяли презрение к некоторым вещам и людям. Если бы Дом меньше знал полковника, совершенно неспособного строить козни и интриги, он заподозрил бы заговор. Но это было не в стиле Хоффмана.

Однако вполне могло быть в стиле Треску. Дом решил понаблюдать за ним внимательнее. Да, он недолюбливал Прескотта, но это был его соотечественник, законный глава государства; Дом не помнил, чтобы он когда-нибудь в чем-нибудь шел против армии. Председатель был подлецом, но это ничего не значило. Он не был опасным подлецом.

— Да уж, — наконец отозвался Хоффман, — я этого больше боюсь, чем пули в лоб.

«Хоффман все сделает как надо. Может, Прескотт струсил, хочет спасти свою шкуру. Ну ничего. Это я переживу».

На самом деле Дома волновало только одно: чтобы Маркус был жив. У него не осталось никого, кроме старого друга.

На военной базе царил хаос. Эвакуация гражданских еще не закончилась, уезжали также служащие вспомогательных армейских подразделений. Для эвакуации были конфискованы все машины. Единственным светлым пятном на этом мрачном фоне было то, что погода стояла теплая и люди вполне могли провести ночь под открытым небом, а не гибнуть от холода, как в Порт-Феррелле. Дом иногда вспоминал Порт-Феррелл и размышлял о том, как бы жилось им сейчас там. Может быть, зря они снялись с насиженного места и приплыли сюда, может, лучше было остаться — пусть самые слабые умерли бы от голода и холода, ну и что?