Карен Трэвисс - Ужас глубин

— Тогда я пойду попрощаюсь с ним, — сказал Адам. — Когда я снова вернусь, он уже будет учиться в школе, и… ты знаешь, говорят, что это сильно меняет детей.

— Хорошая мысль, — Элейн развернулась в кресле и взглянула на мужа с таким видом, словно только что заметила его. — А ты не собираешься спросить меня, чем таким важным я занимаюсь?

— А ты этого хочешь?

Она указала на экран компьютера, обвела пальцем контуры рентгеновского снимка:

— Это вам о чем-нибудь говорит, доктор Феникс?

Элейн занималась биологией развития. Адам гордился своими обширными знаниями, позволявшими ему разбираться в разных науках, но в вопросах морфологии она оставляла его далеко позади. Он пристально рассмотрел призрачные очертания. Это была конечность — вот и все, что он мог сказать. Задняя конечность. Он понял это по тому, как выглядели суставы, — ведь он был инженером и мог связать форму и функцию.

— Говорит, но немногое, доктор Феникс. — У Элейн тоже была ученая степень. Адам склонился над ней и прикоснулся пальцем к экрану. — Это не человеческая нога, и мне кажется, что вот это — колено.

— Превосходно, дорогой. Ты в детстве читал «Ромили»? Помнишь чудовище у нее под кроватью?

— А, сказочки для девчонок…

— Не смейся, дорогой. Каким всегда изображали чудовище? Этой сказке сотни лет, но монстра до сих пор описывают так же — длинные клыки и шесть ног.

В Тирусе существовало множество мифов и сказок, но Адам был ученым, рациональным человеком, и уже в детстве он понял, что монстров придумали для того, чтобы отпугивать любопытных и тех, кто задает слишком много вопросов. Если бы он был психологом, он, возможно, даже связал бы монстров из сказок с темными желаниями человека, но для начала он установил самое очевидное и основывался на этом. Чудовища всегда подстерегали в запретных местах тех, кто вел себя неосторожно или не подчинялся старшим.

Он никогда не верил в них.

Он вспомнил, как целую неделю каждую ночь забирался под кровать с фонариком и фотоаппаратом, бросая вызов чудовищам, желая, чтобы они появились, чтобы он смог доказать или опровергнуть их существование. Но никто не пришел, и он понял, что отец обманывал его.

«Монстров не существует. А если они и существуют, то только внутри каждого из нас».

— Элейн, ты хочешь сказать, что это шестая конечность млекопитающего? — наконец вымолвил он.

— Да. — Глаза ее загорелись. Ему очень не нравилось то, что она принимала такой оживленный вид только тогда, когда поглощена работой. Иногда он чувствовал, что работа занимает в ее жизни гораздо больше места, чем брак и материнство. — Адам, монстры появились не просто так. Шесть ног сохранились в памяти народа. Некое существо с шестью ногами когда-то существовало на Сэре. В конце концов оно сохранилось только в сказках, но сейчас — я думаю, что я нашла его ближайшего живого родственника.

— Только не говори мне, что обнаружила его под кроватью.

— Хочешь посмотреть?

— Ты держишь его у себя и до сих пор не сказала мне?

Элейн рассмеялась и, отодвинувшись от стола, поднялась:

— Мне не следовало начинать издалека. Ты будешь разочарован. Только не забывай о том, что самые незначительные на первый взгляд вещи способны изменить мир.

Она подошла к стеллажу с книгами, занимавшими всю стену, и, сняв с полки несколько книг, вытащила спрятанную за ними стеклянную банку. Адам не подозревал о том, что она держит дома образцы; это показалось ему странно старомодным — ведь у нее был доступ в современнейшие лаборатории университета Ла Круа. Но она настояла на том, чтобы работать дома до тех пор, пока Маркус не пойдет в школу, ибо не хотела нанимать нянь и воспитателей. Она никогда не доверяла другим самую сложную работу.

— Вот. — Она протянула Адаму банку. В формальдегиде плавал крошечный грызун, длиной не больше шести сантиметров. — Я спрятала его, чтобы Маркус не увидел. Мне кажется, такие вещи его пугают.

Адаму тоже не нравились заспиртованные животные. Его едва не затошнило при виде зверька, плававшего в банке, словно утопленник. Он представил себе крысу, шарящую среди листьев и травы, находящуюся в беспрерывном движении. Затем попытался нарисовать в воображении портрет подземного монстра из «Ромили», шестиногого, вооруженного когтями и клыками, но ему не удалось увидеть никакой связи.

— Ты знаешь, я всего лишь инженер, — произнес он. — Но я умею считать до десяти; у этого существа не шесть ног, а четыре.

— Отлично, дорогой, я могу тебя просветить. Это рудиментарные ноги. Помнишь мою диссертацию о дифференцировке клеток землеройки? Так вот, я нашла трупик животного, когда бродила в поле года два назад; по крайней мере тогда я решила, что это землеройка. Но я ошиблась. Я нащупала в районе таза два небольших симметричных выступа.

— Моя жена проводит свободное время, щупая разлагающиеся трупы вредителей.

— Исследуя, дорогой. Не щупая. К тому же «вредитель» — эмоциональное выражение, не имеющее отношения к биологии. — Элейн смотрела на существо, и на лице ее появилось выражение детского восхищения. — Но не важно; за последний год я обнаружила еще несколько трупов подобных животных. Когда я вскрыла их, у всех оказалось по две рудиментарные конечности.

— Боже мой! Ты хочешь сказать, что открыла новый вид? Ты уверена, что это не просто мутация?

— Не забывай, кто из нас специалист в эмбриологии. Конечно, это не исключено. Однако это слишком уж распространенная мутация. К тому же существуют еще кое-какие особенности, подтверждающие, что это новый вид. Генетические особенности. — Она понизила голос. — Я считаю, что эти землеройки — остатки семейства, к которому когда-то принадлежали гораздо более крупные подземные существа.

Адам был глубоко потрясен, но не необычайным открытием жены, а тем, что она рассказала ему об этом только сейчас. Через несколько лет. Лет! Должно быть, на его лице появилось недовольное выражение — Элейн забрала у него банку и взяла его руки в свои.

— Дорогой, ты же знаешь, что происходит с учеными, которые слишком рано сообщают о своих открытиях, — их поднимают на смех, — заговорила она. — Если бы я начала рассказывать об открытии неизвестного вида, а потом кто-нибудь доказал бы, что это просто мутация, вызванная загрязнением окружающей среды, — моей репутации пришел бы конец. А я так хочу вернуться к работе…

«Но мне-то ты могла бы сказать. Я бы не стал над тобой смеяться».

— И где ты их обнаружила?

— Возле Логова. Мне нравится там гулять. Я часто беру с собой Маркуса.

— Но это ведь запретная зона! О чем ты думала?

— Послушай, я прекрасно знаю, что там есть опасность обрушения. Но я не заходила дальше предупреждающих знаков. Не думай, что я ползала там по пещерам.