Владислав Выставной - Карантин

На снимках Гильза с неприятным удивлением узнал самого себя — в момент встречи с незнакомым «спецом» в Камергерском переулке. Затем, на более размытых, словно сделанных дрожащей рукой, кадрах — он же и «съехавший с катушек» спец в момент погони. Затем — тело «спеца», распростертое на асфальте в невозможной для живого человека позе. Затем — снова он, в машине, рядом с Кролем, потом — входящий в калитку с охранником Слизня…

— Узнаете? — поинтересовался Игнатьев.

— Узнаю… — угрюмо произнес Гильза.

Выходит, его арест вовсе не был случайностью. За ним следили. И даже успели разузнать, кто он такой. Интересно — как много они знают? Только лишь о его прошлой жизни? Или же им известно про его работу в «Линии»? Да и знают ли они про регистраторов и их тайную организацию? Вопросов много. Жаль, что право задавать вопросы есть сейчас только у этого майора.

— Объясните-ка мне, пожалуйста, — продолжил Игнатьев. — Зачем вы встречались с Никитиным?

— Я не знаю никакого Никитина, — сказал Гильза.

Майор пальцем постучал по снимку, где был запечатлен «спец».

— А-а… — протянул Гильза. — Я даже не знал, как его зовут. Просто подсел, кофе попить…

— Забавно, — кивнул Игнатьев. — Ему, видимо не очень понравилось, что вы уселись за его столик. Иначе, зачем наш сотрудник, проверенный годами, вполне нормальный и психически уравновешенный вдруг принялся в вас стрелять?

— Сам удивляюсь, — согласился Гильза. — Странный человек.

— Какие дела вас связывали с Никитиным?

— Ей-богу, впервые его видел!

— Ну, да, ну, да… — не стал спорить Игнатьев. — К этому вопросу мы еще вернемся. Скажите-ка лучше, когда вы начали карьеру профессионального убийцы?

— Да с чего вы взяли?! — с досадой проговорил Гильза. — То, что я оказался в доме Слизня, еще ни о чем не говорит!

— С пистолетом в руке, — снова кивнул Игнатьев. — С глушителем. Конечно, это ни о чем не говорит. Ну, ладно… Объясните тогда мне одну любопытную вещь…

Майор извлек из папки еще несколько фотографий, на этот раз — куда худшего качества. То, что было на них изображено, заставило Гильзу отпрянуть.

— Ведь вы служили в войсках специального назначения, верно? — прищурившись, проговорил Игнатьев. — И насколько нам удалось выяснить, ваше подразделение погибло при невыясненных обстоятельствах. Все, до единого бойца. Я лично беседовал с человеком, который вас хоронил.

— Меня?! — изумился Гильза.

— Или того, кого вы подсунули вместо себя, — холодно сказал майор. Равнодушие в его голосе сменилось презрением. — Кто-то за родину погибал, а кто-то оказался шакалом…

Гильза беспомощно заморгал. Ответить на этот неожиданный выпад ему было просто нечего. Все, что он помнил об этой истории — это то, как его волокли куда-то, где-то лечили…

А потом пришел Хорос. И после была только «Линия».

— В общем, советую хорошенько подумать, — с прежней беспристрастностью сказал майор. — У нас здесь, сами понимаете, не прокуратура, не милиция, и не суд. Процесс специфический, и результат нашего с вами общения может быть самый разный. А поговорить нам придется о многом…

Гильза не слушал. Он отрешенно смотрел в матовое, слепое стекло окна.

— …Например, о некой фирме под названием «Линия». Слышали о такой?

Гильза вздрогнул, уставился на майора.

— Вижу, что слышали, — удовлетворенно сказал тот. — Нас давно интересует, чем занимается эта организация. Вроде бы, и учредительные документы в порядке, и налоги платятся вовремя… Но вот вопрос: откуда прибыль?

Гильза молчал, не в силах произнести ни слова. Игнатьев подождал немного, продолжил:

— И кто такие регистраторы? Что они регистрируют? Или это просто ширма?

Гильза побледнел, ожидая, что сейчас скажет майор: что «Линия» — это не столько орган, занимающийся контролем за миграцией иномирян, столько Орден — могущественный и тайный Орден Хранителей Маятника…

— …ширма, за которой скрывается подпольная преступная организация. Возможно даже террористическая, — продолжил майор. — То, что лично вы, под прикрытием этой организации, совершаете заказные убийства — это практически доказано. Вопрос в другом: кто заказчик? Работаете ли вы в рамках более широкой сети с единым центром или же выполняете случайные заказы, приходящие с разных сторон?

Сделав недоуменное лицо, Гильза пожал плечами. Вышло довольно фальшиво.

При этом, как ни странно, он почувствовал некоторое облегчение. Несмотря на пугающую информированность, эти ребята копали не в ту сторону. Хотя и это, надо сказать, было крайне неприятно.

— Я просто не понимаю, о чем говорите, — дрожащим голосом сказал Гильза. — Придумали какую-то «Линию», регистраторов каких-то…

— Хотите совет? — прервал его майор. — Вы здорово влипли, гражданин Кошкин. Хорошенько подумайте, прежде, чем делать заявления и затевать с нами игры. Чем дольше вы будете тянуть с достоверными показаниями, тем сложнее будет становиться ваше положение…

Курьера вдруг бросило в жар: запоздало пришла простая, но столь очевидная мысль: ему незачем сидеть здесь и тратить драгоценное время на игры со следствием. Ведь он же умеет перемещаться — не хуже Слизня или того, настоящего киллера! Телепортироваться в пределах родного мира он, конечно, не умеет. Стало быть, остается Лагор. Это, конечно, большая потеря времени на адаптацию и возвращение, опасность застрять «там», так и не выполнив задание Чигура…

Но другого выхода просто нет.

— А знаете что? — взглянув в глаза майору, с некоторым вызовом произнес Гильза. — Хотите, я прямо сейчас покину ваше гостеприимное заведение? Даже не вставая со стула.

— Любопытно, любопытно, — немного устало сказал майор. — Не раз уже слышал подобное заявление. Правда, до сих пор это остается пустой болтовней.

— Что ж, — снисходительно улыбнулся Гильза. — Тогда — до свидания!

Он быстро представил себе Лагор, центральную площадь Анарана, высокие шпили и башню Властителя Мага. Оставалось лишь прошептать название этого мира — и откроется одному ему видимый Проход. Так, как и происходит всегда при перемещении в этот чужой, но такой прекрасный мир…

Ничего не вышло. Гильза повторил процедуру перемещения.

Бесполезно. Он по-прежнему сидел, прикованный наручниками к стулу, а майор Игнатьев разглядывал его — укоризненно и скучающе.

Одно из двух: или в этом здании, как и в Магистрате, стены опечатаны магическими знаками, что само по себе маловероятно, или же…

Сердце заныло с тревожной обреченностью, заколотилось с перебоями. Дыхание стало прерывистым и тяжелым: только теперь он ощутил себя в настоящей западне.

Он опоздал, и ничего не подозревающему человечеству вынесен тяжкий приговор.