Вадим Проскурин - Война индюка

— Извини, — сказал Чарли. — Зато Седрик развеселился.

Действительно, когда Чарли случайно двинул Полу по яйцам, на губах Седрика впервые за сегодняшний день появилась улыбка. Но теперь она снова исчезла.

— Выпей еще, Седрик, — сказал Чарли. — А то на тебя смотреть страшно.

— Страшно — не смотри, — буркнул Седрик.

— А это что за хрен нарисовался? — неожиданно спросил Пол. — Не припоминаю у нас бойца с таким хавальником. Сэр Джозеф кого-нибудь вербовал в последние дни?

— Вроде нет, — сказал Чарли.

— Это орчила бывший, — объяснил Седрик. — Его раньше Длинный Хрен звали или как-то похоже. А теперь Росс его человеком сделал.

— Прикольно, — сказал Чарли. — Был орчила поганый, а стал типа человек. А как это у Росса получается?

— Особая инъекция по древним рецептам, — объяснил Седрик. — Делают жабе укол, печати на морде рассасываются, а в другом месте новая татуировка вырастает.

— И все? — удивился Чарли.

— Все, — подтвердил Седрик. — Три татуировки в минус, одна в плюс. Типа человек.

— А мозги? — спросил Пол. — Мозги тоже человеческие делаются?

— Мозги остаются как были, — ответил Седрик. — Как был полукровка, так и остался. Но теперь как бы в законе.

— Вот говно, — резюмировал Пол.

— Так он, наверное, из боевого братства, — предположил Чарли. — Ну, помните, это такая банда орочья, ее олигархи типа сформировали чтобы типа народную кровь хлебалось удобнее. Говорят, они как бойцы вполне себе ничего.

— Говно они, а не бойцы, — возразил Седрик. — В боях никак не проявили себя. Шли с эскадроном как пассажиры, за штаны Росса держались, как дитя за мамкину юбку. Цыпу Россову охраняли.

— О, глядите! — воскликнул Чарли. — Жаба-то у нас курящая! Сидит такой, типа, с понтом, и смолит, типа, косяк, как человек, блядь. А нас как бы к бесам посылает.

— Непорядок, — согласился Пол, допил из кружки, занюхнул рукавом и отставил кружку в сторону. — Пойду, построю.

— Да не трогай ты это говно, — сказал Седрик и сплюнул. — Не воняет, и ладно.

— А мне покласть, воняет оно или нет, — заявил Пол. — Меня говном не удивишь. Пойду все же построю.

Подошел к скамейке, на которой сидел орчила, встал напротив, упер руки в бока и стал многозначительно покачиваться взад-вперед, глядя на орка нагло и вызывающе. Орк занервничал. Забычковал докуренный косяк о край скамейки и собрался было встать, но упоротый капитан преградил ему дорогу.

— Куда собрался, боец? — ласково спросил Пол.

— А это, сэр, не ваше почтенное дело, — невежливо отозвался низкорожденный.

— Поддержание внутреннего порядка и воинской дисциплины есть почетная и неотъемлемая обязанность каждого военнослужащего, — процитировал Пол общевоинский устав. — Тебя кто учил мебель портить, жаба?

— Я подчиняюсь только Джону Россу, — невпопад сообщил орк.

Пол рассмеялся.

— Так ты, стало быть, его личный раб? — спросил он. — Стыдно! Не себя позоришь, уродец, хозяина позоришь!

Раб резко побледнел, и Пол мысленно констатировал «трус». Храбрецы в гневе не бледнеют, а краснеют.

— Короче, так, — сказал Пол. — Для начала ты подберешь мусор, который тут насорил.

— Джону это не понравится, — сказал орчила.

— Мне бы тоже не понравилось такого раба иметь, — согласился Пол.

— А что, он его тоже имеет? — поинтересовался незаметно подошедший Чарли. — Не только наложницу? Типа универсал?

— Я не раб, — заявил орчила. — А Алиса — не наложница. Я свободный человек, и имя мое Невилл Росс. Я сейчас встану и уйду, и не дай боги…

Невилл Росс не смог закончить свою речь, потому что Пол перебил его следующими словами:

— Ути-пути, какие мы грозные!

И отвесил дерзкому рабу пощечину.

— Ах ты блядь! — взревел раб.

Попытался вскочить на ноги, но получил под дых и сел обратно.

— Где блядь? — спросил Пол. — Чарли, ты видишь блядь?

— Да вот же она! — воскликнул Чарли. — Сюда идет!

— Ух ты! — воскликнул Пол. — Экую гарную цыпу наш вождяра пользует! И чего я на нее раньше внимания не обращал…

— Раньше у нее харя была разбита, — пояснил Чарли.

— Да, точно! — вспомнил Пол. — Суровый хозяин Джон Росс… Эй, орчила, не спать! Суровый у тебя хозяин? Ты чего, сука, не отвечаешь?

— А куда это Седрик пошел? — заинтересовался Чарли.

Пол обернулся и увидел, что Седрик встал со скамейки и побрел куда-то в сторону общежития.

— Поссать, наверное, — предположил Пол. — Или поблевать. Нехорошо ему сегодня.

В этот момент поганый орчила, именующий себя Невиллом Россом, попытался прошмыгнуть мимо Пола и сбежать. Но не вышло. Чтобы Пол потерял бдительность, его надо упороть куда сильнее, чем сейчас.

— Сидеть, сука! — рявкнул Пол.

Схватил орка за ухо, дважды стукнул бестолковой башкой о дубовую спинку скамейки, отпустил ухо и пнул в бедро железным носком сапога. Хотел попасть в коленную чашечку, но промазал, потому что покачнулся. Впрочем, и так неплохо получилось.

Орк впал в дурную ярость, люто и бешено заголосил и ринулся на обидчиков, будто был не хилым и презираемым существом низшей расы, а могучим кабаном или, скажем, мифическим медведем. Офицеры расступились, тело бунтаря проскочило между ними, Пол двинул его ногой в брюхо, а Чарли кулаком по затылку. Тело охнуло и упало.

— Конец первого акта, — констатировал Чарли. — Сейчас второй начнется.

— Ты о чем? — не понял Пол. — Имеешь в виду, что мы его как бы поимели в переносном смысле?

Чарли рассмеялся и сказал:

— Деревенщина ты необразованная. Акт бывает не только половой. Когда в театре показывают представление, оно состоит из нескольких частей, и каждая такая часть называется актом.

— Сам ты деревенщина! — возмутился Пол. — Не акт, а действие! Мы с Арчером однажды поперлись укуренные в театр на «Утиное озеро»…

Полу пришлось сделать паузу, потому что Чарли громогласно захохотал.

— У меня где-то там… — Пол указал пальцем в дикие поля Оркланда, — в тумбочке то ли в шкафу программка с того представления валяется, там ясно написано: первое действие, второе действие…

— Какая на фиг программка? — спросил Чарли. — Программка — это такой маленький артефакт. Пол, ты упоролся.

— Сам ты упоролся! — возмутился Пол.

— Что тут происходит?! — возмутилась приблизившаяся наложница.

— Цыпа трахаться пришла, — объяснил ей Чарли.

— Чего? — изумилась глупая самка.

— Дура, — констатировал Пол. — Чарли, а не стремно?

— Да пошли они все! — воскликнул Чарли, взмахнул рукой и случайно двинул Полу по уху, но не больно. — Мы с тобой не твари дрожащие, а элитные офицеры. Где наши права и привилегии? Тот-то же! Сейчас вдую.

— Два пальца в рот себе вдуй! — завопила самка. — На ногах едва стоишь!

— Ну все, я разгневался, — сказал Чарли.