Алекс Орлов - Представитель

За прилавком стоял худой загорелый человек в клетчатой рубашке и с трехнедельной седой щетиной на впалых щеках.

– Добрый день, – сказал Густав и улыбнулся.

– Здравствуйте, мистер. Чего-нибудь хотите купить или зашли посмотреть на меня?

– Посмотреть на вас? – Птюч удивленно поднял брови.

– Ну да, как-то ко мне зашел один парень и очень обрадовался, когда увидел меня за этим прилавком. Он закричал: мистер Салливан, это вы? А я ему сказал: а в чем дело? А он мне и говорит, слышал, дескать, что вы умерли...

Салливан замолчал и, достав из кармана старую зубочистку, воткнул ее в рот.

– Ну а что же вы? – поинтересовался Густав, оглядывая полки магазина и прикидывая, что бы такое купить для оправдания визита.

– Я сказал ему – не дождешься, и наподдал пониже спины.

– Это правильно, – согласился Густав. – А нет ли у вас штопора?

– Штопор? Штопор у меня найдется. Только какой вам нужен – винный или для алезийских огурцов?

– А зачем для огурцов штопор?

– Внутри у них косточка находится – очень ядовитая. Поэтому, как только огурец срывают, из него этим штопором выкручивают косточку и выбрасывают... А огурец можно съесть.

– Здорово. Но мне нужен обычный штопор, а в алезийских огурцах я не разбираюсь.

Салливан довольно улыбнулся и полез под прилавок искать затребованный предмет. А Густав снова оглянулся и посмотрел на вышку через грязное стекло витрины.

– Что, интересуетесь военной службой? – неожиданно спросил продавец и положил на прилавок старый нож для прививки саженцев. – С вас двадцать кредитов.

– Да нет, просто подумал, что вам, наверное, надоело смотреть на эти вышки и стену.

– Конечно, надоело, тем более что солдаты сейчас пошли – лишь название одно.

– Это вы к чему? – спросил Густав, выкладывая на стол деньги и забирая ненужный ему предмет.

– Это я к тому, что службу несут не по правилам. Целую смену курят и морды выставляют – стреляй не хочу. Но это еще ерунда, вот если подняться в мою комнату, на второй этаж, то прямо из окна можно увидеть электрический щиток, который висит на стенке вышки. Одна пуля – и пожалуйста, замыкание. А замыкание – девяносто процентов, что ворота сами откроются.

– Да ну? – восторженно заулыбался Густав. – А откуда вы это все знаете?

Салливан выдержал королевскую паузу, а затем сказал:

– Двадцать лет прослужил в императорской армии. В отставку вышел сержантом, получаю пенсию.

– Тогда все ясно, – произнес Птюч, готовый пожать старику руку. – Ну ладно, всего вам хорошего...

– И вам того же, – покивал головой Салливан.

Густав вышел из магазина и уже без прежней неприязни посмотрел на высокую стену. Теперь он знал, где у нее слабое место.

Забравшись в машину, Птюч принялся наконец за пончики и, съев их все до одного, почувствовал себя почти счастливым.

Дел впереди было еще много. Предстояло рассортировать людей и выбрать из них лучших. Затем доставить их в город и рассадить по крышам. Еще следовало держать связь с генералом Фолсберри, который должен был позаботиться, чтобы ни один истребитель и ни одно десантное судно на орбитальных позициях не могли прийти на помощь местному гарнизону.

Ранний утренний час застал Майка в головном офисе Отто Либнера. Заспанный связист банка тоже был поднят из постели чуть свет, чтобы попасть в рабочие часы на Паккайдоне, планете, где находилась штаб-квартира «Клаус Хольц компани».

Либнер самолично проверил депешу, которую составил Майк, и трясущимися от волнения губами пролепетал, обращаясь к связисту:

– Все, Клузенбах, можешь отправлять. И пусть нам повезет на этой неделе.

– Все будет в порядке, сэр, – заверил банкира Майк. – Компания обязательно заплатит, ведь они переправили на Малибу уже половину оборудования. Не тащить же его обратно. К тому же вы здесь вообще ни при чем...

– Ах, молодой человек! Как это я ни при чем?! Как это Отто Либнер может быть ни при чем?

Банкир выскочил из-за стола и стал нервно расхаживать по офису, стараясь не смотреть на манипуляции связиста. Лист с текстом постепенно втягивался сканером, и каждая буква стремительно улетала в космос, чтобы вызвать бурю в правлении «Клаус Хольц компани». О, что это будет за буря! Ведь Майк потребовал пятьсот миллионов в течение семидесяти двух часов и пятьдесят процентов от будущих прибылей.

И что такое жизнь человека в сравнении с «Клаус Хольц компани»? Либнер уже пожалел, что согласился предоставить свою линию. Да что линию – счет Майка уже находился в Инновационном Банке Либнера, и тут, как ни доказывай, все равно окажешься крайним.

От немедленного отступления и прекращения передачи депеши Либнера удерживали только полагающиеся ему проценты банковской комиссии за обработку этой огромной суммы.

Сожрав весь текст целиком, сканер победоносно просигналил и отключился, экономя электричество.

Связист поскреб нечесаную голову и вопросительно уставился на хозяина.

– Посиди пока! – раздраженно сказал Либнер. – Не видишь, я еще не решил, что мы будем делать дальше!

Связист пожал плечами и, отвернувшись, зевнул во весь рот. Глядя на него, Майк тоже едва сдержал зевоту.

Внутри он чувствовал пустоту и странную бестолковость – результат бессонной ночи, проведенной с Мэнди.

Удивительно, но их отношения совершенно не походили на то, что у Майка бывало с Дилией.

Правда, вначале случился конфуз. Едва Майк набросился на Мэнди, точно ненормальный, она открьша глаза и в ужасе отпрянула:

– Но ведь ты не Дьюк!

– Ну и что?! – с удивлением и отчаянием спросил Майк. Оттого что Мэнди вспомнила о Лозмаре, он испытал незнакомое ему прежде мучительное чувство ревности. И особенно его ранило то, что ревновать приходилось к мертвецу.

– Твоего Дьюка больше нет. Я его убил! – признался Майк, не зная, какая на это последует реакция. Однако Мэнди только рассмеялась, удивительно звонким и приятным смехом.

– Ты убил Дьюка? Этого не может быть. Дьюк, он большой и сильный, а ты...

– И все-таки я убил его, – сквозь зубы процедил Майк, и тогда Мэнди ему поверила. По ее лицу, словно тень, пробежала быстрая судорога.

– Как же так? – сказала она. – Ты убил Дьюка, а ведь он был такой добрый... Он всегда покупал мне... лекарство.

– Я тоже буду покупать тебе лекарство!

– Правда? – удивилась Мэнди и посмотрела на Майка долгим взглядом, как будто увидела впервые.

– Значит, ты тоже добрый, – сказала она. – Потому что, если у меня не будет лекарства, я не сумею летать... А для меня это очень важно.

Мэнди сняла платье и трусики и начала рыться в своем чемоданчике.

– Сейчас, Майк, скоро я буду готова полететь с тобой, – сказал она, заготавливая себе раствор. Майк как зачарованный следил за ней, и временами ему казалось, что все это происходит с ним во сне. Он уже не мог сказать, с какого момента он провалился в этот сон, однако слова Мэнди звучали откуда-то издалека, и от них, как от брошенных в воду камней, расходились большие круги.