Андрей Стрелко - Завещание сталкера

– Выходит, ни у кого не было настоящей карты?

– Не было. Да и неоткуда ей было взяться, настоящей-то. Говорят же тебе, это – легенда.

– Но ведь старательша-то была, – возразил Александр. – И ведь людям приснился ни абы кто, а именно она! Реальный человек. А значит, должно быть этому какое-то объяснение.

– Должно быть, – согласился Крок. – Но его никто не нашел. После того как попытки найти «поле артефактов» под «Юпитером» провалились, участились случаи пропажи ученых из лагеря на Изумрудном. Мыслишь почему?

– Все подумали, что ученые скрыли настоящее место пропажи старательши, – сделал вывод Александр.

– Макс, а он не глуп, – усмехнулся Сильвер. – Точно. Пытались добыть информацию по-плохому. Особенно мародеры старались, говорят, больше пятнадцати человек украли. Но ничего нового не получили. Мы по своим каналам тоже узнавали – где-то там, под Рыжим лесом, Мэг пропала. В общем, мы порешили, что Призрак это.

– Что еще за Призрак?

– Ну, – уклончиво ответил Крок, – поживешь – увидишь. Бывает тут такое: людей уже давно нет, а души бродят. Прицепится кто-нибудь, так потом не сбежишь.

– Шутите? – не поверил Александр.

– Да какие тут шутки! Поживешь в Зоне, поймешь. Здесь столько всего необычного, что со временем начинаешь и в сказки верить. Я у умников по этому поводу спрашивал, они говорят, что это, скорее всего, фантом – артефакт такой, если хотите, или аномалия. Этот сон, кстати, регулярно повторяется – и всегда на второй день после выброса. Если в определенное время спать ляжешь, то и ты увидишь.

– Так что имя ты себе другое подбери, а то всерьез никто воспринимать не будет – ни старатели, ни, что для тебя гораздо важнее, торговцы. Вон, видишь, парень в углу сидит? – Макс указал на самый дальний столик. – Тоже бывший Алекс, когда пришел, говорил, что он и есть тот самый. Полгода потом всем доказывал, что чего-то стоит, пока химеру не завалил. Тут уж и уважение пришло.

– И как это сделать?

– Имя-то сменить? Ну, если не возражаешь, мы тебе сами подберем, для начала. А потом Зона подскажет, как тебя называть.

Александр неуверенно пожал плечами.

– Значит, так. – Захмелевший Макс ударил жестянкой по столу. – Патроном если будет кто-то называть, сразу бей в пачку, ты это умеешь. Патроном хорошего человека не зовут. Штыком или Макарычем – еще куда ни шло, но только не Патроном. А вообще, ты здорово шею щенку своротил, по-матерому. Давай мы тебя Волкодавом назовем или Волком.

– Не, Волк уже на свалке около барьера есть, – возразил Крок, – а Волкодав тоже был, но два месяца назад загнулся, да так паршиво, что лучше и не вспоминать. Давайте что-нибудь другое придумаем.

Александр быстро пораскинул мозгами, как бы самому подобрать себе имя.

– Вообще-то, у моей матери фамилия была Волчек, меня во дворе Серым звали, ну, типа Волк, – признался он. – Может, Серым буду?

– О! – удовлетворенно хлопнул его по плечу Сильвер, а Макс добавил:

– Ну, вот и славно, есть повод выпить. Крок, крикни, чтоб водочки принесли.

Многоголосый писк прокатился по залу: с небольшими перерывами подали сигнал все наладонники, настроенные на старательскую сеть. Серый ПКДА пока не обзавелся, Серж предлагал купить у него простенький наладонник, но тогда Серый остался бы, что называется, «на бобах», поэтому с покупкой детектора он решил повременить, хотя иметь его ой как хотелось.

– Опять Сенецкий погиб, – проворчал кто-то за соседним столиком. – Четвертый раз за три часа. Я что-то такого и не припомню.

– Да нет, было уже такое, – ответил мужик в рваном костюме, прислонившийся к одной из колонн. – Лет шесть назад, помню, за час три сообщения пришло. А после этого такой выброс был: о-го-го!

– Да не шерсти ты, Леший, – откликнулись с другого конца зала. – Шесть лет назад еще и сеть-то нормально не работала, сообщения по десять часов шли.

– Да я тебе говорю, было уже такое! – Леший даже пиво пролил от возмущения. – Я как раз только в Зону пришел. А на следующий день выброс – и Зона шагнула почти на километр. А перед этим несколько раз Сенецкий погиб.

– Большого выброса не обещали, – подал голос молодой старатель, Серый давно его приметил: наверное, и двадцати нет, а держится со всеми как с равными.

– Внеочередного месяц назад тоже не обещали, верно? – это уже Крок вставил словечко, после чего пьяным глазом подмигнул Серому.

– Это точно, – подхватило несколько голосов.

– Слышь, Леший, а ты же вроде с военных складов вернулся? – Серый не разобрал, кто кричал, спрашивали из-за столика, скрытого колонной.

– Ага.

– Там, говорят, военные совсем жить не дают?

– Да на самих складах еще ничего, а вот сектантов за Копачами долбают, будто заноза у них в жопе без этого зудит. Много их там.

– Да, у «братьев» в последнее время совсем крышу снесло. Только и делают, что с военными воюют, – тихонько сказал Сильвер, а Крок ответил:

– Фанатикам все равно с кем воевать, они ж за «правое дело».

Леший между тем продолжал:

– Да и нечего там, на складах, сейчас делать – умники туда зачастили, а где умники, там и военных много, и взять, как правило, нечего.

– О! – выкрикнули из центра зала. – Байкер передает, что большого выброса не будет.

– А он откуда знает?

– Сейчас спрошу. – Через двадцать секунд ожидания голос добавил: – Говорит, умники сказали. Они даже обычную защиту не ставят.

– Ну вот, а ты, Леший, говоришь, что сильный выброс будет.

– Я не говорил, что сильный выброс будет, – парировал тот. – Я говорил, что когда в прошлый раз Сенецкий несколько раз подряд умер, был сильный выброс.

Как открылась сзади дверь, Серый не услышал, зато увидел, что все взгляды устремились в одном направлении. На пороге стоял невысокий худой человек в длинном плаще с капюшоном, накинутым на голову. В руках он держал посох из неизвестного материала – то ли необычного пластика, то ли обработанного специальным образом дерева. За спиной его висел небольшой рюкзачок, оружия не было.

К гостю поспешил бармен, которого все почему-то звали Немым, хотя Серый видел, что он вполне сносно разговаривает. В воцарившейся тишине бармен принял у мужчины посох и рюкзак, а мужчина наконец сбросил с лица капюшон. На вид ему было около пятидесяти лет, худое узкое лицо с длинным носом, широким лбом и выступающими скулами. Длинные седые волосы, зачесанные назад, открывали залысины на висках, а сеть неглубоких морщин придавала лицу усталый вид. Пригладив небольшую бородку, человек оглядел зал. Не меньше тридцати пар глаз смотрели на него.

Несколько старателей, видимо те, кто уже имел честь встречаться с этим человеком ранее, кланялись ему, когда взгляд его устремлялся на них. Остальные тоже делали приветственные жесты. Макс оказался одним из тех, кому мужчина кивнул, затем его взгляд остановился на Сером, всего на секунду.