Андрей Стрелко - Западня

– Как это пострелять? Он же внутри?

– Оболочка, смотрите, как жесткая резина, туго, но прогибается. – Птица оперся на холм на уровне средней линии, оболочка под его рукой утонула на пару сантиметров. – Это нормально, пузырь, как воздушный шарик, может прогибаться, растягиваться, но внутренний воздух с наружным никогда не соприкасается. А ДП делает энергетическую мембрану мягче и податливей, оболочка будет прогибаться гораздо больше.

Мы, когда темпоральные контуры под Проклятым лесом исследовали, пытались при помощи ДП, выскочить из контура, не срывая образующего кристалла. Пробивали силовую мембрану и пытались выбежать из контура через пролом. Так вот, эта оболочка становилась мягкая-мягкая, можно было из контура метров на пять выбежать. Сначала было легко бежать, потом ее сопротивление увеличивалось, и в конце концов приходилось останавливаться. Потом, по мере сворачивания действия ДП, упругость оболочки повышалась и нас затягивало обратно в контур, как сетью. Если бы у нас был ДП, мы бы могли продавить оболочку, нащупать внутри пулемет, может быть, даже курок отыскать и выстрелить, только пули наружу не вылетят.

– Тогда они должны в месте попадания растянуть пузырь метров на двести, – сделал вывод Санитар.

– Не сомневайся, так и будет – проверено. И если кто-то в этот момент на пути окажется, то пробьет его, как обычной пулей, а потом она еще и назад вернется.

– Все это, конечно, интересно, но нам это, я так понимаю, ничего не дает, – еще раз повторил Крюк.

– Ничего! Я же говорю, это просто пузырь, с нами он никак не контачит. Моя радость связана исключительно с научным интересом. Мы уже год пытаемся убедить научное сообщество в том, что пузыри Данилевского неизбежны, а они нам говорят, что мы ничего в науке не понимаем.

Крюк сильно хотел зарядить Птице в глаз, но сдержался. Что с него, с убогого, взять? Каждый в Зоне сходит с ума по-своему. Он собирает артефакты-уникумы, которыми почти никогда не пользуется, но и не продает их, хотя умники за каждый выложат и миллионы, и душу. А Птица радуется, что в природе есть какие-то пузыри, видите ли, его самолюбие тешит, что они оказались умнее всех. Что ж, пусть.

– То есть вы теперь крутые, а все остальные полные лузеры, – подытожил Крюк, получил кивок от Птицы и переключился на другую тему: – Как думаете, умники, услышав выстрелы, притормозят?

– Наверняка, – ответил Серый. – Главное, чтобы они оставались на месте. Что ты там нашел?

Крюк меж тем вытащил из кармана зомби толстую черную коробку, похожую на телефонную трубку конца прошлого века.

– Это самые первые и примитивные портативные детекторы, – прокомментировал он, – созданы на базе многофункциональной рации МНК-66. В Зоне не прижились, потому что улавливали только «электросети» и «мясорубки», да и те не всегда. Короче, бесполезная штука. Зато на «вечной батарейке».

Крюк вывернул заднюю стенку прибора, там, в гнезде для аккумуляторов, покоился небольшой серый артефакт с маслянистыми вкраплениями, прикрученный к контактам обычной изолентой, – «вечная батарейка».

– Странный какой-то артефакт, – заметил Макс. – Я таких мелких не видел.

– Тогда они такими и были. Первые «батарейки» все были маленькие, – ответил Крюк.

– Откуда ты знаешь, ты же позже пришел? – Макс, который с интересом разглядывал «древний хабар», потрогал антиквариат пальцем.

– Книжки умные читать надо, – пошутил Крюк, возвращая артефакт на прежнее место. – Сейчас попробуем прощупать почву. По сторонам кто-нибудь смотрит?

– Все в порядке, – отозвался Серый, его меньше других интересовала находка. Но вокруг действительно не было никаких признаков опасности. Санитар и Макс вернулись к охране прилегающей территории – на всякий случай.

Крюк снова повернул рацию, пощелкал тумблерами, пробежался по настройкам. Работает. На то, что у спасаемых умников окажется такая же, он не сильно рассчитывал, но чем черт не шутит, вдруг, войдя в контур, они тоже нашли что-то подобное.

– Вокруг слишком много электричества, – сказал Птица, поняв, чего добивается Крюк. – Даже если они подают сигнал, помехи его гасят.

– Заткнись! – оборвал его Крюк. – Слабый волновой сигнал.

– Где? – Умник вытянулся за спиной Крюка, остальные хоть и навострили уши, остались на местах, почти не шевелясь.

– Оттуда. – Крюк повернулся к вышке, всполохи-помехи на экране сменились более четкой картинкой. В этих графиках Крюк ничего не понимал, но было ясно, что сигнал идет из-под того самого пузыря, которому так обрадовался умник. – Подожди-ка, давай выведем на звук.

Рация или древняя ПКДА запищала шершаво, глухо, но вполне различимо. А главное – прерывисто. Даже ничего не понимающий в этом Птица узнал «морзянку».

Несколько секунд Крюк слушал, лицо его, поначалу отражавшее интерес, вскоре приняло удивленное донельзя выражение.

– Что там? – не выдержал Птица.

– Тихо! – резко бросил Крюк и еще с полминуты вслушивался в сигнал. Потом спросил: – «Морзянку» кто-нибудь знает?

Народ промолчал. Убедившись, что никто, кроме него, не понимает, о чем идет речь в послании, Крюк процитировал с расстановкой и паузами в тех местах, где они были:

«Крюк… контроллер… на третьем этаже… четвертое окно справа… под снайпером… кровососы раздел… один прыгнет… с трубы под крышей… собак добить… под помостом „студень“… – Он сделал паузу в несколько секунд, хотя сигнал поступал, потом продолжил: – Остальное правильно… да…»

– Это все. Сообщение мотает по кругу, – подытожил Крюк.

– Что за херня? – Макс обеспокоенно заозирался – как ветеран Зоны, подобные штучки он привык списывать на контроллеров и подобных им мутантов.

– Не мог же нам мертвец привет передать, – согласился Серый. – Странно все это.

– Ничего странного! – Умник едва не подпрыгнул от восторга. – Вы что, ничего не понимаете? Это же мы сами себе послание оставили! Мы уже не в первый раз по контуру идем.

– Поясни.

– Это – пузырь. В нем время течет согласно нашему времени, которое там, снаружи. То, что находится в пузыре, не обновляется при каждом выбросе, как содержимое «темпорального контура». Это значит, что мы прошли часть пути, но что-то нас не устроило, поэтому мы не сорвали кристалл, а сделали еще один ДП, – Птица немного подумал, прикидывая варианты, – потом вернулись сюда и оставили сами себе сообщение.

– А что нас не устроило? – спросил Дан.

– Ну, не знаю, может быть, многие погибли… – Птица заметил, как вытянулись лица спутников. Тяжкое это дело: понимать, что ты уже умер. – Но теперь-то мы живы!

Радости Птицы никто не разделял. Большинство нервно заерзали, шаря руками по своим телам, проверяя, все ли на месте. Убедившись, что главные органы никуда не пропали, старатели постепенно отогнали тревожные мысли.