Иван Блюм - ОКО

Это не только для нашей страны. Для стран типа Китая, Северной Кореи и еще некоторых, для которых авторитаризм является идеологией повседневной жизни. В других странах все это является достоянием гласности, особенно когда проходят выборы лидеров регионального или национального масштаба. Конечно, и у них не все гладко с гласностью и открытостью, но избиратель может резко поменять свое мнение о том или ином кандидате, если о нем будут опубликованы те данные, которые характеризуют его не вполне положительно.

И снова к тому, что у нас все наоборот. Или, даже не наоборот, а так, как во Всемирной истории. Народу дали право выбрать между Мессией и разбойником. И кого выбрал народ? Народ выбрал разбойника. Чисто по-русски. Хотя это сделал народ Иудеи, древние евреи. А о чем поет русский народ? О Кудеяре и Стеньке Разине. Мэр одного огромного города с женой своей сделали семейный подряд. Мэр дает заказ на бюджетные деньги, а жена исполняет этот заказ. И городу хорошо, и семье мэра неплохо. В нормальной стране такого мэра изгнали бы в течение недели и выбрали нового, а наш сидит в своем кресле двадцать лет и самодовольно говорит: попробуйте, выгоните. Снова народ избрал разбойника. Как будто какое-то проклятие довлеет над русским народом.

А сейчас найдите главное отличие между евреями и русскими? Правильно. Обрезание и больше ничего, потому что наши евреи они такие же, как и все русские. Так же пьют водку, едят сало и очертя голову бросаются за компанию то в большую политику, то в большую войну. Мы кровью повязаны друг с другом и со всеми этносами России.

А знаете ли вы, какое самое большое желание у наших народов России. Комсомольское желание принимаем сразу — жила бы страна родная и нету других забот. А еще? Мелочь не предлагать. Вот и вы в затруднении. А как вам такое желание — узнать, что будет лет так через тысячу после вас?

По-моему, мы с вами угадали точно. Наш народ беспокоит, что будет в результате всемирного потепления. Что будет, если… и если каждому предоставить возможность заглянуть в ближайшие тридцать лет, то заглянут почти все и будут разочарованы, потому что внутренне они считали, что будет все не так. И вода там не слаще, и женщины не красивее, и сало у них тоньше и водка какая-то невкусная.

И я сын своего отечества, да еще и русский. Как же мне не заглянуть в ящик Пандоры, не узнать, что там, а вдруг меня обманули и за забором, на котором написано слово из трех букв, находится совершенно не то, о чем гласит вывеска на калитке?

Как говорят, торопливость нужно только при одном деле, а вот моя торопливость сыграла со мной злую шутку, прямо сейчас все нутро мое сжимается от воспоминания того, что произошло со мной в то время. Но давайте будем излагать все по порядку.

В тот вечер у меня было какое-то приподнятое настроение как в ожидании похода в театр. Хотелось встать, подойти к зеркалу, поправить галстук и посмотреть на часы, выйти из дома так, чтобы без спешки добраться до освещенного театрального подъезда.

В театр я не собирался. Был я одет в свои серые спортивные штаны, серую футболку и серую толстовку. Вернее, это не толстовка в прямом понимании этого слова, а большеразмерная теплая рубашка серого цвета с карманами, причем над левым карманом была застежка в виде молнии, закрывающая как бы потайной карман. Я туда обычно кладу банковскую карточку, когда иду в магазин.

В предвкушении какого-то открытия я сел к компьютеру и открыл конфигурационный файл вэб-камеры. Ввел в файл координаты своего местонахождения и время — три часа пополудни августа 2013 года. Зачем забираться куда-то в дебри, если мы не знаем, что будет завтра или даже сегодня через час-полтора. Сохранил файл, подключил вэб-камеру и ушел на кухню пить чай. Камера всегда справлялась без моего вмешательства, справится и сейчас.

Попив чай и приведя себя в порядок, я пошел на занятия в университет.

Человек я по натуре старомодный и живу по принципу — по одежке и протягивай ножки. Поэтому у меня нет автомашины, и езжу я на общественном транспорте, то на автобусе, то на маршрутном такси.

Время после восьми часов утра все еще считается часом пик, потому что в этот период в транспорте наплыв студентов и школьников.

Женщина, втиснувшаяся за мной в переполненный автобус, попыталась пробиться вперед меня, но бросила эту безуспешную попытку и осталась стоять рядом. При очередном торможении перед неровностью дороги сила инерции и масса стоящих пассажиров впечатала женщину в меня. Я не буду описывать все чувства, которые возникают в такой ситуации, считаю, что у каждого достаточно фантазии, чтобы все это представить, но при выравнивании массы пассажиров женщина даже не сделала попытки как-то отстраниться от меня. Даже, как мне показалось, она еще сильнее вклеилась в меня. Так мы и стояли, пока она мне не шепнула:

— Пошли.

— Куда? — спросил я.

— Потом узнаешь, — сказала женщина и стала пробиваться к выходу, держа меня за руку.

Мы вышли, не доезжая одной остановки до университета, и зашли в большой дом. Квартира на пятом этаже, вход налево.

Помните рекламу, когда пресыщенная богатством женщина идет в душ, разбрасывая по многочисленным комнатам свои аксессуары. Так и мы, ни слова не говоря, но жадно целуя друг друга, двигались в направлении спальни, срывая одежду.

Что затем творилось в спальне, можно охарактеризовать двумя словами: умереть и не встать. Люди архаичные мечтают — увидеть Париж и умереть. Увидел? Помирайте на здоровье.

Мне кажется, что мы за час умирали раза три или четыре. Вот это кайф. За час познакомиться и сблизиться с человеком настолько, насколько не сближаются люди за десятки лет совместной жизни. Это просто невероятно.

Счастливые и усталые мы пили кофе на просторной кухне и ничего не говорили друг другу. Вместо нас разговаривали глаза. А вот они, я вам скажу, говоруны еще те.

— Вот тебе ключ, — сказала женщина, — я живу одна, после четырех буду дома. И зовут меня Катерина, а как зовут тебя?

Мы познакомились, и я ушел на занятия. Немного опоздал, но что такое опоздание по сравнению с тем, что я нашел. Вернее, с тем, кто меня нашел и привел за руку к себе. Как теленка. Или как быка? Но ведь и теленка, и быка сладкой едой заманивают на бойню. Как это у одного поэта?

Будь что будет — готов ко всему,

Пусть заманят меня на кошму,

Чтоб горячей любовью убить,

Расплетя до конца жизни нить.

— Ничего случайного не бывает, — думал я, устроив диктант своим студентам, автоматически диктуя им знаменитое стихотворение китайского поэта Ли Бо, а, если говорить правильно — Ли Бая:

Chuang qian kan yue guang,

Yi shi di shang shuang,

Ju tou kan yue liang,

Di tou si gu xiang.