Иван Блюм - ОКО

Я встал из-за стола и прислушался. Землетрясений в нашем регионе не было примерно десять миллионов лет. Не сейсмический наш район, а вся вибрация шла со стороны кладовой комнаты.

Какой-то внутренний голос говорил мне, что это возвращается бывший житель этой квартиры по имени Григорий. А вот Григорий ли? Может быть, кто-то другой?

Я метнулся к двери кладовой комнаты и встал у стены со стороны дверных петель. То есть, человек, открывающий двери, меня сразу не увидит. Поглядев в сторону письменного стола, я увидел работающий компьютер и посетовал на себя за то, что не выключил его. Но, с другой стороны, в этом не ничего страшного. Григорию в прошлый раз был нужен компьютер. Он им воспользовался, включив его, благо я не ставил никаких паролей на систему. А сейчас и включать ничего не надо, все уже включено.

Внезапно вибрация прекратилась и наступила полная тишина. Затем медленно стала открываться дверь кладовой комнаты. Стояла тишина, но мое сердце билось так громко, что его должны слышать все, кто находится поблизости.

Наконец, дверь открылась, и в комнату вошел мужчина примерно моих лет с небольшой бородкой. Не закрывая дверь, он направился к письменному столу с компьютером. Все-таки, хорошо я сделал, поставив английский замок на дверь кладовой. Захлопнув дверь, я произнес голосом театрального трагика:

— Здравствуйте, Григорий, вот вы и попались.

Вообще-то, любого человека в такой ситуации и с такой развязкой должна хватить кондрашка, то есть, инфаркт по-медицински.

Григорий стал падать. Я еле успел подхватить его под руки и подтащить к диванчику. В аптечке я видел валидол, корвалол, изокет и нитроглицерин. Все это сердечные препараты. Сейчас стали говорить, что барбитураты, находящиеся в составе валидола и корвалола убивают людей. Столько лет спасали, а сейчас стали убивать. Все это происки конкурирущих фармацевтических компаний. Сколько раз я видел, когда при резком повышении артериального давления и исключительно плохом самочувствии от этого, человеку давали столовую ложку корвалола в пятидесяти граммах горячей воды. Больной через несколько минут начинал успокаиваться, артериальное давление снижалось, и человека частенько засыпал, приходя в норму. Изокет это практически жидкий нитроглицерин в виде аэрозоля. Два "пшика" под язык и человек с сердечным приступом может дожить до приезда скорой помощи.

Я схватил изокет и бросился в комнату, но мнимый больной стоял у двери в кладовую комнату и лихорадочно старался открыть замок.

— Сейчас бы тебе по балде чем-нибудь тяжелым, а не изокет под язык, — сказал я, и Григорий перестал ломать замок. — Присаживайтесь на диван и поговорим спокойно. Я постараюсь не причинять вам зла.

— Что вам нужно? — хмуро спросил он. — Вы меня сдадите местному руководству и получите за это орден за заслуги? Ошибаетесь. Вы увеличите количество узников здесь, хотя, может быть, даже уменьшите их количество, потому что после того, как станет известно о моем изобретении, необходимость в ваших мелких услугах просто отпадет.

— Как это отпадет? — парировал я вопросом, на который сам же ответил. — Человек со способностями не пропадет никогда.

— Предание свежо, — ухмыльнулся мой гость и прежний хозяин квартиры. — Мы трудимся в тайной шарашке, принадлежащей неизвестно кому. Для каких целей будут использованы наши способности и изобретения? Во благо или во вред нашему народу? В любом случае — во вред. Сначала это все будет использовано в военных целях, а народу кинут крохи со стола.

— Чего это вы так плохо относитесь к нашей родине, — спросил я, — вы думаете, что заграница не делает то же самое?

— Конечно, делает, — легко согласился Григорий, — но эта заграница обеспечила своим народам высокий уровень жизни, гарантированные свободы и изо всех изобретений они извлекают коммерческую выгоду на благо общества. А у нас что? Финансирование науки мизерное. Ученые бегут за границу. Все, кто более или менее способен к созиданию, реализуют себя именно там. Вся элита уже обосновалась за границей. Дети их там. Банковские счета там. Бизнес там. Ресурсы вот только здесь. И много этих ресурсов. Неисчерпаемые ресурсы и они здесь только потому, что ресурсы еще не закончились. Ты не думаешь, что тебя здесь просто грабят, продают все полученные тобой сведения за границу, а платят копейки? Тебе хоть рубль дали в этом заведении?

Вообще-то он был прав. Тему будущего со мной не обсуждали и о зарплате речь не шла. Живи на всем готовом и не задавай вопросов. А вопросов действительно много. Как на острове Бек-Кап. Был такой старенький чешский фильм "Тайна острова Бек-Кап". Там тайная организация похищала талантливых ученых и давала им возможность реализовать свои изобретения, которые использовались в создании самого мощного оружии для завоевания мирового господства. Возможно, что и мы так же. Вот возьмут и дадут задание проникнуть в какое-то время для ликвидации какого-нибудь человека, чтобы изменить историю.

— А вы сами, уважаемый, за какими такими коврижками отправились в 1903 год? — спросил я. — Разве вы сами не являетесь тем орудием, которое готовят на этом острове?

— Я не орудие, а оружие, — сказал мой гость, — не путайте эти понятия. Причем я — мыслящее оружие, а это, согласитесь со мной, две большие разницы.

— От терминологии суть дела не меняется, — сказал я, — просто вы решили поменяться местами со своими бывшими хозяевами и взять игру на себя. У орудия хоть ответственности меньше. Я, мол, только чужие приказы выполнял. Хотя, в нашей стране законы это проформа и как средство держать в узде людей без связей. Захотят, они вас сделают организатором преступной группировки в количестве одного человека и посадят на пожизненно. Вот уж настоящие преступники обхохочутся над правдоискателями и правдолюбами в России. Басманное правосудие и Данилкин суд стали уже международными терминами, обозначающими беззаконие и высшую степень коррупции в государстве.

— Вот поэтому я и отправился в 1903 год, чтобы у нас не было 1917 года, не было Второй мировой войны и страна наша развивалась, а не погибала под гнетом организованной преступности. Чтобы она вся не превратилась в одну большую станицу Кущевскую, а страной правил народ через выбранного им президента, а не через тандем, — выпалил Григорий, — да разве вы это поймете, рабы?

— Мы не рабы, — начал я декламировать всем известную скороговорку и остановился, понимая, что он прав. Несвободные люди, ходящие под дамокловым мечом круговой поруки и связанные "омертой" единственной и всеобъемлющей политической партии криминала и разбойников от политики. Мы вынуждены принимать условия игры, иначе и члены их семей могут пострадать физически и морально. — Да, мы не рабы, это вы раб своей идеи. Почему же у вас не получается то, что вы задумали?