Евгений Бабарыкин - Палач

Но сколько он сидел, не так уж важно. Главное, что вышел он за месяц до Первой Кары.

За свою жизнь Филин освоил только одну профессию – организатора разбойных нападений. Выйдя из тюрьмы, он занялся привычным делом – начал сколачивать очередную банду. Дело, как я слышал, было на мази, когда жизнь разом перевернулась – и для бандитов, и для судей.

В первые месяцы после Первой Кары люди были готовы отдать все, что у них есть, чтобы получить сведения о родных и близких в других городах. Если бы деньги, золото и драгоценности продолжали и дальше иметь ценность, Филин стал бы очень богатым человеком. Бандюки всех мастей быстро сориентировались и смогли организовать подобие сети с гонцами-почтальонами. В пределах своего региона эта система прекрасно работала, да и дальше, чуть ли не до Москвы и Владивостока, можно было послать весточку. Жаль только, как правило, ее некому было получать.

Но в то время царил такой бардак, что очень скоро стало ясно: если государство и восстановит свои полномочия, то произойдет это очень и очень не скоро. Филин чуть ли не одним из первых сообразил, что главной ценностью станет оружие и продовольствие. С оружием он дал маху – нафиг никому оно не нужно, коль никто не высовывает нос дальше порога своей квартиры, а вот запасы еды, которая не портится, действительно стали ценнейшим товаром.

Когда опомнились государственные чинуши, еще оставшиеся в городе и пытавшиеся хоть как-то организовать народ, в руках Филина оказались почти все запасы круп, зерна и консервов, которые можно было достать в нашем районе. Власти даже пытались силой реквизировать добытое, но не тут-то было: почти все члены шайки Филина остались в живых после Кары, да еще больше желающих было примкнуть к нему – после катастроф мгновенно всплывает вся пена.

Так и получилось, что через полгода после Первой Кары единственным хозяином города стал Филин со своими приспешниками. Примерно в этот же период, может, чуть раньше, на короткое время заработала правительственная радиостанция, и Филин на недолгое время притих. Но альтернативы ему не было, а потом и вовсе наступило смутное время, когда в стране хозяйничали только демопсы. Тут деятельность Филина сыграла решающую роль – именно он согнал всех выживших в городе в несколько домов возле центральной площади и забаррикадировал проходы между зданиями. Именно его люди в тот период взяли на себя все риски по доставке продуктов и воды жителям города.

Помимо прочих достоинств, следует отметить недюжинный природный ум и сметку Филина. Он не только догадался сконцентрировать у себя в руках материальные ценности, но еще и обеспечил своей деятельности всенародную поддержку и одобрение. Не долго думая, он провел выборы мэра города. Настоящие, с тайным голосованием и подсчетом бюллетеней. Он даже заручился их легитимностью в глазах законных до недавнего времени властей – председателем избирательной комиссии назначил того самого главу администрации.

Теперь, если возникали какие-то сомнения по поводу того, почему жизнью города заправляет бывший уголовник, Филин тыкал недовольным в лицо протоколом избирательной комиссии. Впрочем, после того как многие поняли, что между недовольством политикой Филина и результатами жеребьевки прослеживается очевидная связь, желающих спорить становилось все меньше и меньше. За последние пять лет, после того как стало понятно, что уже никогда никакого правительства не будет, а горожане окончательно засунули языки в жопы, Филин и вовсе оборзел. Делал что хотел – и все бы ничего, особой разницы в сравнении с бывшими начальниками не было, да вот беда: его приспешники хотели получать от жизни все то же, что и сам Филин, а для оставшихся в живых горожан полсотни уголовников явно многовато.

Филин, недолго думая, начал подтягивать к себе того самого бывшего главу администрации – Вячеслава Ивашкина или попросту отца Славу.

«Отцом» он стал после Второй Кары. Все же дураков в начальники редко назначали, надо отдать должное тем людям, кто за это дело отвечал. А если и назначали, то не полных… В том смысле, что в определенном направлении у них мозги работали будь здоров. Ивашкин, после того как лично подписал протокол избирательной комиссии и передал все властные полномочия Филину, начал думать, чем же занять себя и при этом заработать на лишний кусок хлеба.

Между Карами, примерно в то же время, когда начала недолгое вещание правительственная радиостанция, появилась еще одна – частная, на волнах которой обсуждали вопрос, в то время интересовавший людей больше всего: что же случилось на самом деле.

Основными спорщиками стали ученые и священники. Первые утверждали, что Земля попала в необычный поток метеоритов, который не смогли просчитать и вовремя предупредить население. Но веры им уже не было – ученые лукавили. Перед Первой Карой велись дискуссии по поводу приближающейся опасности, но все были уверены, что Земле ничего не грозит.

Почему поток метеоритов повернул в нашу сторону, ученые так и не смогли объяснить. Излучение, которое якобы исказило показания приборов, никого не убедило. Зато представители церкви дали простой и понятный ответ. Тогда же все произошедшее и стали называть Карой. Примерно в это время появились демонические псы, и всякие сомнения насчет причин каменно-ледяного дождя отпали сами собой. Такие существа могли быть только порождением ада и слугами сатаны.

А когда ровно через год прошел еще один дождь-катастрофа, сомнений уже не осталось. Тогда же начали считать Кары – их стали называть Первой и Второй. А потом в Москве что-то случилось и радиостанции перестали вести передачи. Еще через месяц в городе впервые появился крылатый демон, которого не могли остановить барьеры, установленные Филином.

Мне рассказали, как он появился в первый раз: упал камнем с неба среди белого дня прямо на площадь. Сто пятьдесят два человека не успели добежать до дверей и остались на площади кровавыми ошметками – их потом похоронили в общей могиле, просто собрав остатки в большие пластиковые мешки.

Демон поселился рядом с городом, на заводе.

Очень быстро заметили, что если в четверг в той стороне пропадал человек, то целую неделю демон не трогал жителей. Так появилась жеребьевка. Ответственным стал Слава Ивашкин, благо опыт выборов у него уже был. Параллельно он стал священником. Взял да и провозгласил себя главой церкви в Уральске. Чем бы дитя ни тешилось, как говорится, но примерно пять лет назад Филин понял, что помимо грубой силы нужно подвести еще и идеологию – плоха та власть, которая надеется только на людей с оружием. Как только Филин понял все преимущества, которые он мог извлечь из веры людей, отец Слава получил двадцать тысяч прихожан – по распоряжению Филина посещение воскресной мессы стало обязательным для всех.