Александр Голодный - Будущего нет

– Ты!

Бомж вздрогнул, испуганно посмотрел на охранника. Здоровяк рядом с оператором утвердительно кивнул головой.

– Сделай еще раз так же.

Серый не понял:

– Что сделать, господин распорядитель?

Жалкий подобострастный тон помог. Охранник спокойно уточнил:

– Морду задери кверху и улыбайся. Как только что.

Серый немедленно исполнил требуемое.

– Нет, стой.

Бомж испуганно сжался.

Здоровяк внимательно выслушал оператора, скомандовал:

– Вы, двое, ушли в сторону. Ты. Встал на колени, задрал морду под струи и улыбайся. Вот, так. И глаза закрой, типа, тащишься.

Наконец оператор выдал короткое:

– О'кей.

– Все, вставай, домывайся. И чисто чтоб отмылся, господа американцы у тебя интервью будут брать.

Петя возник откуда-то сбоку:

– Я его отмою, господин распорядитель.

– Ты? Ты ему кто?

– Начальник типа.

– Ну, мой.

Петя с Рыжим действительно помогли Серому отмыться до невероятной степени чистоты. Одновременно атаман проводил инструктаж:

– Денег можешь не просить – хрен дадут. Проси консервы и хлеб. Вежливо, жалостливым голосом. Повторяй: господин распорядитель. И одежду проси потеплее. Запомнил?

– Да, смотрящий.

– Смотри у меня… Не вздумай заикнуться о водке.

После помывки ему выдали ношеное, но чистое нательное белье – трусы и черную трикотажную футболку с длинными рукавами, застиранные, выгоревшие джинсовые штаны вроде полукомбинезона на лямках, пару носок и больничного вида, заношенные тапочки.

Потом был обед. Они сидели на лавках за длинными столами и ели из одноразовых тонких пластмассовых тарелок. Горячее картофельное пюре с рыбной котлетой и томатной подливкой. И хлебушек. Совсем не воняющий плесенью, свежий ржаной хлеб, по три ломтя.

Подошел оператор с давешним охранником.

– Эй, ты, как тебя?..

– Серый, господин распорядитель.

– Серый? Ладно, слушай сюда. Ты жрать культурно можешь? Не спеша, не чавкая, типа, раньше по-другому ел?

Далекое и почти забытое шевельнулось в душе. Нет, остальное лучше не вспоминать!..

Сосредоточившись, бомж постарался выпрямиться, прижал локти к бокам. Отделил ложкой кусочек котлетки, аккуратно поднес к губам.

– Во, отлично. Вы, трое, свалили из кадра.

За соседним столом кто-то завистливо причмокнул, когда Серый на дубле получил еще одну порцию и не спеша съел под объективом камеры. Напиток, правда, достался только один, в бумажном стаканчике. Газированный, коричневый, сладкий, почему-то опять напомнивший курсантскую молодость.

– О'кей.

Его и еще двоих отделили от основной массы. Осоловевший от сытной еды, прогревшийся на помывке, Серый с трудом вникал, что требуется от него распорядителю:

– Ты точно был раньше офицером?

– Да.

– Звание?

– Капитан.

– Служил где?

– На Севере… кажется… Да, на Севере.

– В каких войсках?

Где-то на задворках сознания вяло шевельнулось опасение. Лучше соврать.

– В мотострелках. Склады округа охраняли.

– Командир роты?

– Да.

– Хорошо. Тебе подготовят текст, необходимо его выучить. Ты меня слышишь?

Как хочется спать! Упасть бы прямо здесь, свернуться калачиком…

– Ты меня слышишь?

Нет, сейчас нельзя. Петя убъет…

– Да, господин распорядитель, слышу.

– Хорошо. Выучишь текст, завтра у тебя возьмут интервью.

Потом они сидели за тем же обеденным столом и заполняли анкеты с многочисленными вопросами. Хорошо, что Петя снова был рядом – он помог быстро разделаться с отпечатанными на сероватой бумаге страницами, не забывая поддать острым локтем, когда Серого уж очень заметно клонило в сон.

На ужин были макароны с непривычного вкуса, но питательными мясными консервами.

– Нормалек, американский тушняк! Давай, Серый, старайся, нам такой в масть.

На выданную зубную щетку и маленький тюбик пасты бомж смотрел с непониманием: он почти забыл, для чего предназначены эти предметы гигиены. Сколько времени он не чистил зубы? Да и сколько осталось тех зубов?

Ночевать их устроили в большом, но теплом помещении. Двухъярусные металлические кровати, как и потрепанные темно-синие одеяла, снова всколыхнули воспоминания о военном училище. Постельного белья, правда, не оказалось – на металлических пружинящих сетках лежали только матрацы в чехлах из синтетической ткани.

– Кто нагадит в постель – отмудохаем и выбросим подыхать в одних трусах. Срать – в сортир!

Американцы уже ушли, поэтому дежурная смена охранников не стесняясь показала свое истинное лицо.

Серый послушно отправился в туалет. Как выяснилось, кто-то из коллег серьезно позавидовал его популярности и решил свести счеты. Когда бомж выходил из кабинки, удар в челюсть отбросил его назад…

***

… дернувшись назад, больно стукнулся локтем о стену. Опять! Окончательно проснувшись, Александров все еще живо ощущал пережитое во сне. Очень ярком и хорошо запомнившемся сне. Надо скорее записать!

Анализировал увиденное Сергей уже на самоподготовке. Мрачно уставившись в раскрытую тетрадь, вспоминал сытых, холеных, деловитых операторов в иностранных фирменных шмотках с портативными телекамерами «Sony» в руках, брезгливые рожи «оказывающих гуманитарную помощь» здоровяков-охранников и унижающегося себя. Вызывающего отвращение и возмущение. И ненависть. Ненависть к тому, чем он стал, к проклятому, поджидающему впереди будущему, к уродам Пете и Рыжему.

Из сна проскочила и полезная информация. Капитан.

Два года до старлея. Потом три до капитана. Переломным станет 1993 год. Пять лет. Это если не будет задержек с новой должностью. Пять лет в офицерском звании, за которые необходимо переиграть то, что воспринимается сейчас неизбежным. И готовиться надо не только морально…

***

Глянув на часы, Александров подошел к сидящему в стороне, отстраненно смотрящему в окно Никитину:

– Командир?

– Что, Сергей?

– Володь, я пойду в спортзал позанимаюсь?

Владимир перевел взгляд на последний ряд, где над анекдотами ржала компания командира отделения Сергея. Кивнул:

– Хорошо. На построение к ужину не опаздывай.

– Спасибо. Не опоздаю.

Подхватив черный пластиковый «дипломат», противогазную сумку со спортивной формой (последний училищный «писк»), Александров вышел из аудитории.

Четыре месяца назад на кафедру физподготовки училища прибыл новый офицер. Прошедший Афган майор.

Успевший качественно размяться Сергей нашел его в зале рукопашного боя.

– Товарищ майор, курсант Александров. Разрешите обратиться?

Оторвавшись от старательно занимающихся самбистов-третьекурсников, поджарый, широкоплечий офицер кивнул:

– Обращайся.

– Товарищ майор, возьмите меня на секцию рукопашного боя. Пожалуйста.