Дмитрий Бондарь - Красная радуга

— Так же как и Энгу, — задумчиво пробубнил себе под нос Готфрид.

— Кому? — не поняла феникс.

— Моему другу дракону — тому самому, который сейчас храпит, — пояснил маг. — Ему тоже приходиться скрываться в горах, потому как многие рыцари или волшебники хотят разделать его на запчасти.

— Так вот зачем ты его с собой таскаешь? — ужаснулась она. — Ты просто хочешь втереться к нему в доверие, чтобы улучшить момент и забрать у него то, что тебе нужно.

— Нет, — засмеялся Готфри. — Что ты, конечно нет. Я же не живодер какой-нибудь. Тем более, все эти ингредиенты типа: драконьей чешуи, крови или слюны мне не нужны, чтобы пополнять свою силу. Для этого у меня есть это, — Готфри продемонстрировал ей “красную радугу”.

Феникс восторженно ахнула.

— Какой большой, — сказала она, пристально разглядывая камень. — Никогда таких не видела.

— Это еще что, — гордо произнес маг, снова пряча свой амулет под свитер. — Вот когда я вновь соберу все его части воедино, то тогда ты увидишь, что значит на самом деле большой рубин.

— А как он работает? — полюбопытствовала она.

— Он впитывает энергию из внешнего мира, после аккумулирует ее у себя внутри и в конце выдает мне чистейший магический заряд. Я понятно объясняю? — спросил Готфри когда увидел полные непонимания глаза феникса.

Она, молча покачала головой и наивно улыбаясь пожала плечами.

— Все эти научные термины для меня — просто темный лес, — честно призналась она. — Но я примерно поняла, о чем ты говоришь, так что пересказывать не надо. Ой, смотри, — она указала на ночное небо, — звездопад начинается.

И действительно — через секунду другую, небо озарилось яркими огнями угасающих звезд. И хотя Готфриду, как человеку весьма образованному, давно было известно, что это вовсе не звезды, а осколки комет или метеоритов проносятся рядом с нашей планетой, создавая эффект звездопада, он тоже очень любил следить за этим завораживающим зрелищем. Но сейчас, маг любовался не звездами, а своей новой знакомой, которая радовалась этому эффекту, словно ребенок, которому подарили сто килограмм конфет.

- “А она ничего — веселая”, — думал про себя маг. — “Не то чтобы красавица, но ведь не в красоте же счастье. По крайней мере для меня. Для меня ведь самое главное, это богатый внутренний мир, который в ней видно даже не вооруженным взглядом. Страшно даже подумать, что столь милое создание, подвергается постоянным гонениям со всех сторон: аристократии, инквизиции, волшебникам… как она еще в живых до сих пор осталась. Нет, с этим надо что-то делать. Из-за кучки свихнувшихся ученых, рыцарей и магов не должны страдать все неизвестные науке существа. Вот если я вернусь… когда я вернусь, обязательно попрошу Луца издать закон о защите и охране всех диковинных созданий на территории нашей страны. Он человек мудрый и поймет. Поймет, что дальше так продолжаться не может. Так как рано или поздно, будет некого истреблять и люди начнут уничтожать сами себя. А этого нельзя допустить.”, - затем он отвлекся от своих мрачных мыслей и внимательно стал рассматривать девушку феникса, — “Все-таки в ней, что-то есть. Такое тонкое, притягательное, я бы даже сказал завораживающее. Я был бы не против с ней познакомится поближе. Хотя прекрасно понимаю, что между нами нет ничего общего. Мы из разных миров. Она — полуптица, а я маг, который пытается любыми путями вернуть свое имущество. Нам не суждено быть вместе.” — И тут, совершенно неожиданно маг ощутил на своих губах жаркое прикосновение ее губ. Вначале он немного оторопел, но потом быстро вошел во вкус и тоже стал отвечать на ее поцелуи. Так продолжалось где-то минуты три пока они не разлепились друг от друга и стыдливо не уставились вниз.

— Прости, я не должен был… — хотел было сказать первым Готфри.

— Нет, это ты меня прости, — перебила она его. — Не знаю, что на меня нашло. Просто мне так хорошо на душе, когда ты рядом… словами это не выразить. Поэтому я и решилась на это безумство.

— Почему же безумство? — удивился маг. — В нашем мире это совершенно обычное дело, чтобы проявить свою симпатию друг к другу.

— И все равно, это не правильно, — вдруг сурово произнесла феникс отворачиваясь. Затем повисла небольшая пауза, после которой она молча встала на ноги. — Пойдем спать. Ты ведь сказал, что завтра у вас дальняя дорога. Поэтому тебе нужно как следует выспаться.

- “Мда… пожалуй, не стоило мне ее целовать.”, - думал про себя маг по дороге на их поляну.

На следующий день, с раннего утра Готфрид, даже не позавтракав собрался продолжить свой путь. Но на этот раз, маг ушел в одиночку. Он знал, что дальше по дороге он будет не раз еще рисковать своей жизнью, поэтому он не хотел подвергать опасности своих новых друзей. Поэтому Готфрид и уйти решил по-английски — ни с кем не прощаясь.

— Так всем будет лучше, — сказал он сам себе, идя по тропе, ведущей к вершине горы.

На пути, его подстерегало масса злых, а местами и весьма кровожадных созданий, но маг непоколебимым шагом направлялся к намеченной цели. Потому как мысли о том, что он нашел себе новых друзей, которые всегда его будут ждать, уступало место животному страху, наводимому этим странным местом. Готфрид отчетливо ощущал каждой клеточкой своей кожи, невообразимое количество энергии, исходящей прямо из скалы. Словно вся она была словно огромный аккумулятор, питающий весь этот мир. Он шел вперед, изредка оглядываясь назад, не идут ли за ним его друзья, но так и не увидел их. Первыми кого он встретил на своем пути, были маленькие, мохнатые зверьки, которые очень быстро бегали и плевались колючими шипами. Но Готфриду удалось быстро их всех приструнить при помощи своей кирки. Так как помнил, что энергию рубина не стоит тратить зря. Таким же способом он распугал и остальных жителей этой горы: человекообразных собак, с хвостами ящерицы и паукообразных существ, с человеческими ногами вместо паучьих лап. Но вот наконец все враги попрятались и Готфрид смог спокойно взобраться на самую вершину горы. Он оказался на довольно обширном и каменистом плато, посередине которого стояло три каменные статуи мускулистых варваров стоящих в выразительных позах. Подойдя чуть ближе Готфрид заметил, что один из них в своих зубах держал осколок красной радуги.

— Так вот ты какой, варвар, — ухмыльнулся маг. — Мда… а я уж было начал пугаться, что он меня в порошок сотрет. А тут — кусок камня. Что он мне сделает? — Но только Готфри дотронулся до одной из статуи, как вдруг по всему плато отозвался чей-то громкий голос.

— Мир тебе, путник! — вежливо представился он.

— И в-вам того же, — заикаясь от неожиданности ответил маг, на всякий случай отойдя от статуй на три шага назад.