Юрий Бурносов - Новая Сибирь

— Двигатель ищи, — напомнил Антон.

— Вот он, двигатель, — Лариса метнулась от ящиков к гондоле, провернула изящную лопасть винта. — Вот! Блин…

— Что? — напрягся Антон, уже понимая, что услышит в ответ.

— Газотурбинный.

В этот момент оставшийся снаружи Ярик дико закричал.

— Ну и как тебя зовут, боец? — спросил Матрос, отхлебывая из чашки. Судя по далеко распространявшемуся аромату, там был вовсе не спирт, а липовый чай с медом.

— Антон, — сказал Антон.

— Антон… — словно перекатывая слово на языке, произнес Матрос.

Они беседовали в маленькой, но уютной комнатке в Мокрушино. Раньше здесь было что-то вроде администрации. Наверное, сидел какой-то здешний начальник мелкого пошиба. На стене до сих пор криво болтался портрет последнего президента.

«Где-то ты теперь, старина, — с горечью подумал Антон. — Сидишь в бункере, в лучшем случае, а я тут, как последняя сволочь, сдаю своих…»

— И что ты, Антон, умеешь? Откуда ты, Антон, к нам пришел? Что ты, Антон, от нас хочешь?

Примерно такие вопросы и ожидал Антон после того, как вернулся из печальной экспедиции к аэродрому, перемахнул стену у кузни Леонидыча, где сделать это было легче всего, и подошел к блокпосту на шоссе у Мокрушино.

— Умею я мало, — честно сказал Антон. — Из Новосиба. Убил пару человек и волка. Сам я, если чего, клоун.

— Хто? — Матрос аж привстал в автомобильном кресле, откуда-то скоммунизженном и поставленным на четыре деревянные ноги.

— Клоун. Точнее, учился на артиста, даже в театре играл, в Новосибирске. В «Глобусе». Играл, кстати, и классику. Меркуцио, Вожеватов в «Бесприданнице», Тузенбах в «Трех сестрах». Мне режиссер, между прочим, будущее большое предрекал… — говорил Антон, ощущая явное дежавю.

— Клоун, — Матрос сел, отхлебнул из чашки. — Так зачем пришел-то?

— Ты звал, — сказал Антон.

— Так ты ж не хотел.

— Передумал.

— Передумал… — повторил Матрос и пожевал губами.

Сидевший в углу на табуретке Золотой — Антон уже знал, что это Золотой — сказал:

— Фокус покажи, если кловун.

— А что это докажет? — спросил Антон.

— Ты не звезди, ты фокус покажи, — резонно заметил Матрос.

— Хорошо. Дайте пару монеток…

— Я тебе банк? Откуда у меня монетки? Куда я их засовывать буду?

— Хорошо, — поправился Антон, — давайте карты.

— Во, — оживился Золотой, — карты есть.

Он вынул из кармана куртки колоду, встал и бросил на стол:

— Держи, кловун.

Антон взял колоду, бездумно перетасовал, пустил из руки в руку на лету, как учил его в театральном старый препод Коль Колич.

— Чего кловун представляет! — с завистью заметил Золотой, снова умостившийся на табуретке.

— Же не манж па сис жур! — воскликнул с большим апломбом Антон, перегнал карты радугой и выкинул на стол: — Выберите любую.

— Ну вот, — сказал Матрос заинтересованно.

И ткнул пальцем в рубашку…

За полчаса Антон показал штук двадцать фокусов, ни разу не лажанувшись. Наверное, работал адреналин, желание быть принятым в клан. Тому же Коль Количу он постоянно сливал фокусы, за что старичок топал ногами и кричал:

— Да что ж за дебилы повыросли! Даже пальцами правильно шевелить не умеют!

Матрос и Золотой смотрели на представление со все возрастающим уважением. По окончании Матрос спросил:

— В карты играть тоже умеешь?

Сообразив, что предводитель мокрушинских имеет в виду не простого «дурака», Антон кивнул.

— Гут, — сказал Матрос почему-то по-немецки. — Дас ист гут.

— Но ты скажи, кловун, зачем к нам пришел? — снова подал голос Золотой, видимо, играющий роль правой руки Матроса.

— Честно?

— Не, соври, — и Золотой заржал, явно представляя, что случится с Антоном, коли тот соврет.

— Достало, — сказал Антон.

— То есть? — это снова Матрос, с интересом.

— Я сам из Новосибирска. Не миллионер, не менеджер среднего звена, простой человек. Но задницу листьями вытирать не привык, жрать белок — тоже, спать под кустом — и подавно. У вас тут, вижу, все по-нормальному.

— Так и у Ивановны все по-нормальному, — сказал Матрос. — Жил бы там, мы их не обижаем. Земледельцев-то…

— Так я не земледелец, господин Матрос, — Антон специально добавил слово «господин», решив, что лишним не будет. — Я клоун. А потом научился немножко воевать, стрелять.

— Кого замочил?

— В Новосибе, точнее, в Академе — двоих. Волка еще. Я же говорил. Только что. А, еще одного в деревне.

— Мало ли, — Матрос вкусно потянулся, хрустнув суставами. — Соврешь, недорого возьмешь. Я ж не проверю. Кроме деревенского, само собой.

— А ты проверь, — сказал Антон.

— Серьезно, что ли, кловун? — удивился Золотой, которому, похоже, бывший «кловун» понравился. — Это тебе не цацки-пецки.

— Я к вам не шутки пришел шутить, — сказал Антон. — Проверять хотите — проверяйте.

— А если мы тебя иначе проверим? — спросил Матрос. — Волки нам справку не предоставят, из Академа от новосибирских тоже не затребуем… Тут, на месте отыграешь. Как, а?

— Проверяйте, — повторил Антон.

— Ну, сам напросился, — заключил Матрос.

Проверка состоялась возле бывшего магазина «Продукты». В окне до сих пор висела блеклая реклама кока-колы и какой-то мгновенной лотереи. Против ожидания Антона, народу собралось немного: человек сорок. Наверное, рабочих со спиртзавода к зрелищам не допускали. А может, процедура отбора бойцов допускала присутствие только знающих людей.

— Ты сказал: «Проверяйте». Мы сказали: «Проверяем», — торжественно произнес Золотой. — Бой без правил, но без ножей, палок, камней, только руками-ногами. Зубы тоже можно. Пошли.

Против Антона выставили неплохого воина. Молодой, но сильный, мускулистый, с черными волосами, собранными в хвост. «Ну вот, опять я выбрал не ту сторону…» — успел подумать Антон, и тут Матрос ударил в импровизированный гонг-сковородку. Бой начался.

Воин решил, что Антон — дешевая добыча. Антон и сам бы так решил: тощий, бледный… Антон не знал, где и на кого учился воин, но зато крепко помнил, что умел сам.

Поэтому на первый выпад он ответил сальто назад. Кто-то восхищенно заорал — видать, поставил на Антона, а воин удивился.

Вторая попытка нападения закончилась тем же — Антон красиво ушел, несмотря на боль в ребрах. На нее он решил по возможности внимания не обращать: больно — это одно, а помереть — совсем другое.