Александр Афанасьев - У кладезя бездны. Часть 2

Именно поэтому — замирение Востока, и Персии в частности должно быть, и при мне было связано с постоянным ограничением свободы. Для того, чтобы получать усиленный паек — ты должен каждый день идти на работы по восстановлению того, что ты разрушил, будучи свободным. Если ты хочешь получать деньги — то ты должен устроиться на работу. Если ты хочешь получить нормальное жилье — ты тоже должен устроиться на работу и как минимум на семь лет. Благотворительности — как можно меньше, она развращает. Хочешь лучше жить — надо работать. Страна была расколота на две части и надо было быстро, очень быстро занять тех, кто привык к регулярному и сложному труду, привык получать заработную плату, жалование. Занять так быстро, чтобы они не успели ощутить вкус "вольной жизни", чтобы их жизнь вошла в нормальную колею. Это сделать удалось еще при мне — быстро восстановили то, что можно было быстро восстановить, и запустили. Но вторая задача была хоть из-под палки, хоть как — но заставить трудиться тех, кто трудиться не привык. Бедняки — испольщики с сельской местности, беженцы, в том числе с Афганистана, городские бедняки. Они не хотели трудиться, потому что никогда не трудились, они ненавидели нас — но при этом считали, что мы им что-то должны. И рассчитывали на то, что в Халифате все будет делиться поровну, и они получат свой кусок. Вот этих — надо было гнать на работу палкой, сносить лагеря беженцев, пока они не укоренились — вы не беженцы, беженцев больше нет. Идите, ищите работу, устраивайте свой быт. Вставайте на землю, не можете на земле — люди нужны в строительстве. Судя по тому, что лагеря беженцев до сих пор существовали — это не было сделано или было сделано с недостаточной настойчивостью. А потому — сопротивление продолжится, мы ничего с ним не сделаем. Пока люди никому ничего не должны, кроме Аллаха — они будут сопротивляться.

Изменился и город. К моей радости — много строили. Когда я приехал сюда второй раз — здесь были руины, когда уезжал — строительные площадки, с которых растащили мусор. Сейчас — то тут, то там стояли краны, строили много и строили роскошно — с большими балконами — верандами, скрывающими окна, с огромными стоянками перед домами, сами дома хоть и типовых проектов — но большие. Знаю, потому что сам разбирался. Типовые квартиры на восемьдесят, сто двадцать, сто шестьдесят и двести метров — потому что здесь приняты большие семьи, нужно много жилья. Строить здесь проще, потому что не нужно отопления, сами стены тоже можно делать тоньше, чем в России — и, значит, фундамент тоже будет дешевле. В мое время — на месте руин разрешения на застройку выдавались только несколькими крупным компаниям — но зато бесплатно и сразу, только стройте. Сгорели все документы по собственности на земли — грех было не воспользоваться. Судя по тем махинам жилых комплексов, которые я видел в свете заходящего солнца — сработали, город отстроили и отстроили хорошо. И продолжали строить, в том числе супермаркеты [68] Автор проводит параллели с реальностью, с революцией семьдесят девятого года. Немалую роль в ней сыграли мелкие торговцы с разоряющихся рынков. Шахиншах разрешил строительство крупных супермаркетов, в стране их никогда не было, люди ходили покупать нужное на базар. Начали открывать супермаркеты, причем открывали либо крупные североамериканские сети, либо богачи, в основном евреи. Мелкие торговцы стали разоряться — по издержкам они не могли конкурировать — и бросились на улицы. Как раз — пришелся лозунг о еврейском и американском засилье аятоллы Хомейни. Сам шах, уже в изгнании признавал, что супермаркеты стали последней каплей. , вопрос о которых в немалой степени взорвал страну. Немало было и автомобилей на улицах.

Были, к сожалению и военные. Меньше, чем в мое время — но были. В основном не военные, казаки — но разницы мало. Бронированные машины, бронежилеты, внимательные глаза. Посты были только у правительственных зданий, остальные просто патрулировали — но и это говорило о том, что терроризм здесь не побежден.

У ворот, ведущих к ничуть не изменившемуся Хрустальному дому — я встретил не кого-то — а самого Талейникова. Он конечно не выглядел больше салагой… закабанел, вот самое точное слово. Закабанел на руководящей работе. Серый костюм, галстук, портфель с бумагами, охрана.

— Ать-два стой! — громко скомандовал я.

Охрана выдвинулась вперед, готовая защитить закрепленного от психа, но увидела казаков. Увидел их и Талейников, снял очки — он почему-то всегда их снимал — чтобы всмотреться…

— Господин … адмирал? — неверяще произнес он.

— Он самый.

Обнялись. Ох, давно не виделись. Сюда он приехал — пацаном еще, жизнь не зная. Но приехал с желанием сделать что-то хорошее, вложиться. А это — главное.

— Вижу, так и остался здесь?

— Семьей обзавелся…

Упоминание о семье резануло по сердцу. Наверное, у меня — нормальной семьи никогда не будет.

— Поздравляю. Кто она?

— Да… придворная дама…

— Мужаете, мужаете… Сколько?

— Трое уже. Старшему шесть.

Вот и дети тут пошли. Налаживается жизнь.

— Работаешь, или проездом?

— Работаю, как нет… Товарищество Мантулина, управляющий директор и пайщик. Нефть добываем.

— И как? Нефти много.

— Много — глаза Талейникова блеснули — особенно у побережья, там толком и не бурили никогда.

— Ну… мои поздравления.

— А вы надолго, господин адмирал? Может…

— Не может… — вздохнул я, — не может… Только на пару дней, не больше. Я здесь проездом.

Талейников достал визитку.

— Если сочтете возможным… прошу к нам, мы тут дом приобрели. Только обставили. Будем рады визиту.

— По возможности. По возможности…

Юлия ждала меня на втором этаже. В этой комнате раньше сидели… помнится, специалисты по связи. Видимо, все крыло, где раньше сидели военные — теперь было отдано под гражданские представительства и спецслужбы, а сами военные переехали куда-то за город, на постоянную базу. Или в другое место.

— Бон суар, мадам [69] Добрый вечер. … — сказал я, целуя руку и церемонно кланяясь. Возможно, это было глупо — но мне хотелось сделать именно так.

— Привет. Давай общаться без всего этого, а?

— Североамериканская неформальность?

— Нет, экономия времени…

— С вами — я готов общаться как угодно, мадам…

Говорю глупости — это я понял только сейчас.

— Как Майкл? Ты его выкрала?

Юлия покачала головой.

— Можно сказать и так. Пока его переправили на Сигонеллу [70] База ВВС САСШ Сигонелла. НАТО в этом мире не было — но САСШ имели кое-какие базы в том числе и в Средиземноморье. В зоне влияния САСШ были Франция и Италия, даже германское вторжение в Италию не лишило САСШ итальянской базы. , там госпиталь ВВС. Наши врачи не успели прилететь, правда у них есть полная история болезни. Он должен поправиться.