Александр Афанасьев - У кладезя бездны. Часть 2

И протянул руку.

Рукопожатие в Африке не слишком-то распространено, в отличие от Европы, в Африке давно не видевшиеся друзья при встрече обычно обнимаются. Но принц Абу Мохаммед Айдид был воспитан в европейской культуре, служил в европейской армией. И поэтому, увидев протянутую руку, он шагнул вперед, чтобы пожать ее, чисто инстинктивно. Ничего плохого от этого лысоватого, похожего на бухгалтера или правительственного чиновника средней руки немца — он не ожидал.

И в следующий момент — оказался рожей на столе и с вывернутой до боли рукой, это было так неожиданно, что он не смог провести контрприем. Он забыл о том, что если немцы куда-то приходили, — они не играли по местным правилам, они устанавливали свои, еще более страшные. И просто так ни один немец в Африку попасть не мог.

— Если ты хочешь играть со мной в игры, верблюжье дерьмо… — проговорил немец, удерживая принца в неловком и унизительном для него положении — пусть так. Но не забудь рассказать своему отцу, как ты связался с британской разведкой, как ты сдал им схему в порту в обмен на безопасность и поддержку. И как ты через них — тайком от своего отца отправляешь деньги в Гонконг. Ну, что скажешь?

Немец внезапно отпустил принца. Бросил на стол фотографии.

— На, полюбуйся. И знай — Цепеллин вышел на огневую позицию в пятидесяти морских милях от Могадишо. Как думаешь, сколько времени потребуется летчикам Люфтваффе, чтобы стереть вашу грязную страну в порошок!?

Сначала — Паломник не понял, что произошло. Он даже подумал, что винтовка не выстрелила — хотя воздействие отдачи винтовки калибра 12,7 миллиметра не спутаешь ни с чем. Нет, винтовка сработала как надо — только попадания не было. Совсем…

При стрельбе на дальние расстояния такое бывает. Поле зрения прицела все таки ограничено, и если ты сделал грубую ошибку — попадание может быть и вне пол зрения прицела. После такого — часто самое лучшее, что ты можешь сделать — это уносить ноги. Потому что в нормальных армиях мира всегда выделяются наблюдатели, попадание пули тем более калибра 12,7 они засекут, подадут сигнал тревоги — и в обратку — ты получишь бандероль из самого навороченного в мире снайперского ружья — выведенной на прямую наводку скорострельной пушки.

Но в данном случае произошло что-то непонятное.

Он мог ошибиться по горизонтали — из-за ветра, у него не было возможности нормально определить ветер, в попадании по вертикали он был почти уверен. Ну, по крайней мере уверен настолько, что если бы он ошибся по вертикали — пуля попала бы не в вождя а в одного из боевиков, окружавших его. Но попадания не было вообще, там, где был праздник кричали и стреляли — но по совершенно другому поводу.

Он решил еще раз проверить расчеты.

Тем временем — генералиссимус устал перетаптываться на месте — и пошел к своему законному праздничному месту — это было что-то вроде низкого трона, сделанного специально под его габариты и вес. Усевшись туда, он махнул рукой — настала пора его подданным станцевать танец преданности для него.

Первым — был глава одного из кланов, занимающихся разбоем. Он принадлежал к роду Дауд — и не придумал ничего хитрее, чем преподнести в подарок генералиссимусу собственную дочь. Тем самым — он намеревался породниться с вождем вождей и укрепить влияние своего рода. В конце концов — в его роде подрастало немало достойных воинов, и вместо того, чтобы грабить на дороге они были достойны того, чтобы грабить в Могадишо. Это сытнее и безопаснее…

Второй раз — Паломник выстрелил, когда генералиссимус встал в полный рост на своем низком помосте — идеальная цель, он выделялся над своими воинами на две трети своего роста, промахнуться по нему было не проще, чем по слону. Выстрел — механизм сработал четко, выбросив стреляную гильзу.

Промах!

Снова пуля улетела в никуда. Паломник, европеец, представитель древней восходящей еще к Риму культуры — начал думать, что что-то здесь не так. Все-таки он несколько лет просидел в тюрьме вместе с африканцами и поневоле перенял часть их привычек, легенд и верований. Все это — было не просто так, над этим нельзя было смеяться, как это делают глупые туристы, приехавшие в Африку на две недели отпуска. Когда сидишь ночью в буше у костра, и тебе кажется, что ты на другой планете… в голову всякое лезет. В одном из отрядов был знахарь — он готов был свидетельствовать на суде, что этот знахарь помогал не хуже, чем армейский полевой санитар, к нему даже немцы из охраны ходили. Слышал он и про амулеты, которые превращают пули в воду…

Вот только не думал, что самому придется с этим столкнуться.

Тем временем — генералиссимус — решил продемонстрировать свою мужскую силу.

Девица, которую ему привели — явно была с примесью чисто африканской крови, не похожая на сомалиек и тем более — эфиопок. Ее лицо было круглым как луна, глаза узкими как у жителей Сахары, зад был слишком большим для европейки — на него можно было ставить поднос. Она еще не успела разжиреть, как типичная африканская матрона и выглядела привлекательной даже для европейца…

Мохаммед Фарах Айдид подошел к своей новой жене вплотную, та смотрела, как и положено — в землю и на ней не было ничего, кроме короткой юбки. Бесновалась толпа.

Под крики боевиков — генералиссимус повернул девицу спиной к себе — и тут вся верхняя часть его тела буквально взорвалась…

Господи… я понимаю, сколь это неправильно… но все же дай мне сил свершить задуманное… ибо нет возможности победить зло иным путем, и только таким… можно если и не победить зло, то убрать с дороги одного из тех, кто его творит и заставляет творить других. О, Господи… ты видишь его и видишь меня…скажи… кто из нас должен остаться и продолжать жить, а кто — должен умереть, ибо нет другого пути, как очистить это место от безбожия и скверны… Господи… если я твой солдат, направь мою руку, и сделай верным мой выстрел… аминь…

Третья пуля произвела ужасающие разрушения.

Она попала в плечо сбоку, прошла через все тело и оторвала обе руки, а так же — разорвала позвоночный столб. Генералиссимус Айдид умер, так и не поняв, что с ним произошло… вот он был жив, и вот он умер, рухнув на землю, как поверженный выстрелом охотника слон… и багровая кровь вождя хлынула на сухую, утоптанную землю, орошая ее…

Сначала — все негры тупо смотрели на произошедшее. Потом — завизжала девица, ее визг резанул по нервам — и началась давка. Кто-то бросился к телу, кто-то от него, кто-то упал под ноги и его мгновенно растоптали. Взревели верблюды, кто-то под шумок бросил факел на шатер и он вспыхнул. Стреляли все и во все стороны… и никто уже не мог разобрать, что произошло, кого надо защищать и кого — карать. Умнее всех поступили те, кто бросился к машинам — сматываться…