Александр Воробьев - Нашествие

На цветущем острове взревели сирены предельной опасности, из под удара спешно выводили драгоценные орбитальные челноки и руководство, что же касается населения… Население не успевали спасти в любом случае, и метались среди зеленых холмов новой родины чешуйчатые обитатели. Метались и ждали сошествия смерти с небес. Принесшие боль, они готовились умереть в муках.

Еще не успела улечься радость от случившегося, как загрохотали выстрелы. Игорь подскочил, ошеломленный беспрецедентными на корабле звуками, а на центральный пост вбежал окровавленный матрос, один из часовых.

– Капитан, беда!

Михненко прекрасно владел собой, на враз окаменевшем лице не проскочило ни единой эмоции, что явно бушевали внутри. Голос его оставался все таким же ровным и спокойным.

– В чем дело, Юров?

– Пленные взбесились! Напали на охрану с голыми руками, Сергеев убит, меня зацепили, вот. – Голос его прерывался, бледность все сильнее и сильнее заливала испачканное кровью лицо.

Тут вспылил даже невозмутимый Михненко.

– Идиоты, каким образом они сумели завладеть оружием?! Растяпы, вашу мать!

Матрос побледнел еще сильнее, прижимая рукой кровоточащую рану на предплечье.

– Та, которая старшая, она у Сергеева из кобуры пистолет выхватила, меня в руку ранила, потом Витьку, наповал.

– Почему ты не стрелял?

– Так у нее же пистолет!

– У тебя тоже был пистолет, Юров! Что случилось дальше?

Матрос сглотнул. Офицеры на мостике ждали объяснений.

– Тссай подошла к переводчице, что-то ей сказала, и та сама подставила голову под пулю. Ну а потом старшая застрелилась, а перед этим назвала нас идиотами.

Игорь вышел вперед.

– Что она сказала? Дословно!

– Идиоты, вы недостойны величия. По русски, только с диким акцентом.

Михненко, глядя мимо проштрафившегося часового, коротко приказал.

– Под арест! – затем смягчившись, добавил. – Отправьте к этому олуху медика.

Все это давало пищу для размышлений. Самоубийство ящеров Игорю было непонятно. Единственным разумным объяснением было раскаяние от предательства, но отчего-то в него верилось с трудом. Те, кто легко соглашаются на предательство, не склонны кончать с собой, они слишком сильно любят жизнь. И даже чуждая психология не оправдание, законы логики едины во всей вселенной.

Всего одна случайность, о которой Игорь узнал лишь спустя восемь месяцев, вернувшись в Сибирь. Там же, Тюмени, он выяснил, что до ученых не сумели довести ни единой живой самки, все они были убиты при попытке бунта, или покончили с собой через три недели после отплытия лодок. И лишь впоследствии, на переговорах был пролит свет на эту историю. Выходило, точно Тссай, которая немного разбиралась в земных реалиях, поняла, что, несмотря на приложенные усилия, у людей все еще сохранилось ядерное оружие. Благодаря этому, вопрос о месторасположении зоны высадки не застал ее врасплох, и они сумели договориться заранее. Анализ морских путей выявил точку, откуда расходились транспортные корабли пришельцев. В Австралии никогда не высаживались ящеры, их главная база располагалась в тысячах километров западнее, на Мадагаскаре. Удобный, большой остров, достаточный для пяти миллионов существ, и в тоже время не столь большой, как материк. Удобно жить, и удобно оборонять, он мог бы понять это сразу. Ошибка Игоря заключалась в том, что удостоверившись в совпадении ответов, он не стал ждать до следующей операции и до новых пленных. Стремление быстрее закончить войну сыграло с ним злую шутку. Больше ядерного оружия у них не было. Но все это лежало в будущем, а пока он возвращался обратно, возвращался с победой, неся надежду своим соплеменникам. Впрочем, еще не зная о том, подарок людям он преподнес.

К месту запуска ящеры стянули все имеющиеся в том регионе силы. Но океан велик, и путей отхода в нем бесчисленное множество, попробуй угадай по какому маршруту проложит курс штурман. К тому же радиоперехват подаваемых буем сигналов заставил основное внимание сконцентрировать на путях возвращения в Северную Америку. Дни и ночи, висящие на низких орбитах спутники пялились в Тихий океан, но так никого и не высмотрели. Лодки прорвались из стягивающегося кольца блокады. Операция удалась?

Обратный путь промелькнул незаметно, и в середине осени две тысячи шестого года, Игорь, одиноким путником вернулся к обугленным останкам своего дома. На месте сожженного три года назад поселка, сейчас осталось лишь заросшее травой пепелище. Теперь люди предпочитали селиться в лесах, густыми кронами маскируя свои жилища. Поселок же стоял на берегу озера, окруженный с двух сторон полями, открытый, как на ладони. Заброшенное и никому не нужное пепелище, на котором еще не скоро зарастут старые ожоги. Опаленные рубцы на теле планеты, почти такие же, как остались в душе Игоря.

Он постоял немного у почерневших бревен, что когда-то были стенами и молча, все так же не спеша, пошел в сторону леса. Знакомая тропка, десять лет назад он возвращался по ней с патрулирования, еще такой юный и полный сил. Десять лет назад, а казалось, все произошло вчера, или наоборот, десять миллионов лет назад. Все изменилось в этом мире, изменился вместе с миром и он. Зачем?

Ярко светило солнце, вопреки обычной питерской погоде уже пятый день не было дождей. Свежий, слегка отдающий близкими заморозками воздух был напоен лесными запахами и запоздалым птичьим гомоном. Заканчивалось бабье лето. Вот и знакомый, пригорок, две корабельные сосны, что растут у самого среза обрыва, место, где он впервые увидел свою Танечку. И место где они встретились в последний раз. Могилки уже оплыли под постоянными осенними дождями, его слишком долго не было здесь, некому было ухаживать, некому было любить.

Игорь остановился у самых холмиков, опустился на колени и обнял успевший потемнеть от времени деревянный крест.

– Ну здравствуйте мои родные. Я отомстил за вас!

На пятый день после запуска ракет, уцелевшие радиоприемники приняли передачу на всех основных языках планеты. Людей приглашали на мирные переговоры. Зеленое гнездовье, ученые и философы тедау всегда были против силового решения конфликта, но ведущая роль тогда все же принадлежала гнездовью Коричневому. Ядерный удар поменял отношение и к людям и к конфликту. Не знавшие на своей материнской планете глобальных войн, ящеры оказались психологически не готовы к применению оружия массового поражения. Да, не пострадав от удара, они могли продолжать войну, и тогда шансы на победу у человечества становились зыбки и ненадежны. Все-таки контроль над околопланетным пространством – решающий козырь. Но сам факт применения разумными ядерного оружия на планете, на их единственной планете, выбил ящеров из колеи. Лишившись изначального мира, более всего на свете они боялись потерять новообретенный приют. И этот страх оказался выше величия расы, ибо нет величия, если нет больше тех, кто велик.