Александр Воробьев - Нашествие

Всю дорогу Игорь писал, стремясь успеть выразить на бумаге переполнявшие его мысли. Так много следовало передать потомкам, так много рассказать, и поделиться опытом человека, выжившего в страшную годину. Он пытался четко сформулировать идеи и цели Ордена, видя в будущем множество опасностей, грозивших человеку среди звезд, которые он обязательно достигнет.

… Мы такие разные, и в наших различиях наша сила. Разнообразие позволяет нам выбирать из множества вариантов наиболее жизнеспособный, пусть даже ценой гибели остальных. Печальная участь одного ничто по сравнению с жизнью прочих…

… Четкое понимание наличие чуждой разумной жизни, приводит нас к жестокой конкуренции видов. И если человек может пощадить другого человека, увидев в нем свое отражение, то никогда чуждый нам разум не пощадит нас, ибо мы не отражаемся в их глазах…

… Чем быстрее мы выйдем в космос и сумеем разбросать семя человеческое среди звезд, тем больше шансов продолжить свою расу в вечности. Слишком хрупка и уязвима цивилизация, что населяет лишь один мир. И схватка начнется из-за планет, жизненное пространство нужно всем, конкуренты человечества должны быть ослаблены и уничтожены любой ценой. Тьма не должна повториться!…

Украинскую границу пересекли ночью. В светлое время поезда останавливались и с максимальной тщательностью маскировались. Так поступали уже больше недели и скорость упала до смехотворных ста километров за сутки. Интервал между поездами составлял полста километров, чтобы их не накрыли одним ударом. Время тянулось бесконечно, украинские пейзажи, несмотря на новизну, вызывали дикое раздражение, нет ничего хуже, чем ожидание боя.

Возле Донецка поезда пришлось оставить, железнодорожные пути перекорежило так, что на разбор завалов им пришлось бы потратить несколько недель, куда быстрее вышло идти пешком. Замаскировав составы среди обломков, и нагрузившись словно ишаки, войска тронулись в путь. Здесь от них отделилась тысяча рыцарей, в чью задачу входила атака Керченской вспомогательной базы.

Лето две тысячи пятого выдалось на редкость солнечным. Игорь изнывал от жары, нагруженный не менее остальных. Пулемет, патроны, продукты на три недели, гранаты, все вместе тянуло за тридцать килограммов. А еще каждый нес по одной стодвадцатидвухмиллиметровой минометной мине, или по два снаряда для безоткатного орудия. Несколько купленных у местного населения осликов проблемы нисколько не решали.

А население тут оставалось. На мелких, глухих хуторах нет-нет, да и встречались следы присутствия живых людей. Население пряталось даже от них, и пришлось приложить много усилий, прежде чем сумели выйти на контакт с аборигенами.

Лагерем на сей раз встали в большой роще, возле маленькой речушки Берда. Игорь по возможности старался останавливаться возле рек, в этом краю вода встречалась нечасто, иной раз наполнить фляги удавалось лишь у заброшенных колодцев. Случалось же и вовсе дневать под слепящим солнцем с пустыми флягами, ворочаясь без сна и считая часы до заката, когда спадет жара и дорога отвлечет от мыслей о воде. Не по летнему желтая, выгоревшая степь самим своим видом вызывала жажду, и каждая встреченная речушка воспринималась подарком судьбы.

Обойдя караулы, Игорь вернулся к реке и раздевшись, с разбегу бросился в парную, утреннюю воду, где уже плескалась большая часть отряда. Он с наслаждением драл ногтями дубленую от солнца и пота кожу, избегая касаться лишь уродливого шрама, протянувшегося от плеча до лопатки, следа давнего пулевого ранения. Несмотря на прошедшие годы, кожа там обладала повышенной чувствительностью, и порой доставляла некоторое беспокойство

Он переплыл реку туда и обратно и собирался было повторить, когда с берега раздался крик.

– Магистр! Мы встретили местных!

Игорь тут же выбрался на берег, местные могли предоставить множество ценной информации и ради этого стоило прервать купание. Их оказалось двое, крепкий еще старик в домотканой одежде, с нахлобученной до кустистых бровей соломенной шляпой, и кряжистый усач лет сорока-сорока трех в полувоенной одежде цвета хаки. Оба стояли, настороженно оглядываясь на окруживших их вооруженных людей.

Игорь поздоровался первый.

– Здоровечки булы, шановни громадяне!

Старик сплюнул, а тот, что помоложе, хмыкнул и махнул рукой.

– Вы бы это, почтенный, по русски говорите, по нашему у вас все одно не выходит.

Под оценивающими и настороженными взглядами украинцев Игорь неожиданно для себя смутился.

– Прошу прощения. Меня зовут Игорь Денисов, я, – он замялся, подбирая правильные слова. – Я командир этих людей.

Ответил как ни странно старик, выговаривая слова с протяжной напевностью.

– Я Остап Бовдюк, а это Толя.

Толя пояснил.

– У нас тут много русских живет, Донецк, сам понимаешь. Вы кто такие будете, мужики?

– Военные, разве не видно?

Толя развел руками.

– Кто вас поймет. С оружием сейчас каждый второй бродит, да и одеты вы не по форме.

– Что на складах нашлось, в то и одеты.

– Ну бог вам судья. Куда путь держите?

Беседа складывалась совсем не так, как ожидал Игорь. Выходило, что допрашивают его, а он даже и не пытается что либо узнать. Игорь встряхнулся.

– Куда идем, это вопрос второй. Ты лучше ответь, что тут у вас происходит, много ли в округе народу, когда в последний раз видели пришельцев?

Анатолию, которому жестом предложили сесть, короткими, рубленными фразами описал положение дел.

В округе живых пять хуторов, разбросанных среди лесных островков, народу в них и сотни не наберется, тяжко тут стало жить, за три последних года два десятка станиц пожгли. Летательные аппараты пришельцев видеть случается, раза два в месяц, а то и чаще бывают. Нет, на земле никого не видели, если какой хутор находят, то жгут с воздуха, так что в подполе случается и отсидеться, он слышал о таких счастливчиках.

Игорь сжав зубы, с трудом протолкнул в занемевшую грудь воздух. Подпол, кому-то удалось выжить, когда его семья задохнулась в таком надежном и глубоком подполе! Всплеск эмоций кажется прошел незамеченным, лишь старик с любопытством покосился на побледневшего Игоря.

Договорившись о натуральном обмене, вещи и спирт на продовольствие, стороны разошлись, договорившись устроить торговлю вечером. Игорь еще какое-то время сидел у реки, прогоняя нахлынувшие воспоминания. Речная гладь всегда действовала на него успокаивающе, вот и сейчас ушло напряжение, сменившись покоем, потянуо в сон и сладко заныли уставшие за ночной переход мышцы. Игорь сполоснул лицо речной водой и отправился спать.

Вечером, разжившись деревенским хлебом, тремя свежезарезанными кабанчикоми и ароматным лесным медом, они двинулись дальше. Путь до Утлюкского лимана занял у них неполные шесть суток. Сибиряки обгоняли их на четыре дня, наверняка успев уже обосноваться и тщательно разведать обстановку.