Альфред Ван Вогт - Империя атома

— Но что вы предлагаете?

Хедрук был не совсем готов к этому вопросу. Он пришел к Императрице прежде всего потому, что она потерпела поражение, и его нужно было скрасить. Никто, кроме него, не мог сделать этого.

— Ваше Величество, не будем терять времени зря. Здание появится через час.

— Но разве Совет не может решить этот вопрос?

— Они могут принять неправильное решение.

— Какое же решение правильное?

И Хедрук объяснил ей.

Кейл Кларк включил автопилот на облет вокруг парящего в воздухе дома.

— О, боже! — воскликнула Люси. — Откуда этот дворец?..

Она взглянула вниз на сады, раскинувшиеся под домом.

— Кейл, ты уверен, что мы можем позволить себе это?

— Дорогая, ведь я уже десятки раз объяснял тебе все, ну, сколько же можно?

— Я не так выразилась. Неужели Императрица позволит это? Кейл улыбнутся.

— Мистер Хедрук дал мне бластер. Кроме того, у меня есть заслуги перед Ее Величеством — она сама сказала мне это сегодня. Она мной довольна и хочет, чтобы я продолжал работать у нее.

— О! — только и смогла вымолвить Люси.

— Ничего. Ты же сама говорила мне, что думает Организация о правительстве. Оно улучшается вместе с миром. И поверь мне — я приложу к этому все усилия.

Он посадил карплан на крышу пятиэтажного особняка и ввел Люси внутрь, в мир роскошных зал, где он и она навсегда останутся вместе.

По крайней мере в его двадцать два года это казалось очевидным.

Макаллистер забыл, о чем только что думал. Да и трудновато было думать в этом хаосе. Он открыл глаза и обнаружил, что находится в кромешной мгле. Но Земли под ним не было. В этом времени планеты — да и сама Солнечная Система — еще не сформировались. Это событие еще только должно было произойти. Пространство ждало чего — то.

Ждало его.

И он понял, что нужно сделать. Умереть. Как легко это осуществить! Он слишком устал. Он вспомнил, как давным — давно, в двадцатом веке, лежал на поле битвы, ожидая смерти.

Он не хотел умирать, потому что другие оставались жить. И теперь на него нахлынули те же чувства, что и тогда, на том поле.

Маятник остановился, высвободив в далеком прошлом всю свою гигантскую энергию.

Он не был свидетелем, но стал причиной появления Солнечной Системы.

Хедрук почти забыл о следящем устройстве, которое высвечивало на экране императорскую комнату совещаний. Отчетливо слышались голоса собравшихся там людей, низко склонившихся к руке молодой женщины с удлиненным холодным лицом, сидевшей на тронном кресле.

Для Хедрука тем не менее весь интерес к этой придворной сцене пропал. Ледяной голос молодой императрицы прозвучал снова в режиме повтора.

— При данных обстоятельствах, — сказала она, — мы не можем рисковать. Поэтому, генерал Гролл, вы арестуете этого ренегата — перебежчика — капитана Хедрука через час после ленча, во время которого он, как обычно, будет сидеть за моим столом. И повесите его. Я хочу присутствовать при казни.

— Будет исполнено, Ваше Величество.

Хедрук ходил взад и вперед. Наконец он остановился перед экраном, который в развернутом виде занимал весь угол комнаты. Молодая женщина все еще находилась в комнате совещаний, но уже одна. Улыбка едва заметно играла у нее на губах. Но вот лицо приняло прежнее холодное выражение. Она коснулась механизма на своем кресле и начала диктовать ясным звонким голосом.

Некоторое время Хедрук вникал в рутинные дворцовые вопросы, затем переключил свое внимание. Им овладела решимость противостоять своему провалу. Осторожно он начал регулировать устройство. Экран замелькал бесформенными пятнами, и, наконец, возникло лицо мужчины. Хедрук сказал:

— Объявите Высший Совет Оружейников.

— Чтобы собрать всех советников к аппаратам, нужно время, — мрачно ответил человек с экрана.

Хедрук кивнул, но вдруг занервничал. Он в достаточной степени владел своим голосом, а тут появилось чувство, что он может задрожать. Когда он снова взглянул на экран, на нем была дюжина членов Совета. Хедрук тотчас доложил о смертном приговоре, вынесенном ему, и закончил:

— Без сомнения, происходит что — то важное. В последние две недели мне не давали вернуться в мои комнаты во время императорских совещаний, отвлекая мелочными беседами со старшими офицерами. Для меня тем не менее важен фактор времени, упомянутый в приказе. Заметьте, что я не должен быть арестован раньше часа после ленча, то есть через три часа. К тому же мне было позволено вернуться в свои апартаменты как раз вовремя, чтобы услышать вынесение приговора. Если они имеют понятие об Оружейных магазинах, то должны знать, что три часа для меня вполне достаточно, чтобы убежать…

— Не собираетесь ли вы остаться? — резко прервал его советник Питер Кадрон.

Холодное жесткое чувство уверенности вернулось к Хедруку. Хотя его голос чуть подрагивал, слова были точными.

— Вспомните, Кадрон, психоанализ характера Императрицы. Аномальные социотехнические воздействия нашего века сделали ее такой же беспокойной и склонной к приключениям, как и девятнадцать биллионом ее подданных. Она хочет перемен, возбуждения, новых впечатлений. С другой стороны, она олицетворяет императорскую власть, это — представитель консервативных сил, направленных против перемен. В результате — постоянное напряжение в психике, опасное состояние неуравновешенности, которое делает ее самым трудным противником Оружейных магазинов за многие столетия.

— Без сомнения, — холодно произнес другой советник, — повешение даст щелчок ее измученным нервам. Несколько мгновений, пока вы будете дергаться и подпрыгивать в петле, жизнь покажется ей менее скучной.

— Я хотел предложить, — сказал спокойно Хедрук, — чтобы один из наших А — людей обдумал различные факторы и ответил, имеется ли возможность остаться.

— Мы проконсультируемся с Эдвардом Генишем, — ответил Кадрон. — Теперь, пожалуйста, подождите, пока мы обсудим этот вопрос.

Лица советников остались на экране. Но голосов не было слышно. Беседа казалась бесконечной. Роберт стоял, стиснув зубы и сжав кулаки, и вздохнул с облегчением, когда Питер Кадрон, наконец, обратился к нему:

— Мы должны с сожалением доложить: А — человек Эдвард Гениш заявил, что для интуиции факторов недостаточно. Остается только логика. Поэтому мы хотим задать один вопрос: с какого момента ваши шансы вырваться из дворца начнут резко падать? Сможете ли вы остаться на ленч?

Хедрук был шокирован, но усилием воли взял себя в руки. Он и не предполагал, что будет так надеяться на этого высокотренированного гения интуиции. Ситуация вдруг стала неопределенной и опасной вопреки его предварительной оценке. Наконец он произнес: