Валерий Большаков - Черное солнце

— Та-ак… — внушительно начал Дзадцно. — Ну что? Работы идут, из графика пока не выбиваемся. Цзинчхана, будешь заряжать пятнадцатый блок, как и договаривались. Поднимай своих подрывников — и вперёд…

Мелкий, но величественный Цзинчхана покивал головой в кудряшках с проседью.

— Как взрывные работы пройдут, твоя очередь подойдёт. Слышал, Гунько?

Старший оператор тяжёлых систем Опанас Гунько потёр колени и сказал:

— Сделаем. Вы бы лучше разобрались с этими злыднями из Виндхука! Ну шо это — доставили нам пять бульдозеров с ручным управлением. Мы-то просили автоматы! А так… Ну кого я на них посажу?

— Разберёмся, Гунько, — строго сказал Дзадцно. — Разберёмся. Посади пока Кизино. Ташпулатова посади. Этого… Абдуллу.

— Ага! — изобразил Гунько сардоническую усмешку. — А системки мои сами будут пахать, да?

— Разберёмся… — нахмурился Дзадцно. — Ребята у тебя рукастые…

— Рукастые и ногастые, — сказал кто-то из толпы.

— Разговорчики! — сердито сказал прораб, болея за трудовую дисциплину. — Та-ак. Профессор, что у вас?

Кейчхуама встал и тут же сгорбился, будто его потянуло обратно на стул.

— Не нравится мне одно место… — проговорил он и показал на карте. — Вот здесь, чуть к югу от терминала. Какая-то тут неопределённость… Поверхность-то мы вроде исследовали, а глубины не трогали. Надо бы провести бурение, хотя бы в двух-трёх точках, в квадрате 7-А…

— Справитесь, Тимофей Михайлович? — спросил прораб.

— Буры-автоматы будут? — ответил вопросом Браун.

— Дадим! — поспешно сказал Кейчхуама.

— Значит, справимся.

— Та-ак… — сказал Дзадцно. — Та-ак… Наас, когда у вас последний пробой?

Наас ван Гельдер, молодой бригадир лазер-проходчиков, бодро ответил:

— Если не подведут энергетики, то сегодня ночью. На шестнадцатом блоке — там группа скал торчит по линии трассы, начнём их выжигать помаленьку.

— А завтра?

Наас сделал удивлённое лицо.

— Завтра же эвакуация! — сказал он.

— Ах! — подскочил профессор Кейчхуама. — Я совсем забыл предупредить! На завтра запланирована промывка пустыни Намиб, состоится экспериментальный пуск ППВ! [25] Впервые о ППВ написал И. Ефремов в рассказе «Пять картин».

— ППВ? — озадачился прораб.

— Переброска пресной воды! В Антарктиде уже работает термостанция, она растапливает лёд, и образуется огромное такое пресное озеро. Завтра включатся излучатели, создавая мощные потоки заряжённых частиц, которые подхватят водяные молекулы и перенесут их сюда, в Африку. Это будет как бы дождь, несомый ураганом, — по дуге он поднимется в стратосферу и затопит пустыню Намиб. Головную станцию ППВ расположили в Мирном, направляющие башни находятся на Кергелене, где-то на островах Крозе и на вершине Нджесути, [26] Находится в Драконовых горах. а замыкающая стоит у озера Этоша-пан.

— Да знаю я это всё, — недовольно сказал Дзадцно. — Меня другое интересует: почему не поставили в известность руководство?

Профессор в совершеннейшем смущении прижал пятерню к сердцу, расточая немые извинения.

— Ладно, — вздохнул прораб. — Та-ак… Ну, у меня всё. Идёмте работать!

Навесив бур-мобили, субмарины вышли в море. Квадрат 7-А находился на глубине девяноста метров — светлый песчаный уступ с редкими каменными глыбами и коркой ила. Дно было более-менее ровным, но безжизненным — ни кораллов, ни водорослей. Даже рыбин и тех не плавало ни одной.

— Сероводород, — предположил Илья Харин.

— Очень даже может быть… — протянул Браун.

«Орка», колыхаясь, прошла над придонным мутьевым потоком, всею обшивкой ощущая дрожание и гул. Здесь земля и океан соревновались, кто сильнее, и суша одолевала воду.

— Право на борт, — скомандовал Тугарин-Змей. — Пятьдесят метров.

Сихали поднял субмарину на заданную глубину. Прямо под ними дно было плоским, занесённым песком. Восточнее, ближе к берегу, дно поднималось и состояло из больших каменных глыб с грубозернистой поверхностью. В сторону моря отходил скалистый хребтик, поднимавшийся до отметки тридцать метров, а за ним начинался обрыв в абиссаль.

И хребтик, и песчаный уступ понижались к югу, а к северу протягивалась неширокая полоса илистого дна. Субмарина заплясала, приблизившись к отвесной чёрной скале, — первая береговая ступень. Тупой дрожащий гул прибоя проникал в рубку, а вода ходила взад-вперёд, баламутя песок. От греха подальше Сихали взял мористее.

— Первый пошёл, — сообщил Тугарин.

Тяжёлый шар микробура отделился от «Орки» и ухнул вниз, исчезая в клубах ила. Потом облачко мути взбурлило ещё пуще, а когда осело, бур-автомат пропал — закопался.

— Осадочные, осадочные… — читал Сихали с экрана показания бур-мобиля. — Сера пошла… С чего бы это? Сейсм прошёл… Слабый, но есть. Опять… Газовыделение… Уходим! — закричал он вдруг, и в ту же секунду чистое дно вздыбилось холмом, трескаясь и расходясь мутью. Гулкий удар сотряс подлодку.

«Орка» завертелась в ревущей туче пузырьков и комочков глины, а потом коричневая грязевая волна накрыла субмарину, вминая её в песок и заваливая извергнутым грунтом.

Свет в рубке мигнул и погас, на подволоке [27] Так моряки и подводники называют потолок. загорелись красные аварийные лампы.

— Замечательно… — сказал Тимофей. — Кажись, влипли. В прямом и переносном смысле. Что с реактором?

— Норма… — пробормотал Змей, оглядывая побуревшие иллюминаторы и верхний колпак.

— Водомёт?

— Выдает отказ.

— Забился, наверное. Продуй цистерны!

Илья продул.

— Носовые еле давят.

— А кормовые?

— По нулям.

— Превосходно…

Харин повернул к командиру озабоченное лицо и предложил:

— Через люк, может?..

— Ну вот ещё! — заворчал Сихали. — Не хватало нам ещё грязи в отсеке…

Тугарин-Змей мигом приободрился — если уж командир больше всего боится грязюку развести, то чего пугаться?

В рубке повисло молчание, но тихо не было — размеренный гул прорывался и через толщу ила, борта «Орки» держали тупые удары и толчки. Волнами проходила вибрация. И вдруг басистое гудение пропало — будто кто его выключил.

— Если тут такое же строение дна, как на Каспии, — негромко заговорил Браун, — то это затишье не к добру… Пока только выброс был, но, если это грифон закрылся, давление начнёт расти, и ахнет почище глубинной бомбы. Змей, данные с бур-мобиля идут?

— Идут.

— Вызывай его! Глубоко он?

— Пять метров.

— Заворачивай его в нашу сторону и пусть вверх прёт. Прямо под нас!

Харин встал и по накренившемуся полу шагнул к тумбе назера [28] Назер — как бы нейтринный лазер. поставленного в переходном отсеке. Назер басисто загудел, на мерцающем мониторе проглянула скважина — белая линия на голубом фоне. Она начала медленно удлиняться, загибаясь, вырисовывая параболу.