Константин Калбазов - Лютый зверь

– Господин сержант, там караван купеческий появился.

В караулку заглядывает молодой стражник, уже изрядно погрузневший. А что тут скажешь – служба у них сытная.

– Иду.

Странный какой караван. Шесть повозок, а из охраны только двое всадников, да к каждой повозке по паре-тройке коней привязаны. Хорошие кони, впору под седло. Во второй повозке удобно пристроился под парусиновым тентом купец. Вот только вид у него какой-то болезненный, вся рожа обмотана полотенцем. Зубами, что ли, мается? При этой мысли Валдис непроизвольно потянулся к левой щеке. Да только лишнее это. Нет того проклятущего зуба, что всю душу из него вымотал. Несколько месяцев мучил, пока он не принял изрядно на грудь и не приказал одному из стражников выдрать его щипцами. Помнится, его тогда чуть не весь десяток держал. Да и после того, как зуба не стало, больно уж разъярился сержант – того и гляди убьет. На следующий день проснулся как новенький, ну что с того, что щербатый, зато горы готов свернуть. Ничего, вот допечет купца – и тот тоже вырвет. Иного средства нет. Если начал зуб беспокоить, то дальше станет только хуже. Жалко, конечно. Да тут чем раньше сделаешь, тем меньше будешь мучиться.

– Кто такие? Куда путь держите?

– Здравствуйте, сержант. Мм! Купец гульдской гильдии Айварс Озолиньш. Мм! Направляемся в Пирму. Вот мои бумаги.

– Ага. А каков товар?

– Там все указано. Мм!

Ох и мается, бедолага! Ну и как тут быть, коли грамоте ты обучен постольку-поскольку? Это же до вечера можно разбирать эти чертовы каракули. А купец с пониманием, вон сует кошель. Сержант растянул завязки. Хм, а тут ведь гораздо больше, чем нужно на пошлину. Даже если учесть мзду, все равно много. А купец машет рукой, мол, забирай. Наконец в перерывах между болями спрашивает:

– Старуха Ариа на той стороне все еще лечит ли?

Понятно. Спешит купец к старухе на фряжской стороне. Про нее многое рассказывают. Да только не повезло тебе, купец, не поможет она тебе. Проверено. А вот говорить тебе об этом, пожалуй, не стоит, и без того времена тяжелые.

– Аткинс!

– Да, господин сержант.

– Пропусти.

– Слушаюсь.

Вот так-то лучше, езжай, купец. А мы отметим тут, скажем, три повозки. А лошадей верховых и вовсе не было. А людей… Нет, людей лучше все же указать всех. Всего-то девять человек на такой богатый караван. Маловато, храбрый торговец. Все от страха трясутся, а этот Озолиньш почти без охраны. Если каждый возница вооружен, то это вовсе не значит, что он умеет по-настоящему пользоваться оружием.

– Здорово, сержант. – Принесла нелегкая этого армейского капрала! Хотя не делиться – не получается.

– Привет.

– Купец прошел?

– Ну чего ты лезешь, знаешь же правило! Вечером получите то, что причитается.

– А чего ты там накропал?

– Три повозки и девять человек.

– Ага, это хорошо.

Да уж чего плохого! Им так, как этим стражникам, не жить. Со всего прибыль имеют! Ну да ничего, как говорится – кто как пристроился. Вот им, например, повезло. Оторвали, конечно, от хозяйства, призвали в ополченческие роты. Но ведь и попали-то они на этот пост. Все какой-никакой прибыток.

– Слушай, а не мало ли их на такой богатый караван?

– А чего купцу разоряться на охрану, коли он уходит во Фрязию? Там этих зверей нет, они отчего-то только у нас шумят.

– А я тут подумал, может, это разбойнички. А что? Тех, по слухам, тоже не больше дюжины.

– Шел бы ты, капрал, своими людьми заниматься.

Озолиньш… Озолиньш… Ну точно! Год назад здесь проходил. Прижимистый купец. Тогда чуть не ночевать был готов, лишь бы лишнее не платить. Стоп! А этот… Валдиса пробил холодный пот. Это не Озолиньш! Кого же он пропустил?! Сержант вскочил и выбежал на улицу. На той стороне моста через фряжский пост проезжала уже последняя повозка, предпринять что-либо уже невозможно. Он едва не взвыл от отчаяния, но быстро взял себя в руки и вбежал обратно.

Хвала Господу и жадному капралу! Столь вовремя отвлек его от записи в амбарной книге! И еще повезло, что в свое время плохо обучился грамоте и писал медленно, словно черепаха. Запись обрывалась после слов «купец гульдской гильдии». Все же есть Бог на небесах! Обмакнув перо, немного подумав, он высунул кончик языка и дописал: «Мартиньш Курминьш». Есть такой купец, водит небольшие караваны. Так что случись сличать списки, все сойдется. Теперь все положенное в казну. Так, это парням. Добавить еще чуток. Дьявол-искуситель! Да здесь все одно прилично остается, а он польстится. И без того в последнее время прибытка, считай, никакого, так что пусть на пользу пойдет. А о случившемся забыть. Не было ничего.

Это вообще-то не входило в их договоренность. Все должно было происходить не так, совсем не так. Струк не провел ни одного нападения за зиму, в казну Отряхина не упало ни одной монеты с дополнительного приработка. Такого никогда не было, даже когда купец не имел такого передаточного звена, как трактирщик. Оно, конечно, потери. Но ведь это только по первости. Один раз закупить по честному уговору, а потом куда хозяин постоялого двора денется? Станет работать на Лиса за малую плату. А главное – это залог безопасности. Такой подход однажды его уже спас. Приходилось время от времени рисковать, самому иметь дело с татями. Не лично, разумеется, – через человечка. Разбойники и знать не знали, что за купец у них покупает товар, считали, что именно тот человечек и есть. Вот только это звено напрямую вело к нему, а это слишком большой риск.

Отчего же нет вестей от Добролюба? Несколько раз под разными предлогами его посыльный навещал постоялый двор. Хозяина там не было. Короткий разговор с бывшим скоморохом, когда он появлялся в Звонграде, тоже не внес ясности. Оказывается, Струк как объявился в конце осени, так больше и не давал о себе знать. Слухов о том, что кому-то удалось накрыть ватагу разбойников, тоже не было. Вот и пойми, что же происходит!

И вдруг к нему на подворье приезжает посыльный, коего он поначалу принял за иноземца. Оказалось – славенин. Только срамно заголил свое лицо да одет по-иноземному. Передает послание от Добролюба. Короткое такое послание, понимай его как знаешь. «Товар согласно твоим указаниям закупил, жду тебя для отправки в Брячиславию. Не затягивай. Человечек, передавший это письмо, тебя сопроводит». Что делать? Тем более что со слов этого самого посланника – ехать нужно не куда-нибудь, а во Фрязию. По всему выходит, что еще и таможенную пошлину нужно будет уплатить. Понятно, что после этого весь товар будет чист, как слеза. Но почему Фрязия? И как трактирщик вообще оказался там?

Можно задаваться вопросами до бесконечности, вот только никакого прибытку с этого не будет. А уж если хочешь заработать, то имей обыкновение крутиться, как веретено. Ох, грехи наши тяжкие! Собрался, взгромоздился на коня, а что делать, если так все обернулось? Ничего, вот повидается – живо на место поставит, а то ишь что выделывает! Или это Струк чудит? Да какая, собственно, разница? Уговор был насчет постоялого двора. Оно и близко, и трактирщика взять за причинное место куда проще. А какой с него спрос во Фрязии? Как его держать в кулаке, если не иметь против него ничего? Хотя и от этой выгоды отказываться не следует. Но на будущее – никаких заграниц, только на земле княжества.