Владислав Выставной - Тварь

Сам ученый никому не признавался в одной тайне, которая последнее время просто не давала ему покоя. Это было бы непросто объяснить, да и не было в этом особого смысла: свойственные любому ученому пытливость ума, природное любопытство и стремление к научному поиску постепенно, но неуклонно, превращались в нем в болезненную манию. Это действительно походило на болезнь – почище наркомании. Иногда он просыпался ночью, в холодном поту, осознав, что худшей пыткой для него стало бы отстранение от безостановочных занятий научной деятельностью. Он с ужасом ждал момента, когда ему станет мало привычной «дозировки» работы, когда будут решены поставленные перед институтом задачи и он окажется не у дел. Оставалось только надеяться на то, что все загадки Зоны решить невозможно, и до конца жизни он сможет копаться в этих головоломках, болезненно свербящих в мозгу.

Это все Зона: ничего она не дает просто так. За все ее дары ты жестоко расплачиваешься, и по большей части теряешь куда больше, чем получаешь взамен. И за подаренную Зоной способность легко решать научные задачи, видеть саму суть вещей, он расплачивался тем, что становился рабом своей тайной способности.

– Остаются два текущих вопроса, – стараясь казаться спокойным, сказал Антонов. – Первый: как вырваться отсюда до прибытия заказчиков?

– Каких заказчиков? – насторожилась Ника.

– Он знает, – глядя на Буку, коротко сказал Антонов. – Этих никакая Зона не испугает – ты им действительно нужен. Впрочем, как и мне… Ну и вопрос второй: как будем через Периметр пробиваться? Военное положение, как-никак, посты и патрули усилены, а у нас ни оружия, ни поддержки. Да и мы с тобой, что ни говори, не сталкеры…

– Нужна помощь, профессор? – не отрываясь от своего занятия, даже не поднимая головы, поинтересовалась Ника. Похоже, она все прекрасно слышала и вполне разобралась в сути происходящего. – Я же через Периметр, как к себе домой хожу. Могу помочь, если что.

Бука аж замер от такого безапелляционного заявления. Он всего-то раз преодолел границы Зоны – и понял, что неспроста сталкеры считают этот участок едва ли не самым коварным. Потому как здесь столько народу полегло, расслабившись не по делу – просто жуть. А тут какая-то девчонка, вообразившая о себе невесть что!

– Даже не знаю… – проговорил Антонов. – Зачем тебе это?

– А разве вам не нужна лаборантка? – спокойно спросила Ника. Теперь она сворачивала из плотной бумаги компактные взрывпакеты. Плотно обматывала их четко отмерянной лентой скотча, придирчиво осматривала в свете газа. – Как вы там будете ставить свои опыты, если некого будет даже за кофе послать?

– Что-то я не помню, чтобы ты приносила мне кофе, – заметил Антонов.

– Зато я как-то принесла вам электру, – спокойно сказала девушка.

Бука с изумлением посмотрел на Антонова:

– Так это она?!

Ученый кивнул:

– Способная девочка. Заказывали опытным сталкерам – убились двое, а взять образцы энерго-спор так и не сумели. А она смогла, принесла мне ловушку с крохотной такой искоркой. Ты видел, что из нее выросло.

Бука кивнул. Он все больше проникался уважением к ученым, которых большинство сталкеров искренне недолюбливало. И в то же время он еще больше робел перед этой девчонкой. Это вам не официантка из сталкерского кабака. Это… Это совсем другое.

– Ладно, – сказал Антонов. – Выберемся из этой западни – там и решим. Хотя лично я предпочел бы идти на Агропром с группой крепких, хорошо вооруженных мужиков.

– Дело хозяйское, – легко, будто сразу потеряв интерес к этому делу, согласилась Ника. – Мое дело – предложить.

Теперь она колдовала с сосудами и трубками какого-то химического прибора: резала, ломала, плотно сматывала все той же клейкой лентой. Бука заворожено следил за ее движениями. Она действовала, как настоящий спец – четко, прекрасно понимая, что именно делает и чего хочет добиться. Так обращается с оружием старый, повидавший виды сталкер. Только, вот, не было в ней никакой тяжести, нарочитой небрежности, показной силы. Во всех ее движениях, в ней самой все было по-другому. И это притягивало внимание темного парня из Зоны, как папуаса с богом забытых островов притягивают яркие открытки с удивительными и непонятными видами далеких городов.

– …и хорошо бы связаться с Доктором, – задумчиво говорил Антонов, продолжая, видимо, какую-то пропущенную Букой мысль. – Наверняка, у него будут какие-то соображения по поводу тебя, и он не откажет в помощи…

Дверь снова тряхнуло – на этот раз гораздо сильнее, так, что опасно захрустели детали замка.

– Ну, ладно, хватит разговоров, – решительно сказала Ника, взваливая на хрупкие плечи хитрую конструкцию, основой которой был массивный синий баллон газовой горелки и штырь со шлангом, заканчивающимся никелированной форсункой. – Там, в шкафу, я видела нож и кусок водопроводной трубы. Не пушки, конечно, но хоть какое-то оружие.

– А может, мы возьмем это? – Бука показал взглядом на маленькие пузатые взрывпакеты.

– В следующий раз, – отрезала девушка, открывая клапан баллона. Из форсунки показался тонкий и острый язычок пламени. Она прищурилась, скептически оглядывая свое творение, загасила горелку и принялась быстро рассыпать по полу все тот же серый порошок. – Нам мутантов валить надо, а не друг друга. А теперь поступим вот как…

Дверь с треском распахнулась, сорванные с косяка остатки замка полетели на пол. Пространство лаборатории наполнилось стремительными, страшными тенями. В воздухе повисло невнятное бормотание вперемешку с жуткими, утробными звуками. Тени в ярости заметались, не в силах обнаружить жертв, плоти которых они так жаждали.

Сквозь отверстия в металлических дверцах встроенного в стену шкафа Бука наблюдал, как беснуются снорки. Он никогда не видел, чтобы эти мутанты вели себя так агрессивно. То ли они были напичканы какими-то препаратами, то ли ученые еще больше усугубили изуродовавшие этих существ мутации. А может, дело было именно в несвойственном сноркам скоплении – в помещении лаборатории их теперь было не менее пяти. И эти пятеро разносили злосчастную лабораторию в щепки.

Впрочем, никто не собирался тратить время, наблюдая за поведением монстров. К тому же, один из снорков что-то почуял и стал крутиться возле дверцы, за которой притаился Антонов. Снорк – это такая мерзость, только с виду забавный уродец, а может и шкаф этот с корнем вырвать и человека расчленить в считанные секунды. Впрочем, мутанту не суждено было узнать, что находится за интересной железной дверью: соседняя дверца чуть приоткрылась – и из глубины шкафа ударила жирная струя пламени.

Усыпанный серым порошком пол вспыхнул – и Бука вжался в заднюю стенку шкафа, ощутив убийственный жар этого пламени. Снорки заметались, завыли, охваченные огнем, потеряв всякий интерес к тому, кто притаился в шкафах. Один за другим они бросились обратно, за дверь, слепо натыкаясь на стены и продолжая крушить все на своем пути. Один из мутантов так и остался в углу – биться в предсмертных конвульсиях. Столь неожиданно вспыхнувшее пламя погасло так же внезапно, оставив после себя невыносимую, удушливую вонь и клубы горячего дыма. Все трое буквально вывалились из тесных шкафов, задыхаясь и кашляя устремились к двери по горячему, липкому полу.