Борис Сапожников - Наука побеждать

И вот заиграли барабаны, взвились в небо замёна, дали первый залп пушки. Битва началась. Наш правый фланг выдвинулся вперёд, как и положено, начиная атаку. В воздухе свистели ядра — свинцовые шары врезались в землю, выбивая целые фонтаны пыли, или же пропахивали кровавые борозды в рядах солдат. Левый фланг вражеского войска не спешил идти навстречу нашим солдатам, чем больше прошагает враг, тем сильней устанет и тем легче с ним будет справиться. Такова нехитрая военная мудрость, однако, она не слишком верна на таких небольших расстояниях. Так что британцы довольно быстро выступили навстречу нам, чтобы бой шёл не вплотную к их пушкам.

А затем затрещали выстрелы. Поле боя окуталось дымом, почти скрывшим всё, что там происходит. Это живо мне напомнило о битве при Труа, когда я наблюдал за ходом сражения с холма. Я приник к окуляру зрительной трубы, стараясь разглядеть, что же там происходит. Тысячи человек с азартом убивали друг друга, реками лилась кровь, в жёлтой пыли оставались лежать тела в красных, зелёных, синих и жёлтых мундирах. Мне отчего-то пришла на ум ассоциация с гладиаторами Древнего Рима, про которых нам рассказывал преподаватель истории в кадетском корпусе. Он особенно упирал на то, что лучшие из них становились центурионами в знаменитых легионах. Однако мне больше запомнилось про лежащих в жёлтой пыли телах и крови, пропитавшей арену Колизея, на чьи руины сейчас ходят смотреть все, кто впервые бывает в Вечном городе. Преподаватель, даже фамилии его сейчас вспомнить не могу, всё же умел владеть словом.

— Отходят! — вскричал Люка. — Bon sang! Отступают!

И действительно, наши шеренги медленно подались назад. Союзная армия отступала, огрызаясь огнём стрелков и вольтижёров. В полном порядке, под барабанный бой, с развёрнутыми знамёнами, русские, французские и испанские солдаты отступали к прежним позициям. Отступали, увлекая за собой окрылённого победой врага.

— Ah, Diable! — продолжал ругаться капитан Люка.

— Превозмогли, значит, нас силой-то британцы, — прогудел седоусый гренадер в простреленной митре по имени Пётр Андреев.

— Ничего, — вздохнул я, — ничего. Отступают в полном порядке, а значит, бой не закончился ещё. Теперь наша работа начинается. — И чтобы успокоить солдат, занять их делом, скомандовал: — Стрелки, занять позиции.

— Вольтижёры, на стену, — поддержал меня Люка, видимо, пришедший к сходным выводам.

Как оказалось, приказы наши прозвучали весьма вовремя. Не успели солдаты встать на свежеизготовленную стрелковую галерею — скорее, подобие оной, но всё же, что есть — как американские кавалеристы помчались в атаку. Они обошли по дуге пехоту, на всём скаку устремившись к нашей усадьбе. Испанские гренадеры, на время битвы сменившие моих солдат на правом фланге батальона майора Губанова, выстрелили по ним несколько раз, бостонцы так же огрызнулись ружейным огнём, однако в бой вступать не стали. Их целью явно был Бычий след.

Огонь бостонцы открыли с предельно большой для их карабинов дистанции. Тяжёлые пули просто не долетали до стен усадьбы, выбивая фонтанчики жёлтой пыли в нескольких десятках саженей от их стен.

— Ответный огонь, — приказал Люка. — Стрелять повзводно. Предлагаю, сначала ваши стрелки, Суворов, затем мои вольтижёры.

— Согласен, — кивнул я.

Зачем спорить с очевидным? Вольтижёры Люка вооружены гладкоствольными мушкетами, а мои стрелки — штуцерами, поэтому заряжают они их медленней, а значит, на один залп их приходится примерно два вольтижёрских. Таким образом, мы сможем вести практически непрерывный огонь.

— Ефимов, командуйте, — приказал я поручику.

— Взвод, пли! — тут же выкрикнул тот — и воздух разорвал треск штуцерного залпа. Над усадьбой повисло облако порохового дыма. К нам поспешили водоносы из французского обоза, благо, в усадьбы был колодец, так что жажда нам не грозит.

— Peloton, feu! — один за другим кричат лейтенант и сержант-майор, командующий вторым взводом вольтижёров в роте Люка, второй лейтенант был убит в стычке, которыми изобиловал наш длительный марш через всю Испанию.

Попаданий с такого расстояния, конечно же, было довольно мало. Мы больше пугали американских коней, однако пара кавалеристов всё же вылетела из сёдел. Стрелять в ответ они не стали, лишь пришпорили лошадей, чтобы скорей приблизится к усадьбе на пистолетный выстрел. Тогда-то и придёт их время. Они, буквально, пролетели это расстояние и открыли по нам ураганный огонь. Вооружены они были отличными карабинами, кирасирскими и новыми барабанными пистолетами, которые уже получили название револьверов. Они носились перед самыми стенами усадьбы, осыпая нас градом свинца. Пули выбивали стрелков с галереи. Мы отвечали им залповой стрельбой, не имевшей особого результата. Тут все преимущества штуцеров оказались не востребованы, а вот низкая скорость заряжания, как раз стала играть решающую роль.

Я не взял у Кмита предложенный «Гастинн-Ренетт», стрелять сейчас смысла не было. Подставляться под американские пули я не собирался, нечего мне делать на стрелковой галерее. Все офицеры стояли внутри усадьбы, наблюдая за боем. В этом и состоит основная, на мой взгляд, трудность офицерской службы. Какой бы жестокий бой не шёл вокруг тебя, всегда надо уметь оставаться в стороне, когда это необходимо, чтобы наблюдать за ситуацией и вовремя реагировать на смену боевой обстановки.

— Вашбродь, дозвольте и нам в бой вступить, — обратился ко мне старший унтер гренадер, такой же седоусый, как и Андреев, тоже носящий митру вместо кивера, именно он рассказывал об истории эмблемы на ней всем гренадерам взвода. — Нету уже сил стоять тут, пока другие воюют.

— Рано, — ответил я, машинально проверяя замки драгунских пистолетов. — Не пришло ваше время, гренадеры.

— А когда ж оно придёт-то, вашбродь? — умоляюще протянул гренадер, имени его я вспомнить никак не мог, как ни старался.

— Тебе первому скажу, — ответил я, от нервов гораздо грубее, чем следовало.

Перестрелка длилась и длилась. Дым медленно заволакивал усадьбу, мерзкий привкус поселился во рту, и выгнать его не удавалось тёплой водой из колодца. Водоносы старались бегать пошустрее, и подняли изрядный осадок со дна колодца, на зубах теперь из-за этого скрипел песок. Солнце в зените жарило всё сильней, казалось мы стоим на сковороде и зачем-то палим друг в друга, подбавляя жару, как будто нам солнечного не хватает.

— Господин штабс-капитан, — обратился ко мне Кмит.

— Что такое? — спросил я у него, отвлекаясь от боя.

— Посмотрите. — Он указал мне на пространство за телегой-воротами усадьбы.

Я навёл туда зрительную трубу. Ничего удивительного к бостонцам идёт подкрепление. Эскадрон американских лёгких кавалеристов и два, судя по численности, эскадрона британских лёгких драгун в синих с красным мундирах.