Борис Сапожников - Наука побеждать

— Один залп, — командовал я. — Только один залп. Времени зарядить мушкеты враг нам не даст. В рукопашную пойдут все. Гренадеры и стрелки.

— Мы также дадим только один залп, — сообщил командир артиллерийского взвода поручик Сергеев. — Картечью. Потом потащим пушки в тыл. Ко второй линии.

— Ясно, — кивнул я.

Правильное решение. Если погибнут бомбардиры и фейерверкеры, пушки придётся тащить солдатам. Да и много ли толку будет от двух пушек, даже с картечью, когда прямо перед ними идёт рукопашная. Нет. Орудия своё дело сделали за эти три дня, уничтожив изрядное число врагов шрапнельными снарядами. Теперь им осталось сказать последнее слово — и удались в тыл со всей возможной скоростью.

— Враг приблизился на двадцать шагов! — крикнул Ефимов. — Готовятся к стрельбе.

Действительно, кирасиры вынимали из кобур короткоствольные пистолеты, взводили курки.

— Ждать, — протянул я. — Ждать. На пистолетный выстрел пускай подойдут.

Но кирасиры не сделали этого. Натянув поводья коней рядом с редкой линией рогаток, они выпалили по нам из пистолетов, а затем, споро выхватив палаши, обрушили на них тяжёлые клинки.

— Провоцировали, гады, — прошипел сквозь зубы Ефимов.

— Верно, — ответил я. — А мы на их провокацию не поддались.

В отличие от многих других. Слева и справа воздух разорвал треск мушкетных выстрелов.

— А вот теперь, — улыбнулся я, — когда они остановились. Командуйте огонь, господа офицеры.

— Стрелки, огонь! — скомандовал Ефимов.

— Гренадеры, огонь! — не отстал от него Кмит.

Остановившиеся у рогаток кирасиры были идеальной мишенью. Пули косили их десятками. Кричали люди. Ржали лошади. Падали на изрядно уже окроплённую кровью мостовую и те и другие. Они бились в конвульсиях, хрипели, умирали в страшных муках. Многих раненых просто затоптали.

— Мушкеты заряжай! — скомандовал я, вопреки своим же инструкциям. Я решил рискнуть, очень уж велик оказался ущерб, нанесённый нами врагу. — Господа офицеры, поторопите солдат!

— Поспешай, ребята! — закричали унтера и фельдфебель. — Поспешай! Надо поспеть снова врагу вмазать!

И мы успели. Враги ещё возились с рогатками, когда мои люди зарядили мушкеты.

— Может ещё раз дать залп? — предложил Ефимов.

— Поздно, — покачал головой я. — На третий времени не будет. А я хочу нанести им максимально возможный вред.

И вот озверевшие кирасиры и драгуны рванулись к нам, вскидывая палаши и ружья. Сейчас они готовы были разорвать нас на куски. Я знал, что пощады нам от них не будет.

— Товьсь! — скомандовал я — и солдаты вскинули мушкеты к плечам. — Целься! — Вражеские всадники всё ближе, можно уже разглядеть заклёпки на латаных кирасах и выщербины на медных бляхах на шлемах. — Теперь пора, — сказал я и скомандовал: — Пли!

Пули вышибали из сёдел всадников, кирасы не спасали. Перед самой баррикадой образовалась жуткая давка. Драгуны дали по нам ответный залп, однако он был весьма неточным и не принёс моим людям вреда.

А потом началась рукопашная. Штыки против палашей. Кирасиры и драгуны гарцевали перед баррикадой, рубя нас сверху вниз. От широких клинков не спасали кивера. К тому же, многие враги наносили ловкие колющие удары, целя в лица и плечи рослых гренадер. После таких выпадов редко кто поднимался. В ответ мои люди работали штыками, всаживая длинные острия в горло врагу. Некоторые особенно сильные гренадеры мощными ударами пробивали латаные кирасы. Особенно мне запомнился фельдфебель Роговцев. Могучим выпадом он проткнул кирасира и рывком выдернул его из седла, подняв в воздух и перекинув на нашу сторону баррикады. Нам несчастного быстро прикончили несколькими быстрыми ударами штыков.

Ещё в самом начале рукопашной схватки я разрядил оба своих пистолета и теперь дрался палашом. Отражать выпады кирасир и драгун, наносимые с седла, было очень тяжело, поэтому я предпочитал уходить от их клинков, отвечая короткими выпадами. Целил обычно в бедро врагу, не защищённое кирасой или же и вовсе в лошадиную грудь или шею.

— Баррикада трещит! — крикнул Кмит. — Долго не простоит! Пора отходить!

— Ефимов, — скомандовал я, — уводи стрелков! Де Брасиль! — постарался я докричаться до командира вольтижёров. — Де Брасиль! Emmener soldats!

— Первый лейтенант убит! — крикнул в ответ Маржело. — Я принял командование!

— Уводите людей, Маржело! Мои гренадеры прикроют вас!

— Понял!

— Кмит! Роговцев! Держимся! Прикрываем стрелков и вольтижёров!

Баррикада трещала под напором тяжёлой кавалерии врага, но держалась. Мои гренадеры дрались отчаянно, падали один за другим, но держались. И вот, когда нас осталось всего восемь человек, включая офицеров и фельдфебеля, я приказал отступать от баррикады. Надеюсь, она продержится достаточно долго, чтобы мы успели добежать до второй линии обороны.

До второй линии мы так и не добрались. Из-за того, что отступление было нескоординированным, из-за того, что многие французские — да что греха таить, и русские — солдаты попросту позорно бежали. Из-за того, что большая часть офицеров не справились со своими солдатами. Из-за того, что вслед за кавалерией, проложившей путь через баррикады, шагала венгерская, прусская и рейнская пехота, быстро отрезавшая отдельные подразделения и уничтожавшая их.

Я со своими гренадерами как раз и оказался отрезан от артиллерии и даже стрелков Ефимова и вольтижёров Маржело. Мы петляли по переулкам, отбиваясь от мелких групп начавших уже потихоньку мародерствовать венгров и скрываясь от более крупных подразделений, занимавшихся поисками как раз таких вот отбившихся от основных сил солдат.

— Долго не пробегаем, — сказал мне Кмит. — Скоро наткнёмся на какой-нибудь взвод и нам конец.

— Было б нас побольше, — вздохнул прапорщик Фрезэр, — могли бы закрепиться в каком-нибудь доме…

— У нас на каждого по десятку патронов, — отмахнулся я. — Сейчас на дворе век девятнадцатый, а не шестнадцатый, когда выбить из дома засевших солдат было очень тяжело.

— Надо прорываться к своим, господин штабс-капитан, — тяжело дыша, произнёс фельдфебель Роговцев. — Пока ещё неразбериха царит.

— Верно, — кивнул я. — Времени отдыхать нет. Будем прорываться, не смотря на количество солдата врага. Идём по самым узким улочкам, где преимущество в количестве перестанет быть таковым. Вперёд!

Несмотря на усталость, я отдал команду: «Бегом марш»; надо было как можно скорее прорываться к своим. Первыми мы налетели на коричных венгров, занимавшихся выносом ценностей из богатого дома. Они были столь беспечны, что даже мушкеты составили в пирамиду, оставив лишь одного часового. Это был совсем ещё молодой парень, к чести его, скажу, он успел поднять тревогу, но мародёров это не спасло. Мы перекололи их штыками и тесаками, быстрее, чем они успели добраться до пирамиды, побросав награбленное.