Альберт Максимов - Путь Сашки. Книга третья

А на мечи и вовсе не оказалось спроса. Слишком старые. Когда испытали их в пробном бою, то один сломался почти сразу же, а другой продержался немногим дольше. И пришлось их сдать кузнецу за одну серебрянку. Все оставшиеся восемь ржавых мечей и два сломанных в придачу. И секиры купили в качестве топоров, да и то за сущие пустяки. Вот и получилось, что из последней охоты деньги принесла только одна лошадь, а сундук, на который возлагались хорошие надежды, принес всего пару серебрянок. И еще этот глупый шлем теперь напоминает об их неудаче. Знать бы, что оружие пойдет в переплавку, то тогда и шлем взяли бы с собой, хоть лишние две — три медянки с него могли получить. Надо будет в следующий раз взять его с собой.

— Ну — ка, сынок, дай — ка мне шлем. Хватит, поиграл.

Мальчишка захныкал, ведь у него отобрали одну из лучших игрушек — хоть и ржавый, но настоящий воинский шлем.

— Нечего хныкать, мал еще.

— Хочу шлем!

— А я тебе даю слово, что шлем ты не получишь. А за то что хнычешь, я его лучше сестре отдам, она не такая плакса, как ты.

— Спасибо, отец, — вдруг сказала Акси и протянула к шлему руку.

— Э, подожди, — немного растерялся Ламинт. — Не для женщин такие игрушки.

— Но, отец, — вмешался Риум, его старший сын, — вы же только что сказали, что отдадите его сестре. Раз сказали, значит, и женщины могут им владеть. К тому же он старый и ржавый. Цена — медянка.

— Я все — таки Акси не обещал, но раз предположил, то пусть берет. Теперь шлем твой. Я человек слова.

— Спасибо, отец, — вновь повторила Акси, беря шлем из рук отца.

— Но куда он тебе?

— Не знаю, но он такой необычный. Эти рога…

— Как у коровы, — фыркнул Риум.

— Вот и я говорю, для скоморохов он.

— Пусть, скоморохов, — не стала спорить Акси, — но мне нравится.

— Ну и забавляйся.

— А я? — вмешался младший брат Акси? — Он был мой! Хочу шлем!

— Вири, между прочим, завтра последний день седьмицы, а у меня после этой поездки что — то руки чешутся, не знаешь, к чему?

Вири засопел и нахмурился, машинально почесывая одно свое место. Он прекрасно понимал, что нельзя сердить отца в конце седьмицы, себе дороже.

На следующий день Ламинт и еще двое старших лесовиков отправились к постоялому двору, поесть, попить, на людей посмотреть, так они делали часто, не все же время в лесу сидеть? Но все обитатели маленького лесного поселка не уходили, а только несколько человек по очереди — осторожность никогда не помешает. Мало ли, кого можно встретить на дороге или в харчевне? Если троих схватят, то остальные уцелеют и даже, может быть, помогут спастись.

Зайдя внутрь харчевни, Ламинт быстро оглядел зал и то, что он увидел, ему сильно не понравилось. В углу харчевни за дальним столом сидело двое незнакомых людей. Но не чужие лица его смутили, мало ли кого заносит на постоялый двор? Путешественников много, и им нужно где — то поужинать и преклонить голову. А вот эти двое мужчин явно не вписывались в таких случайных посетителей.

Почему? Дело идет к вечеру, но на дворе еще светло, еще можно ехать и ехать. А эти, видать, здесь сидят давно, вон сколько огрызков на тарелке. И сами мужчины. Один явный аристократ, но что аристократам делать в такой дыре, этот постоялый двор больше приличествует для местных крестьян, даже простой дворянин поморщится, прежде чем решит наведаться сюда. А этот мужчина явно аристократ. А от его спутника и вовсе исходили волны опасности. Не просто исходили, а протяжно кричали. Воин! И хороший воин. Их троих положит запросто, они даже и не пикнут. И спрашивается, что они здесь делают?

Пока Бран и Ритор выбирали стол, шумно садились за него, отвечали на приветствия знакомых, Ламинт прошел к хозяину харчевни, громко поздоровался и тихо спросил:

— Кто эти двое?

Бравчен, хозяин, нахмурился и также тихо ответил:

— Один, который слева уже вторую седьмицу здесь, а тот второй приехал позавчера. Живут, к вечеру выходят в зал, жрут, пьют и ругаются.

— А ругаются чего?

— Вино им кислое.

— Кем — нибудь интересуются?

— Нет, только ругаются.

— Что — то мне не нравятся они.

— Мне тоже.

— Нами интересовались?

Бравчен только покачал головой.

— Ну, ладно, сегодня долго задерживаться не стоит. Давай нам, как обычно.

Ламинт прошел и сел за стол к своим напарникам. Вскоре местный мальчишка принес им мяса и вина в кувшине, который чудом не уронил, при этом громко охнув. Бран дал ему подзатыльник, и мальчишка отскочил с криком в сторону. Шум, вероятно, заинтересовал двух мужчин, которые перестали обгладывать кости и уставились в их сторону. Затем они переглянулись, и аристократ вдруг встал и направился в сторону стола с лесовиками.

— Вы, гляжу, люди серьезные. Мне серьезные люди как раз нужны. Хорошо заработать хотите?

— А что делать? — не вытерпел Бран, хотя отвечать должен был Ламинт, как старший из них.

Аристократ повернулся к Брану, изучающего его осмотрел и улыбнулся.

— Работа не сложная, но прибыльная. Вы человек слова, милейший, а я не хотел бы, чтобы мое предложение слышали и другие.

Бран изумленно смотрел на аристократа.

— Ваши друзья не будут против, если я вам кое — что шепну? А заплачу я золотом.

И аристократ в подтверждение своих слов достал кошелек и показал несколько золотых монеток.

— Но вы должны дать слово, что сделка будет честной, милейший Ламинт.

Бран еще больше изумился.

Ламинт сидел рядом и все никак не мог понять, почему аристократ называет Брана его именем. Нет, то, что тот спутал Брана с ним, Ламинт уже понял, но откуда аристократ узнал имя Ламинта и то, что они трое лесовики? Ведь одеты они были как обычные простолюдины, таких, похожих на них, каждый второй в харчевне.

— Ламинт, это я, — наконец, вмешался старший из лесовиков в разговор.

Аристократ чуть смешался, а затем как ни в чем не бывало, повернулся к Ламинту.

— Очень хорошо, милейший. Вы слышали мое предложение. Что скажете?

— Прежде чем начать разговор, я должен знать, кто и как?

— Что, кто и как? — изогнул удивленно брови аристократ.

— Как вы узнали, что мы те, кто вам нужен. Как узнали мое имя. Кто сказал?

— А, это? Это очень просто. Мальчишка — раб.

— Миро?

— Может, и Миро, я не запоминаю имена рабов.

— Он специально чуть не обронил кувшин? — догадался Ламинт.

— Конечно, милейший.

— Но как он решился?

— Несколько медянок и эти рабы сделают все, что мне нужно.

— А Бравчен знает?

— Это хозяин харчевни? Нет.

— Ну, паршивец, — воскликнул Бран и громко стукнул кулаком по столу.

Второй мужчина, сидящий через несколько столов от них, напрягся, правая его рука еще глубже ушла вглубь стола.

— Эй, Бравчен, иди сюда! — шумел Бран.

Хозяин быстро бросил свои дела и подошел к столу.