Константин Калбазов - Феникс

Для ватаги потянулись нудные и однообразные дни. Беспрестанные караулы, сопровождение атамана в мастерскую, скучные дежурства во дворе мастерской, пока тот вместе со своим малолетним помощником работали по заданию мастера Лукаса. Тоска, одним словом. Хоть бы какое нападение! Или на худой конец драка бы какая приключилась. Даже в кабак ходить не дозволялось. Выпить — это пожалуйста, но лишь когда свободен и только втроем (это если по-серьезному хочется), однако просто напиваться, находясь на снимаемом подворье, неинтересно. Не возбранялось пиво в небольших количествах во время еды, которую также готовили сами. Хорошо, что в воскресенье за это дело брался сам атаман, у него получалось на удивление вкусно.

А вот Виктору и Мишке скучать не приходилось. Господин Лукас нагружал их по полной, предоставляя заготовки и объясняя, что и как следует сделать. Им оставалось только проявлять усердие и старание, потому как халтуру тот не принимал. К счастью, Виктору удалось его убедить, что в декоративной насечке он не нуждается, его интересует только практическая сторона, чтобы все работало так, как и положено. К концу первой недели у Виктора уже появились три части, которые можно было изготовить методом штамповки, на них одних можно сэкономить целых семь дней. Две из них — холодным методом, одна — горячим. С помощью горячей штампуются барабаны. Хорошо уже то, что для всего этого было достаточно одного пресса, в котором, правда, придется менять пуансон и молот, иными словами — рабочие части. Заниматься изготовлением отдельных прессов под отдельные детали имело смысл только при поистине массовом производстве, о чем он пока не думал.

Когда дело дошло до стволов, Волков воочию убедился, насколько сложен в изготовлении этот основной элемент огнестрельного оружия. Сначала металл раскатывали в полосу, затем разогревали и по спирали внахлест наматывали на гладкую оправку (стальной стержень диаметром чуть меньше того, который нужно было получить), при этом проваривая изделие ковкой. На эту процедуру Виктору и Мишке позволено было только смотреть, задавая вопросы. Работа была тонкой и требовала мастерства, которое за месяц никак не получить, но ведь они хотели знать, вот теперь знают. Теперь было понятно, отчего калибр, применяемый Лукасом, был наименьшим: еще меньший таким методом сделать просто нереально. Одно то, что ему удавалось-таки добиться подобного, было уже удивительным.

Да, Виктор теперь знал то, о чем раньше лишь слышал. Он точно уяснил, что этот метод ему не годится. На изготовление пары стволов для карабина и револьвера понадобилось четыре дня. После поковки пришел черед сверления под нужный диаметр. Допотопное сверло срезало все неровности и огрехи, затем наступал черед развертки, а далее — шлифовки. Шлифовка проходила в несколько этапов, с каждым разом применялась все более мелкая фракция полировочного порошка.

Само собой вспомнилось факультативное занятие в техникуме по глубокому сверлению. Стволы здесь не сверлили, а сваривали, но ведь это не значит, что он не может рассверливать. Он учился довольно хорошо, любил все потрогать своими руками, а потому помнил все неплохо. Правда, каким образом можно изготовить подобное сверло, он не знал, но всегда можно что-то придумать, потому что такая скорость выполнения работ, мягко говоря, неприемлема.

После того, как требуемая гладкость была достигнута, Лукас приступил к устройству нарезов. Добивался он этого холодной ковкой при помощи трех оправок. Внутренняя оправка обладала зеркально нанесенными нарезами и была прикреплена к стержню длиннее ствола. У двух внешних имелись полукруглые выемки под наружный диаметр ствола. Оправки были небольшой ширины и располагались точно друг напротив друга. Ствол насаживался на оправку с нарезами, при этом его клали на одну половину внешней оправки, как на наковальню, и прикрывали сверху второй половиной, имеющей направляющие стержни, которые (для предотвращения соскальзывания) входили в отверстия на нижней части. А дальше… Дальше — только сила и мастерство молотобойца и мастера, проталкивающего ствол и продвигающего внутреннюю оправку по длине ствола. Вернее оправка-то оставалась на месте, двигался сам ствол, при этом проворачиваясь вокруг оси на угол, задаваемый нарезами на оправке. Работа эта заняла весь световой день и, разумеется, не была непрерывной. Когда же по окончании Волков поглядел вовнутрь, то прямо-таки поразился — его взор выхватил гладко полированный ствол с аккуратным и ладным винтом нарезов, разве что не хромированный. А вот на молотобойца и самого мастера смотреть не хотелось, потому как они вымотались до последнего — поистине адский труд.

Далее он и Мишка, пыхтя и попеременно вращая ручку точила, наводили внешний лоск на тех стволах. Круг из мягкого песчаника стачивал все неровности и шероховатости, придавая уже практически готовому стволу гладкую форму. После этого следовало бы приступить к насечке и украшению, но этот пункт пропустили. Вот чего не стали пропускать, так это клеймо мастера. Ученики-неумехи лишь придали изделию внешний лоск, остальное же — работа оружейника и его подмастерья, дюжего фрязича.

Все эти дни, возвращаясь на подворье, Виктор неустанно насиловал свою память, стараясь вспомнить все о глубоком сверлении, а также всячески прикидывая, как механизировать процесс изготовления деталей. Постепенно у него получился чертеж пресса, а также трехсекционного молота для проковки нарезов. Хорошо бы сделать четыре секции, но тут он пас, поскольку не знал, как обеспечить одновременный удар по всем частям. С тремя же все было более или менее понятно: нижний — неподвижный, он же наковальня, два подходят сверху и под углом, по которым бьют молоты, двигающиеся по направляющим, поднимаемые и отпускаемые одновременно единым механизмом. Подача ствола — при помощи бабки, где ствол закреплен жестко, сама же бабка вращается вокруг своей оси. Одним словом, очень похоже на его токарный станок, только функции у него иные, и ни для чего другого он применяться не может.

Сверло, насколько он помнил, должно быть прямым, с выбранной четвертью по оси и по всей длине. В остальных трех четвертях имеется сквозное отверстие, через которое под давлением подается охлаждающе-смазывающая жидкость: это может быть и вода, но лучше масло. Вот как получить это самое отверстие, он не знал. Однако, подумав, решил, что тонкой трубки из бронзы, которая ляжет в угол проточки на сверле, будет достаточно. Диаметр будет порядка двенадцати миллиметров (меньше — это уже слишком сложно), так что места для отвода стружки с избытком масла окажется вполне достаточно. Правда, масло — дорогой продукт, но можно будет внизу устроить поддон, так что все стечет туда, затем его отфильтровать и как минимум две трети можно использовать повторно.