Виталий Зыков - Наемник Его Величества (Другая редакция)

— Бей зеленомордых!! — вновь заорал капрал, и рядом встали его бойцы, которые не были в первых рядах и чье зрение не пострадало от магического света. Среди них был и тот новичок, что так поначалу испугался орков. Схватка закипела с новой силой и яростью, заставляя сражаться, невзирая на усталость и боль.

— Мы их делаем, командир! Мы их… — Договорить новичок в десятке не успел и свалился под ноги капралу. Еще не очень понимая, откуда пришел удар, Кайфат сместился вправо, и руки сами выхватили из воздуха небольшой метательный топорик, живо напомнивший индейский томагавк. Резкий разворот, и вот уже смертельный подарок улетел к своему владельцу. Всхлипывающий полурык-полустон сообщил, что десятник попал.

Вновь секундное затишье, и К'ирсан окинул взглядом происходящее вокруг. В целом Львы держались, не уступая свирепому натиску орков. Понимая, что только личным примером можно воодушевить неопытных бойцов на схватку с пугающим даже внешним видом врагом, многие командиры повторили безумную атаку Кайфата. Не у всех она получилась столь удачной и не все уцелели, но своей цели ветераны добились — показали, что даже такого противника можно убивать.

Над бушующим морем схватки то и дело вспыхивали очаги магии — немногочисленные шаманы орков пытались переломить ход сражения в свою пользу. Чужих колдунов в большинстве своем расстреливали из луков или закидывали дротиками, пока они не успевали нанести особого вреда. Хотя и тут удача не всегда была на стороне легионеров: совсем недалеко от сражающегося десятка К'ирсана неожиданно взвыл потревоженный воздух, истошно закричали люди, и в небеса ударили фонтаны крови. Люди дрогнули под усилившимся натиском зеленокожих…

— Где полковые маги?! Где эти ублюдки?! — Вокруг зазвучали крики столкнувшихся со сверхъестественными силами людей. Вражеский шаман оказался далеко не так прост, как его погибшие товарищи, и успешно противостоял попыткам легионеров избавиться от опасного противника. Вот вновь засверкали магические вспышки, и панические вопли погибающих легионеров острым клинком резанули душу.

— За мной! Достанем выродка, поцелуй его Кали!!! — скомандовал Кайфат и ринулся в самую гущу боя, туда, где воины орков защищали своего колдуна. Быстро оглянувшись, он успел увидеть шестерых солдат своего десятка, забрызганных чужой и своей кровью, с бешеными глазами и раскрытыми в безмолвном крике ртами… А может, не безмолвном, просто со слухом К'ирсана дурную шутку сыграло исступленное упоение битвой. Что случилось еще с тремя — выяснять было не время.

Опять мешанина тел, сыплющиеся со всех сторон удары, и клинок рисует руны смерти… Все посторонние мысли К'ирсана, все то, что мешает в бою, оказалось безжалостно задвинуто на задворки сознания. Все для боя, все для выживания! Иногда казалось, что зрение только мешает, отвлекая лишними деталями происходящего, воин все больше и больше полагался только на чувства и ветер опасности, что иногда так и норовил перерасти в безжалостную, всепоглощающую и всесокрушающую бурю. В какой-то момент К'ирсан осознал, что в левой руке он теперь держит топор и оркская и человеческая сталь порхают в его руках невесомыми бабочками, плетущими для врагов узоры гибели.

Сколько-то ударов сердца, и он оказался лицом к лицу с высоким, еще молодым орком, который вовсю размахивал тяжелым шестом, окованным темным железом. Под его ударами раскалывались щиты, а легионеры отлетали, словно щенки от шлепков взрослого зверя. Вокруг самого орка мрачным огнем полыхала пленка магических энергий, и словно бы языки жадного пламени то и дело перескакивали на его оружие. Шаман! Для Кайфата поблек весь мир, и остались лишь пламя чужой ауры, заполненное клубящейся тьмой, сердце шамана и стрелы опасности, заставляющие беспрестанно перетекать из стойки в стойку и отражать, отражать град чужих ударов.

По какому-то наитию К'ирсан ушел в низкую стойку и, сделав длинный шаг, выпрямился, отставив чуть в сторону клинок меча. Руки ощутили слабое сопротивление чужой плоти, и вот легионер уже за спиной раненого колдуна. Удар мечом назад, и, словно копье, прямой меч пронзает сердце орка… И вновь резкий разворот, ноги мелко переступают, легко неся тело, а острое лезвие чертит сверкающий круг, и вот еще одна вражеская голова падает на землю. Когда-то Мургаб Седой показал, как именно надо убивать магов, и К'ирсан собирался следовать этой науке и впредь.

А потом вернулся слух, и К'ирсан услышал оглушающий рев сотен глоток, увидел воздетое вверх оружие и спины бегущего врага. Орки отступали! Вокруг метались командиры и кулаками останавливали самых ретивых, собирающихся догнать и сокрушить отступающего противника.

— Отходим к холму! Бегом! — К'ирсан как-то неожиданно вспомнил, что он не бешеный берсерк, а десятник. — Живей, живей назад! — вторили ему капралы других десятков. Стальные шеренги врага уже почти приблизились на расстояние выстрела из арбалета, и самые нетерпеливые уже пустили в полет первые стрелы.

Львы начали быстро менять позиции. Восьмая, девятая и десятая роты отошли к холму с полковыми метателями, три первых роты заняли левый фланг, а остальные заполнили проходы в шеренгах Грифонов. Теперь в бой должны были вступить основные силы…

Высокородная дворянка и важная дама Лакриста Регнар развлекалась игрой с миниатюрным карманным зеркальцем, норовя поймать луч зимнего Тасса и пустить его в клетку с толстой желтой пичугой, угрюмо нахохлившейся на жердочке. Птице это чрезвычайно не нравилось, очень быстро кончалось терпение, и она перепрыгивала в другое место. Через некоторое время Лакриста повторяла свое злодейство, пичуга опять сколько-то терпела, а затем вновь начинала скакать по своей решетчатой тюрьме.

— Что, Селента, осуждаешь? — скучающим тоном поинтересовалась девушка у своей компаньонки. — И не мотай головой, я же чувствую, что осуждаешь!

— Лакриста! Ну как я могу вас осуждать? Вы занимаетесь тем, чем желаете! — Телохранительница сказала это настолько приторно сладким голоском, что даже певчая птаха обратила на нее свое внимание.

— «Ты»! Привыкай говорить «ты»! — Лакриста вздохнула и пересела в другое кресло подальше от окна, мало отличаясь от той же самой пичуги. — Да ясно все, здоровая девица занимается ерундой вместо чего-то действительно подобающего ее положению. Вышивания там, рисования или какой иной глупости! — тряхнув головой, закончила молодая хозяйка дома.

Хмыканье лин Селенты сказало супруге дипломата об отношении компаньонки к такому времяпрепровождению. После короткой паузы Селента предложила:

— Еще можно пригласить поэта или певца, почитать книгу, сходить на бал или в чей-то салон. Много чего можно сделать.