Алекс Орлов - Конвой. Схватка без правил. Возвращение не предусмотрено. Ультиматум

– А можно я попробую ещё раз? – попросил сержант.

– Конечно, – улыбнулся Ламберт, понимая, что это ничем ему не грозит.

– Спасибо, сэр, я только сбегаю в свой бокс, у меня там пара грабберских программок есть.

С этими словами сержант вскочил со стула и пробежал мимо Ника в коридор, на ходу мурлыча какую-то песенку.

– Коллеги, прошу получить свои порции! – громко объявил Фрайн. Зюсс и Эрвольд подошли к столу и заработали блестящими пинцетами, которые, соприкасаясь со стеклом, издавали мелодичный звон.

Неожиданно открылась дверь, и показался Корн.

По глазам майора он понял, что тот находится в затруднительном положении, и вошел в бокс.

– Электронщик отлучился за специальными программами, которые позволят ему считать персональные чипы урайцев… – негромко сообщил Ламберт.

– Хреново, – согласился Майк, делая вид, что с увлечением наблюдает за деятельностью экспертов.

– Ну все, я пошел, – уложив пробирки в никелированную коробку, сообщил Зюсс.

– И я тоже, – щелкнув замочками такого же ящичка, отозвался Эрвольд. И они ушли, приветливо кивнув Корну, поскольку он никого из них пока ещё не допрашивал.

Фрайн с грохотом швырнул в ванночку окровавленный скальпель, и этот резкий звук заставил обоих «проверяющих» вздрогнуть.

– Ничего не понимаю, господа, – развел руками медик. – Никаких видимых причин смерти. Традиционных причин…

Корн подошел к столу поближе, затем обошел остальные трупы и остановился возле мерцающего экрана сканера. У лейтенанта возникла мысль вывести прибор из строя, однако это могло показаться подозрительным, к тому же такой специалист, как Клуни, мог быстро починить сканер или вообще принести запасной. Такой метод не годился.

Дверь в бокс распахнулась, и появился сержант Клуни.

В его руках была коробочка с программными носителями.

– Вот! – продемонстрировал он её Нику и Корну, а затем, выдавая свое нетерпение, быстро занял место за экраном сканера.

Когда запустилась новая программа, управляющий чип прибора снова отказался дать нужную информацию, однако затем на экране появилась таблица, ячейки которой были заполнены крестиками.

Нетрудно было догадаться, что грабберская программа уже определила структуру текстовой матрицы и теперь перебирала варианты её заполнения.

Корн оглянулся на Ламберта. У того дернулась шека, и он прикрыл её ладонью.

Лейтенант вздохнул и вернулся к наблюдению за экраном. По его мнению, командир уделял Элеоноре слишком много времени. В то же время Корн понимал его – ведь эта девушка была чем-то совершенно особенным.

Управляющий чип сканера перегрузил таблицу – и теперь в ней появилось несколько букв. Пока они стояли вразброс и ни о чем не говорили, но все дело было только во времени.

Задача двигалась к своему разрешению.

Ободренный первым успехом, сержант Клуни бросил взгляд на стоящего рядом «офицера УРУ». Тот сразу улыбнулся эксперту, но за долю секунды до этого сержант уловил другое выражение лица Корна: бесстрастную маску неодушевленной машины, готовой действовать по обстоятельствам.

По спине Клуни пробежал холодок, однако искренняя улыбка Майка заставила сержанта расслабиться.

Экран снова мигнул, и перезагрузившаяся таблица продемонстрировала новые находки.

Пока ничего конкретного, но ещё две, три перегрузки и…

– Здорово получается! – не удержал своей радости Клуни.

– Я просто поражен, – признался Корн и посмотрел на труп, к руке которого был присоединен магнитный съемник.

Имя этого бедняги досталось Майку, но уже скоро ураец Иншарц собирался вернуть его себе.

Звякнули инструменты – отдохнувший Фрайн снова взялся за работу. Он с любовью перекладывал медицинские ножики, выбирая тот, который лучше других подойдет для следующего клиента. В своей профессии Фрайн был художником и не признавал стандартных решений.

«Иногда я пытаюсь угадать, – признавался он коллегам, – как этот парень – тот, что на столе, хотел бы, чтобы я его вскрывал. Согласитесь, это имеет значение».

Коллеги Фрайна подобные разговоры не поддерживали и обзывали его «шизиком», а он называл их «серостью». На том разговоры и прекращались.

– Уже на что-то похоже, – заметил сержант Клуни и, склонившись над экраном, попытался разгадать некоторые слова.

Корн снова посмотрел на Ламберта, тот кивнул ему в ответ, давая понять, что поддержит его действия.

И снова все вернулись к своим обязанностям. Сержант взламывал коды, Майк следил за его успехами, а майор Ламберт заходил за спину медику Фрайну, чтобы тот не подумал махать своим скальпелем.

Экран мигнул ещё раз и открыл сразу всю информацию.

– О, да он ваш однофамилец, сэр! – воскликнул наивный Клуни.

– Едва ли, – ответил ему Майк и взмахнул своим фирменным ножом.

Ламберт тотчас шагнул к Фрайну и быстрым движением свернул тому шею. Скальпель выпал из рук медика и, блеснув в ярком свете ламп, закатился под шкаф.

– Туда – коротко сказал Корн и, подхватив обмякшее тело электронщика Клуни, поволок его к толстой двери медицинского холодильника. Но едва лейтенант распахнул тяжелые двери, как на него вывалился замороженный труп, который стоял в шкафу по стойке «смирно».

Майк вовремя подхватил его и затолкнул обратно, а затем запихнул на нижнюю полку тело сержанта.

Следом подоспел Ламберт и сравнительно легко уложил Фрайна в самую высокую нишу, туда, где громыхали, покрытые инеем, испарители. Совершенно не ко времени они напомнили Нику один из зимних праздников, когда родители водили его на аттракционы «Природная мастерская». Это происходило в огромных залах, где можно было увидеть настоящую снежную зиму, тропики и водные миры.

Больше таких прогулок у Ника не было, и этот случай он запомнил на всю жизнь.

– Ну, что ты там застрял? – поторопил майора Корн.

– Все в порядке, – успокоил его Ник и спустился вниз.

Затем они плотно притворили дверь холодильной камеры и заперли её на секретный ключ.

– Что будем делать теперь? – спросил Корн.

– Нужно ехать в администрацию. Думаю, до утра у нас есть время.

– А эти? – Корн кивнул на разложенные по столам тела урайцев,

– Ведь чипы снова можно заставить говорить. Или отрубить им руки?

– Нет, это слишком грубо, – покачал головой Ник. – Есть способ получше…

С этими словами он подошел к инструментальным шкафам, в которых у Фрайна хранились сотни инструментов и приспособлений, в rnl числе высокочастотный излучатель «пеон», использовавшийся для обеззараживания.

– Я не знаю чипов, которые выдержали бы подобный душ, – сказал Ламберт, включая устройство и выставляя силу излучения на максимум. Затем он подошел к телу подлинного лейтенанта Иншарца и сдернул с его запястья магнитный съемник.