Александр Борисов - Прыжок леопарда 2

Для такого волчары как Максимейко, трудно придумать лучшие ноги. Он привык к кочевой жизни со всеми ее издержками: рэкетом, взятками, грабежами, освоился на дороге, заматерел. Тормозни его на любом посту, по взглядам, по жестам стражей порядка сразу определит: кто из них сколько возьмет.

Для того, кто крутил баранку, это не ново. Чем дальше на юг - тем нещаднее солнце, тем ненасытней менты на дорогах. Климат такой, что ли? Это где-нибудь в Вологодской области людям раздолье. Ну, может, еще в Центральной России. Там, если вас остановят - только по делу. Для того, например, чтобы спросить: почему не работают "поворотники"? Или с тревогой подскажут: "Вид у вас слишком усталый. Не рискуйте, пора отдохнуть". Смешные, наивные люди! Взяток совсем не берут, даже от чистого сердца. Для них это дико! Так и живут на одну зарплату. Не добрался туда прогресс, с бубенцами, на "шестисотом".

О Москве говорить не будем. Это хуже, чем юг. Ее нормальные люди обходят самым внешним кольцом. (Ну их в баню, рожженных дожжем на пороге булошной.) Москва - эталон жлобства, город, где ходят во власть "конкретно", исключительно по большому, ходят так, что потом вся Россия крутит носами!

Настоящие чудеса начались уже под Ростовом. Кому рассказать - не поверят! Да и сам Максимейко сначала опешил: по пояс голый гаишник вынырнул из окошка стеклянной будки, засвистел, замахал полосатой палкой: эй, ты, который на "Волге", сюда, мол! Видок у гаишника был еще тот: форменная фуражка чудом держалась на лысой макушке - гвоздем приколочена, что ли?

Валерий Григорьевич хмыкнул: "во, клоуны!", послушно поднялся по узкой лестнице, толкнул хлипкую дверь - это в фильмах полковник разведки может построить хозяев дороги. В жизни не получается - так самого построят, что очнешься в вонючем кювете без машины и красной корочки.

Дым в "служебке" стоял коромыслом: вот-вот - и взлетит крыша. Внизу, под сизым кучевым облаком - самый натуральный банкет. Рабочий стол застелен газеткой, а на ней - обилие разноцветных наклеек и плодов южной осени. Телефон и компьютер - в самом дальнем углу, чтоб не мешали. На кожаном черном диване сидя дремлют две плечевых проститутки -ушатались, бедняжки!

Четыре луженых глотки тоже устали пить и теперь тешили души:

Максимейко вежливо кашлянул.

На него замахали в четыре руки: не мешай, мол!

- Гыля, сам пришел! - искренне удивился старший по званию, закончив "спываты" - типичный донской казачура с погонами лейтенанта и потным лицом кирпичного цвета, над тесным воротничком.

- Пришел бы он, как же! - победно ощерился лысый и дохнул сложным букетом на Максимейко. - В общем, так, мужичок, считай, что тебе повезло. Доить мы тебя не будем, хотя можем. Клади на стол полтишок. У нас полтишка не хватает, чтобы деньги поровну поделить.

А ведь до сих пор Максимейко считал, что его чем-либо удивить трудно!

- Надо же, альтруисты сплошные пошли, - ворчал он себе под нос, имея в виду и пьяных гаишников, и давешнего клиента, того мужика, что так дорого ценит свое честное слово. - Ничего, дорогой, потерпи, до назначенной встречи всего-то три дня. Если все пойдет, как намечено, - он постучал по бейсбольной бите, - будет у меня целый день передышки!

У полковника в разработке были еще два дела: одно в Ростове, другое - в соседнем райцентре.

Беспощадное солнце стремилось к зениту. Максимейко совсем угорел: в ушах зазвенело, над дорогой поплыли оранжевые круги, серая полоса асфальта резко вильнула в сторону, превратилась сначала в тонкую линию, а потом разошлась ножницами. Начало нынешней осени выдалось на удивление жарким. Термометр даже в тени поднимался до сорока. "В этом году, - поясняли астрологи, - наша планета максимально приближена к Солнцу". Похоже, что так.

Ох, уж эта дорога! Пришлось свернуть на обочину, свериться с картой: пилить еще и пилить - четырнадцать верст с гаком! Хоть бы кемпинг какой на пути! Эх, нырнуть под душ, выпить холодного пива, а потом хорошенько выспаться и дождаться вечерней прохлады... но об этом можно только мечтать!

Максимейко достал из багажника бутылку минеральной воды и вылил себе на голову. Смешавшись с соленым потом, невнятная влага горячими струйками стекала за воротник и дальше, под брючный ремень. Легче не стало, но он все равно сел за руль и рванул дальше: к Ростову, вернее - к желанному пиву.

...Город как будто бы вымер. От самых его окраин вдоль дороги столы, а на них - лотки с осетриной. Продавцов не видно - попрятались в тень. Мол, совесть имеешь, заплатишь, а ежели так возьмешь, - дерьма не жалко. Над желтою марлей роились мухи и это единственное, что придавало пейзажу эффект движения.

Валерий Георгиевич Ростов не любил за грязь и амбиции вольного города Гамбурга. А раз не любил - значит, не знал. Ехать пришлось наобум, вдоль полотна железной дороги. Он тешил себя робкой надеждой добраться до какого-нибудь вокзала. Уж там-то всегда многолюдно. Полковник долго плутал по улице Фритьофа Нансена и все удивлялся: ну как здесь люди живут? - пыль, серость. Даже навозные мухи утратили перламутровый глянец. У обочин - огромные кучи мусора. Покоятся, как верстовые столбы - дорога из прошлого в никуда... тьфу ты, накаркал! Чуть впереди плотно застрял грузовой трейлер. Шофер, мокрый как мышь, плюнул от возмущения, матюкнулся, пнул босоножкою лысый скат и пошел искать пиво - даже лицом просветлел.

Пришлось возвращаться назад и опять выбираться на главную. Не город - лабиринт Минотавра: повесили тонны железа в виде дорожных знаков, а половина из них друг другу перечат. Эдак хрен куда попадешь, а тут еще движок перегрелся - холодной водички хочется и ему.

Максимейко свернул в какую-то узкую улочку, припарковался в тени раскидистой груши. Было все так же жарко, но жадные языки солнца не пробивали листву, не слепили глаза. Найти бы еще холодной воды, долить радиатор, да силы... где же их взять?

Усталость прибирала свое: Валерий Георгиевич откинул сидение и прилег...

Разбудил его скрип, вернее - не скрип, а отчаянный визг тормозов. Максимейко спросонья подпрыгнул: в сантиметрах от заднего бампера стоял "Мерседес" - тот самый, шестисотый, модного серебристого цвета, нарисовался, как из расхожего анекдота. Не машина - игрушка с надлежащими "наворотами", по самому последнему слову.

Седой старикан небрежно захлопнул дверь, походя цыкнул электронным замком и тенью метнулся к воротам кирпичного гаража. Там с минуту поколдовал над хитрым замком, набрал код и скрылся за бронированной дверью. Выходил он, спиной вперед, прижимая к груди две бутылки шампанского. Стекло дымилось на солнце, исходило холодным паром, а в карманах коротких штанов "а-ля Гитлер югенд" плотно сидели бокалы - резные, из хрусталя.