Александр Борисов - Прыжок леопарда 2

Жорка опять опустил голову на подушку. Тело обдало холодом. С неба срывался холодный снег и таял в ладони.

- Бабушка, - сказал он жалобным голосом, - вы мне сейчас снитесь. Я сейчас разотру снегом лицо, а вы мне потом скажете, если вернусь, как я исчез?

- Ты насчет сумки, сынок? - добродушно сказала старушка, - так я за ней присмотрю, можешь не волноваться - мне тут сегодня стоять и стоять.

Хорошо хоть не этот кошмар, - еще раз подумал Устинов, переступая с дороги на тротуар. Теперь все лоточницы стояли к нему спиной. Он плотнее закутался в одеяло, весь преисполненный благодарности: в кои веки перепадает такая удача - лечь и спокойно поспать.

Мороз все крепчал. Интересно, сколько сейчас в Питере времени? Очень похоже на раннее утро, неплохо б и обогреться. Он толкнул плечом тяжелую дверь, с усилием распахнул и вспомнил, что когда-то давно здесь уже был, как ни странно - тоже во сне. А еще он припомнил множество других сновидений: он их видел в разное время, но проснувшись, тотчас же, забывал.

В гулком огромном зале было тепло и очень уютно, несмотря на спартанскую обстановку. Слева направо, по всей длине, тянулся высокий бордюр. Он делил зал на две половины и более походил на стойку в билетной кассе. Справа от входа, с торца, на белом полотняном полотнище крутили кино. Зрителей было немного, не больше десятка. Экран был подвешен высоковато: все они стояли задрав головы вверх, спиной к Жорке и о чем-то говорили вполголоса.

Устинов прошел мимо них, он помнил, как нужно идти дальше. Во второй половине был ресторан, или что-то похожее на него. В шахматном порядке стояли столы. Он сел за один из них, огляделся. Других посетителей не было - наверное, слишком рано. Как тогда, за спиной он услышал шаги. Хотел обернуться, но потерял равновесие. Пол накренился, улетел из-под ног, да так, что Жорка чуть не упал. Вцепившись руками в стул, он проехал на нем добрые десять метров, ударился о бордюр и больно ушиб спину. Да так, что проснулся.

- Нет, - сказал он с дурашливым вызовом, - это не справедливо! И сон мне очень не нравится. Давайте менять тему - очень уж скучный сюжет. Я знаю, что будет дальше. Сейчас принесут спиртное, но это счастье не про меня: или графин разобьется или стакан украдут.

Каждую ночь с момента запоя, ему неизменно снилась похмелка, но выпить во сне ни разу не довелось.

Не открывая глаз, он пошарил за ножкой стола, нащупал бутылку, открытую и глотал теплую водку, покуда во рту не исчезла сухость. Господи, как хорошо! Так и лежал бы всю жизнь, чувствуя в жилах живительное тепло.

Сон затягивал, не отпускал. Он снова услышал шаги за спиной, легкие, безмятежные.

- Надеюсь, у вас не занято? - с нажимом спросил свежий, чувственный голос.

Такой бы слушать и слушать!

- Ничего не могу сказать, - неприветливо буркнул Устинов, - сам еще не до конца разобрался, но если хотите, присаживайтесь. Только здесь... немного штормит.

Он все-таки обернулся... и покраснел - давненько с ним не бывало такого! Молодая, красивая женщина смотрела ему прямо в глаза; слишком молодая, и слишком красивая, для того, чтобы смотреть так откровенно.

Впрочем, это всего лишь сон, - флегматично констатировал Жорка, - фантазии разума, отражение тайных желаний. Когда я последний раз поимел бабенку? - даже не вспомню. Попробую завтра позвонить Вике: пусть приедут девчонки, заодно уберутся в квартире. Стоп! - о чем это я? Ах да, о сюжете сна. Судя по последним событиям, банкет отменяется, похмелья не будет, да здравствует секс! Я возражать не стану. Если, конечно, все будет столь же реалистично.

- Секса тоже не будет, - с укоризной сказала она, - совсем ничего не будет. Ты даже не прикоснешься к открытой бутылке. Тебе давно уже хватит.

Странно как-то она все это сказала, не разжимая губ.

- Простите? - мысленно произнес Устинов и поднял глаза с тайной надеждою на ответ, - вы кажется вторглись в мои размышления?

- А ведь ты меня до сих пор не узнал!

В этот раз он воспринял даже эмоции: всю горечь ее, обиду и боль. Память вдруг обожгла:

- Господи, - отшатнулся Устинов, - Господи!

Он раньше никогда не испытывал столь сладкой душевной муки: задыхался, не находил слов. Круговорот чувств, оторвавших его от земли, был выше любой, самой изысканной речи. "Печаль моя светла" - такие слова есть только у Пушкина, да у Бога. Как по-другому скажешь? Неужели когда-то и он ощутил нечто подобное?

- Как же мне тебя не любить, как же не помнить? - повторял он, как заведенный, не сводя с нее повлажневших глаз. - Мне было неполных шестнадцать, когда...

- Не будем об этом, - перебила она и покраснела. - Мне стыдно, что я совратила мальчишку, явившись к нему в ночи. Но... я не могла допустить, чтобы ты в первый раз сделал это с какой-то другой, пусть даже во сне.

- А зачем ты мне снилась потом?

- Просто скучала. Иногда я слежу за тобой, путешествую в твоих снах. Помнишь первый закон Мироздания?

- Нет. И даже не представляю, о чем там может идти речь.

- Ничто в этом мире не исчезает бесследно, даже любовь.

- Почему же, проснувшись, я все время тебя забывал?

- Если бы ты все помнил, искал бы меня всю жизнь. И не нашел, и был бы несчастлив, и совсем не имел бы семьи, а все это плохо.

Пол заведения снова качнуло. Да как же здесь неуютно!

- Тебя что-то волнует? - спросила она. - Ах да, сумка! Не беспокойся, скоро подъедут мои ребятишки и нас с тобой заберут. Ты ведь хочешь увидеть мой дом... наш бывший дом?

Они вышли на снежную улицу. Было по-прежнему холодно. Во сне очень легко потеряться, Жорка этого не хотел и крепко держал женщину за руку. Семенил как ребенок за матерью, которая точно знает, что следует делать и ей, и ему.

Юная и красивая, свет моей истощенной души, как же с тобой хорошо!

Она безошибочно подошла к нужной старушке, дала ей немного денег, приняла сумку. Бабушка долго кланялась:

- Дай Бог вам здоровья и семейного счастья!

- Подожди! - Жорка дернул ее за рукав дубленки и выпалил скороговоркой, будто боясь позабыть самое главное, - у тебя ведь, есть имя?

- Есть, - согласно кивнула она, - у каждого человека должно быть свое имя. У меня было много разных имен, все не упомнишь, но сейчас это не важно.

- Нет важно! - он так раскапризничался, что топнул ногой. Ну, пацан пацаном!

- Ну, хорошо. Для тебя я навеки останусь Анной.

- Анна... - Жорка попробовал имя на вкус, - Анна! - закричал он, ликующе.

- Не так громко, - засмеялась она, - мальчишек моих постесняйся. Они нас уже ждут, скоро начнут искать.

У фасадной стены старинного дома стоял небольшой грузовик. Стоял прямо на тротуаре, чуть ниже распахнутых окон. Двое веселых парней что-то бросали в кузов.

- Заберите у него сумку, - издали крикнула Анна, - он очень боится ее потерять!

Один из парней засмеялся и вытер вспотевший лоб. Другой выпрыгнул из окна, подбежал и поцеловал ее в щеку.