Артём Каменистый - На краю архипелага

Бродяга, физически неспособный усидеть на одном месте больше десяти минут вскоре начал проявлять признаки серьезного нетерпения:

- Макс, может ящеры вслед за диксами передохли, или их съел кто-нибудь?

- Если их кто-то смог сожрать, то я отсюда сваливаю, - притворно испугался Кирпич.

- Не! В самом деле! Вы вспомните, как раньше было. Хочешь не хочешь, а на ящеров постоянно нарывались. А мы тут уже не первый день, но ни разу не видели.

- Шум в кустах слышали, когда шли к лагерю готов, - напомнила Динка.

- А может это свинья была.

- Разве здесь бывают свиньи размером с носорога? - ухмыльнулся Кирпич. - Не грузись ты. Мы ведь к болотам не подходили, а самое главное кубло у них там. И еще Ботан говорил, что слышат тритоны хреново, зато чувствуют, как под твоими ногами земля дрожит. А здесь далеко слишком, вот и не чувствуют. Может вообще не придут, и придется нам как-то изворачиваться, а то нас Староста самих на мясо пустит. Эй, масай, ты со мной согласен? Я умный?

- Да, белый гаспадин, - достаточно уверенно произнес африканец.

- Вот. Видели. Я же обещал, что научу его разговаривать по-человечески.

- Хорошему его учи, - возмутилась Дина. - Из-за тебя он всякие гадости постоянно говорит. Вот научится, поймет, что ты ему втолковывал, и отомстит. Будешь знать тогда.

Кирпича эта угроза ничуть не напугала. Внимательно уставившись на Масу, он неуверенно произнес:

- А негр наш что-то чует. Вы посмотрите на него.

Масай и правда вел себя, будто собака перед тем, как сделать охотничью стойку. Окаменел, повернув голову в сторону бригады, перетаскивающие кресло-катапульту. Уши его натуральным образом шевелились, ловя звуки, глаза неотрывно уставились в бесконечность. И бесконечность эта почему-то располагалась не в направлении болот, и не там, где жужжали пилы лесорубов и стучали их топоры.

- Что это с тобой, черный брат? - удивился Бродяга.

Маса, не поворачивая головы, ответил коротко:

- Еда.

- Походу он хочет сказать, что этих бакланов, которые кресла волокут, сейчас будут харчить, - предположил Кирпич, хватаясь за копье.

- Сам ведь говорил, что они вибрации по земле хорошо чуют, - вскочил Бродяга.

- Тритоны? Ну да. Только это не я, а Ботан говорил.

- А прикинь, какая вибрация оттуда сейчас идет. Кресло не меньше тонны весит, а его тащат по рыхлой земле, по каткам бамбуковым. Слышишь, как ругаются? Застревает часто. А при таких делах его дергают без конца, что усугубляет. Пацаны - будь я тритоном, пошел бы туда.

Судя по поведению масая, так думал не он один. Да и Макс понимал, что долгое сидение без дела разлагает отряд, так что прогулка народу не помешает.

- Встаем и готовимся. Глянем, что там такое.

Приказ выполнить не успели - с подозрительной стороны кто-то испуганно вскрикнул, затем заревели несколько голосов, и грохнул выстрел.

- Бегом! - проорал Макс уже на бегу. - А то без нас прибьют!

Далеко бежать не пришлось. Впереди еще раз бабахнул дробовик, а затем показались бегущие между колонами бамбуковых стволов люди. Мчались они удачно - как раз навстречу отряду Макса. Хотя насчет удачливости можно поспорить - мало ли, кто за ними мчится. Ребята не поголовные трусы, так что приятных вариантов мало.

Глядя, как быстро они улепетывают, Макс с унынием понял, что без траты драгоценных патронов не обойтись. А, вспомнив, что ящер, по словам Кирпича, даже с пулей в голове остается неисправимым людоедом, приуныл еще больше и даже бежать стал помедленнее. Но, странное дело, как ни вглядывался, монстра болот не замечал. А ведь твари немаленькие и уже должны мелькать среди стволов. Вон - черное пятно кресла уже можно разглядеть.

К стыду Макса первым неладное осознал Кирпич:

- Стоять! Там диксы! Не тритон это! Диксы!!!

Один из бегущих навстречу голосом, полным ужаса, подхватил этот крик:

- Диииииксы!!!

Торопиться резко перехотелось. Остановившись, Макс начал оглядываться с таким усердием, что едва шею не свернул. Увы - укрытий, способных задержать тварей, поблизости нет. Лес рос на ровнехонькой почве - ни ям, ни холмиков, ничего подходящего. Понимая, что убегать от таких противников бессмысленно, Макс начал борьбу с паникой. Для начала ухватил за руку самого прыткого работничка, повалил его на землю:

- Стоять! Всем стоять! Куда бегите, идиоты?! Разве от них можно убежать?! Встали все и ждем! Чего вылупился?! Копье потерял?! Лучше бы ты голову бестолковую потерял! Вон, хватай палку и тоже становись! Да не труситесь вы, их немного!

Последний вывод Макс сделал из простого наблюдения - преследователей не замечалось. Раз так, то их явно не толпа. Но все равно напрягает как-то… Ведь лес бамбуковый не настолько густой, чтобы в нем можно было эффективно скрываться, причем на бегу. Но диксы, прежде не славящиеся маскировочными талантами, почему-то превратились в невидимок.

Или их вообще не было?!

Обернувшись к первому бегуну, поднимавшемуся с земли, Макс заорал ему в лицо:

- Обкурились, скоты?! Где ваши диксы?!

- Да были они! Были! Я двоих видел, а Рыжий даже стрелял!

- Рыжий! Вот же идиот! Лучше бы пистолет поварихе доверили, чем ему! Пошлите, посмотрим, где там ваши диксы. Работнички…

Приближаясь к месту, где разбежавшаяся бригада бросила кресло-катапульту, Макс издали засек подозрительное движение. Все заметные передвижения в лесу, как правило, происходят в горизонтальной плоскости, но там почему-то что-то дергалось по вертикали. Приближаясь, он начал различать детали, и понял, что там, скрытый за стволами бамбуковых гигантов, прыгает человек, или скорее двое. А когда подошел еще ближе, понял, что люди эти странные: голые, с пропеченной солнцем грязной кожей, спутанными волосами.

Диксы.

Еще через несколько шагов картина открылась во всем великолепии. Некогда один из "шестерок" Рыжий - гроза нерадивых сборщиков и мелочный барыга, болтался в воздухе, обхватив ствол бамбука руками и ногами на высоте не менее пяти метров. Как он туда забрался, было совершенно непонятно и в данный момент малоинтересно. Зато стало понятно, почему диксы не преследовали бригаду. А зачем, если добыча вот она - перед носом? Твари не разменивались на многозадачность и редко задумывались о лишних сложностях. То, что Рыжего еще надо как-то стащить вниз их напрягало меньше, чем пробежаться недалеко, чтобы без хлопот сожрать кого-нибудь, не умеющего так ловко взлетать на гладкие стебли одеревеневшей травы.

Один дикс в своей прошлой, нормальной жизни, был женщиной. Но все это осталось в столь давнем прошлом, что даже примерный возраст не понять. Второй, гораздо крупнее, мужчина, и переродился совсем недавно - частично сохранилась одежда. Оба, поскуливая и похрюкивая, пытались достать Рыжего. То прыгали, вытягивая лапы к прижатым к стволу ступням, то пытались вскарабкаться, но падали - даже их силы и ловкости здесь не хватало.