Юрий Ландарь - Хранитель трона

Поздно вечером гости, и хозяева разошлись спать, и замок погрузился в тишину.

Проснулся командор от того, что жалобно и испуганно скулила Торита. Сразу же сработало чувство опасности и пришла уверенность, что в спальне присутствует кто-то чужой. Лисита проснулась почти одновременно с мужем.

– Гартош, – шепотом позвала она.

– Я чувствую, – потянувшись за мечем, прошептал в ответ хозяин замка.

Ему наконец, удалось рассмотреть то, что вызвало у него, Лиситы и Ториты беспокойство. В дальнем углу их немаленькой спальни клубилась Тьма. Тьма пыталась маскировать свое присутствие и ей это неплохо удавалось, во всяком случае, Гартош вряд ли проснулся, если бы не класт – зверек оказался очень чувствительным к проявлению магии.

Но сейчас, в рассеянном свете луны и ночного светильника, Осколы видели и чувствовали присутствие кого-то чужого, и явно враждебно настроенного. Хозяин, в одних подштанниках, схватил меч и, оббежав вокруг кровати, застыл напротив сущности:

– Кто ты и что тебе здесь нужно? – накачивая силу в меч и буквально дрожа от злости, прорычал он.

Тьма ничего не ответила, ее щупальца даже не пытались протянуться в сторону человека. Через несколько секунд она просто втянулась в стену и исчезла, оставив после себя лишь ответное чувство ненависти.

– Милена! – охнула Лисита.

Гартош не раздумывая, бросился из спальни в детскую комнату. Он ударом ноги открыл дверь и увидел ожидаемую картину. Гвала стояла возле кровати хнычущей Милены, и глухо рычала на приближающуюся сущность. Подняв шерсть на загривке, навстречу Тьме подступал неустрашимый Аруш.

Едва командор вломился в комнату дочери, с Гарианта сорвалась ярко синяя молния и пронзила самую средину темного клубка. Окружив себя магическим сиянием, в схватку вступил Аруш, пытаясь оттеснить противника в угол. Из-за спины хозяина дом выплыл огненный шар, и, разбрасывая желтые искры, быстро поплыл к Тьме – это вступила в бой, разбуженная и почувствовавшая неладное Ольвильда. Навстречу шару потянулись черные щупальца, но словно обжегшись, втянулись обратно.

Атакуемая с трех сторон, Тьма отступила в угол.

– Вы все умрете. Скоро, – раздалось из ее глубины.

– Посмотрим, – процедил князь Авериаса.

И злая молния хлестнула по чужой сущности. Подгоняемая магическим шаром и молниями, Тьма снова втянулась в стену и исчезла.

Гартош оглянулся. Лисита прижимала к себе дочь, верная Гвала стояла рядом с ними. Ольвильда и Аруш, еще не отошедшие от схватки, всматривались в угол, в котором исчезла тварь.

– Кто ни будь знает, или понимает, что это такое? – спросил наконец, хозяин дома.

– Скорей всего чья-то сущность, может быть сознание, – выдвинула предположение Ольвильда. – Сильный маг вполне в состоянии направить его к нам, чтобы причинить вред, или даже убить.

– А может это чей-то дух? Дух того, кого я убил лично, или был виновен в его смерти?

– И это может быть, – согласилась с версией хозяина Ольвильда.

– А это не может быть один из обитателей этого замка? – гладя дочь по голове, спросила Лисита. – Если это так, то мы не задержимся здесь ни на день. Я не хочу воевать с обитателями тонкого мира.

Гартош и Ольвильда переглянулись, и такое предположение имело право на жизнь.

– Лорда Руткера зовите, – подал самую дельную мысль Аруш.

– Действительно, без его помощи нам не разобраться. Я сейчас.

Командор вышел из комнаты и направился в кабинет, где находился кристалл связи. Но по дороге он остановился и попробовал связаться с дедом прямо из коридора. Руткер отозвался практически сразу.

– Не разбудил? – спросил внук.

– В три часа ночи? Конечно, нет! Разве люди спят в это время?

– Извини дед, но у нас сложная ситуация, нужна твоя помощь.

Изображение Руткера в магическом сиянии посуровело:

– Иду.

Через мгновение Первый Маг империи стоял рядом с командором единорогов. Они двинулись обратно, в спальню Милены.

– Штаны одень, – бросил Руткер внуку.

– Здесь все свои, – отмахнулся тот.

Появление лорда Руткера все приняли с облегчением, и быстро посвятили в курс дела. Руткер внимательно изучил спальню правнучки, затем спальню ее родителей, и вынес свое заключение:

– Сущность побывавшая здесь, пришлая. Местные обитатели тонкого мира сами напуганы. Они говорят, что появившаяся здесь Тьма, проявление чужой магии, скорей всего, даже из-за пределов Иктива. И у меня тоже сложилось такое мнение.

– Верейн? – глухо выдавил Гартош.

– Наверняка. Кто-то из выживших пытается отомстить. Но, как видим, он, а точнее она, не всесильна. Нужно соблюдать определенные меры безопасности и эта гадина нас недостанет. Я дам вам новые охранные амулеты. Они вас предупредят о новом появлении Тьмы, или что там еще выползет, и сообщат мне, а я тут же приду на помощь.

– Нужно проверить, как там сыновья в студии, – засобирался Гартош.

– Штаны не забудь одеть, – напомнил ему Руткер.

Гартош убедился, в студии, где обучались сыновья, безопасность соблюдалась на высшем уровне, и в его помощи там, в общем-то, не нуждались. Но новые охранные амулеты, отец сыновьям все-таки доставил.

Еще несколько дней лучшие маги Виктании помогали лорду Руткеру в поисках следов враждебной магии, а так же установке новых защитных заклинаний. Но враг больше не появлялся, и Осколы если не успокоились, то смирились с тем, что опасность может поджидать их везде, даже в собственно спальне.

Дела в империи постепенно начали налаживаться. За Межевыми горами еще не оправились от нашествия насланных Руткером чудовищ, и приходили сведенья, что не все виверны выловлены. Так что ожидать от Гроброса неприятностей не приходилось, во всяком случае, ближайшее время. Жеран так же вел себя вполне дружелюбно, что положительно сказалось на взаимной торговли – купцы обеих стран прилагали максимум усилий, чтобы удержать мир.

Благодаря усилиям Гартоша, его Черного Легиона, внутренних легионов, а так же стараниями местных стражников, поутихли смутьяны и в самой Виктании. Хотя Оскол не сомневался, что при первом удобном случае, именно они первыми подымут голову и попытаются разорвать страну на части. Вот таким силам и следовало уделить особое внимание, что и делалось.

Но все-таки Виктания начала оживать. Недавние смерти императоров стали, если не забываться, то отодвигаться на задний план. И даже Гартош, в заботах о восстановлении своего легиона и охраны Витана, не так часто вспоминал об ушедших отце и брате.

А забот хватало. Небогатая казна с трудом могла выделить средства, даже на свой самый боеспособный легион. Так что приходилось изворачиваться. Немало времени отнимала и организация охраны императорской особы. Оскол практически помял под себя Первый Легион, и теперь императора неизменно сопровождали представители двух легионов, составом не меньше четырех сотен.